— Но почему именно под кроватью? — Джирайя подумал, стащил на пол подушку с одеялом и достаточно комфортно разлёгся напротив Змея.

— Я в норке, — повторил Змей и пояснил: — Лёгкая агорафобия. Если по-человечески, в тесном пространстве мне уютнее. И отдыхается лучше. Как продвигается ваша часть исследований?

— Пока что глухо, — вздохнул Джирайя. — Теорию-то мы поняли, а вот как определиться с подходящим типом сенчакры, пока не разобрались. Я все время сбиваюсь на знакомую, Сакура в принципе не знает, что и как делать, а у Наруто просто шило в заднице. Медитации и самопознание — определенно не его стиль. Он умудрился за пару часов добраться до Кьюби и поцапаться с ним, но отказался признаваться, по какому поводу. Зафонил лабораторию изрядно, все-таки полтора хвоста…

— Эх… — Орочимару хрустнул конфеткой, но решил всё же подсказать: — Если бы тебя можно было описать одним словом, какое бы оно было?

Джирайя всерьез задумался. Погрыз ноготь, перевернулся на другой бок.

— Не знаю. Что-то подсказывает мне, что ответ «извращенец» не подойдет?

— Извращенец — абстрактное понятие, не имеющее чёткого значения. Извращенец — любой, кто делает вещи нестандартно. Чаще всего это применяется к сексуальным маркерам, но это не обязательно. Это слово не может отражать твою суть, так как оно само по себе ничего не значит. А что ты отличаешься от других… Ну, все люди отличаются. Только не у многих хватает сил это показать. Но копаешь в верном направлении. Извращенец — это то, как тебя называют подслеповатые люди, но если ты найдёшь суть явления, а не её нелепую форму… Причину, а не внешние признаки… Может найдёшь, что ищешь.

— То, чем я отличаюсь от других? — Джирайя говорил медленно, словно пробуя слова на вкус. — Но не внешние причины?

Санин задумался. При попытке характеризовать самого себя первым делом вспоминались, конечно же, женщины. Нет, совсем не в том плане, который так часто приписывали ему как великому извращенцу… Но не стоило отрицать, что это и в самом деле было для него отражением чего-то важного.

Но… С чего все началось? Давно ведь, еще когда они были учениками Сарутоби-сенсея… Вспомнить хотя бы первую встречу с Тсунаде. Она была, конечно, красивой девушкой, но не шла ни в какое сравнение с собой взрослой. С той Тсунаде, которую Джи узнал на войне.

Так где же крылась причина его столь долгой и упоенной игры, в которую поверили все остальные?

— Хм… Орочи. А можешь перевести все, что ты сейчас сказал, как для Наруто? Чтобы теория чакры на примере рамэна и тому подобное.

— Теория чакры на примере рамена? — удивился Змей. — Такого я ему не рассказывал. Чтобы грамотно использовать аналогию, процессы в двух сравниваемых явлениях должны быть одинаковыми. В этом случае… Хм. Допустим, у тебя есть некий предмет. Ты не знаешь, что это, и не можешь просто так узнать даже то, какой он на самом деле. Но можешь узнать, что он делает. И вот получается, что он холодит. Что он вызывает слюноотделение. Что его продают и покупают. Что если провести им по бумаге, он оставит влажный коричневый след. Что оно растает на солнце…

Джирайя попытался сообразить, о чем это Орочи, но при попытке представить нечто, оставляющее на бумаге влажный коричневый след, в голову лезло только…

— Мороженое? Шоколадное… Слушай, Орочи, у тебя есть мороженое?

— Нет, — Змей хрустнул конфеткой. — А зря, надо бы завести… Делай предположения, подтверждай и опровергай их, и не еби мне мозг. Я в норке.

— Почему у тебя на базе есть конфеты, но нет мороженого? — риторически поинтересовался Джирайя, переворачиваясь на спину.

Почему-то глядя на потолок думалось лучше, чем когда перед глазами маячил Орочи.

Так всё-таки, с чего все началось?

Через некоторое время активного шевеления мозгами Джирайя вздохнул:

— Я всегда очень остро чувствовал мимолётность женской красоты. То, что вот сейчас она есть, а через секунду или две её может не быть. И хрупкость жизни, когда она словно просыпается песком сквозь пальцы. Но я не знаю, как это можно назвать одним словом.

— Скоротечность времени, — подсказал Орочимару. — Не цепляйся к форме. Определение должно быть простым, но не обязательно в одно слово. Можно два. Или три. Может, такого слова ещё не придумали. О’кей, есть гипотеза. Теперь перебирай в памяти, всегда ли на твоё восприятие влияло ощущение скоротечности времени, или были моменты, когда ты совсем о нём забывал?

— Да ну, где время и где я, — усомнился Джирайя. Перевернулся на живот, сталкиваясь глазами со взглядом Орочимару. — Слушай, а если укрыться одеялом с головой, это сойдет за нору? Просто под кроватью мы вдвоем точно не поместимся.

— Если двумя одеялами, — задумчиво проговорил Змей. — И покрывалом. И будешь тепло и радушно сопеть. И обнимать. И конфетки не отберёшь.

— И чесать, — дополнил список Джирайя. — Выползай, я пока тебе нору сделаю…

Жабий санин и в самом деле довольно сноровисто оборудовал Орочимару убежище из подушек, на которые было уложено одеяло. Дождался, пока Орочи уляжется, обнял. Задумчиво хмыкнул.

— Слушай, три года — это большой срок?

— Смотря для кого. У меня мушки в лаборатории за это время сменят около тысячи поколений. Да и даже для людей разное восприятие будет. Младенец изменится до неузнаваемости, а вот мы с тобой — не особо.

Джирайя задумчиво нахмурился.

— Хорошо, попробую сформулировать по-другому… Мои путешествия — они были долгими? Или когда я остался обучать тех детей в Аме — много времени прошло?

— Долго. Я даже поскучать пару раз успел. Хрум-хрум.

— Ты по мне скучал? — поразился Джирайя. — Хм. Так странно… Мне казалось, что время совсем быстро прошло. Миг, и все…

— Ну, хорошо, а когда время тянулось медленно и неторопливо?..

Джи задумался, наглаживая Змея неторопливыми движениями.

— Ну, в засаде мы подолгу не сидели… Лечила Тсу всегда отменно, так что болеть не приходилось… Нет, навскидку не припомню.

— Круто. Ну, теперь попробуй коснуться времени.

Джирайя очень скептически воззрился на Змея:

— Как ты себе это представляешь? И вообще, почему уверен, что я прав и мой тип сендзюцу эта самая «скоротечность времени»?

— Да почему все уверены, что у меня есть все ответы?! — возмутился Орочимару. — Я просто скромный гений в норке, грызущий конфеты и не желающий ни о чём думать! Для того я и отдал проекты вам! Пробуй давай! Если это твоё созвучное сен, выйти на контакт будет легко. Если нет — попробуешь что-то другое. Что за херня-то такая, всё им надо с первой попытки, да чтобы Орочи рассказал, по полочкам разложил да в ротик положил!

Джи легко улыбнулся. Такой Змей, насупленный и чуть ли не пыхтящий, отчаянно умилял. Его хотелось гладить, кормить мороженым и убеждать, что Орочи, конечно, самый умный, но они обязательно справятся и все расскажут…

— Орочи, а почему именно шоколадное? Ну, мороженое? — Джирайя как раз присмотрелся к конфетам и осознал, что они выглядят очень уж знакомо. Совсем как те, которые притаскивал он с целью утихомирить Кабуто.

Почему-то мысль о том, что Орочимару отжимает конфеты у собственного ученика, отчаянно развеселила. С другой стороны, ему-то Джирайя сладостей не приносил.

Нужно будет исправиться.

— Просто первым в голову пришло, никаких скрытых смыслов, — проворчал Орочимару.

— Хорошо, я учту, — миролюбиво сообщил Джи.

Можно было бы прямо сейчас попробовать нащупать эту самую сенчакру времени — хотя как у времени вообще может быть сенчакра? — но было как-то ужасно лениво. Гораздо больше хотелось просто валяться, притянув под живот подушку, и гладить Орочи.

В конце концов, время так быстротечно и мимолетно… Хорошие моменты всегда проходят слишком быстро, не стоит их искусственно терять.

*

Утром Джирайя отправился к своей «исследовательской команде» делиться полученной информацией.

— Наука без Орочи-сана такая ску-у-учная! — проныл Наруто, раскачиваясь на стуле. — Описать одним словом? Да запросто! Сакура — чистота, я — жизнерадостность! И что вот нам с этим делать?..