Сакура с громким шлепком прихлопнула ладонь к лицу. Она считала, что это у нее жизнь скатывается в безумие? Это она просто к окружающим не приглядывалась. Мгм. Если у всех клановых такие секреты в шкафу, то неудивительно, что им абсолютно все равно, кто и с кем спит.
— Если Узумаки об этом когда-нибудь узнает, краснеть при встрече вы будете вдвоем... Успокойся, я ему не скажу, — вздохнула Сакура на паникующий взгляд Хьюги. — Но и ты тоже... пообещай не рассказывать. Все равно, конечно, болтают, но так хотя бы без подробностей.
Конечно, Ино разболтает рассказанное ей сегодня — но Сакура ещё не сошла с ума, чтобы подробно описывать ей свою постельную жизнь.
— С-сакура-чан! — Хьюга даже вскинулась от возмущения. — Как можно! Я бы никогда!..
Ну да, столько лет молчала, может и ещё об одном случае промолчать.
— Слу-у-ушай, а Ино и Сай правда?.. — встрепенулась Харуно.
— Я ничего не скажу, я ничего не знаю! — замотала головой Хината, прикрывая для надёжности уши.
Что само по себе было ответом.
— Ну ладно-ладно, не волнуйся. Простое любопытство. Ты как? Дойдёшь туда, куда там шла? Или проводить?
— Я... я в порядке, Сакура-чан, — проговорила Хьюга, старательно отводя глаза, но вдруг резко вскинула голову: — Спасибо.
Сакура медленно и даже немного торжественно кивнула, чуть сжала ладонь на плече Хинаты — почему-то захотелось хоть так выразить поддержку. В самом деле, жизнь у Хьюги тоже не сахар и своих сложностей хватает. А Наруто... Наруто научил, что иногда даже такая малость может стать очень важной.
— Хорошего дня, Хината-чан.
— Спасибо, Сакура-чан. Хорошего дня, — Хьюга поклонилась и шагнула прочь.
Харуно проводила ее задумчивым взглядом. Вроде бы ничего особо важного... но все равно нужно будет поразмыслить об этом. Но — как-нибудь потом. Сейчас ее ждут дома. Саске, по крайней мере, мог уже вернуться, да и Наруто скоро должен быть притащен на плече сенсея.
Так что куноичи выкинула происшествие из головы и заспешила в квартал Учих.
*
Дома оказался только Саске. Такой родной и домашний, что Сакура удивилась себе, как она могла ещё совсем недавно смотреть на него, как на недостижимого идола, или неловко мяться, не зная, что сказать.
— Привет, отпускной красавчик... как прошёл день?
— Э-э-э, — Учиха секунду вдуплял, как именно его назвали и почему. Ну да, миссия же, заслуженных три дня выходных у него есть. — А. Да как хотелось, в общем-то. Проверил наработки, потренировался, переделал все дела... А... как у тебя?
Вопрос вышел несколько неуверенным, словно Саске не знал, задавать ли его и хочет ли он услышать ответ. Но Сакура не разочаровала.
— О, тут такое было!.. — и начала оживлённо пересказывать события дня.
Насчёт изменения слухов Учиха пояснил, мол, да, Акимичи хорошо делают свою работу. На рассказ про интерес Ино покивал — да, надо сразу пояснить ей, что к чему. А про Хинату Сакура сказала только, что Хьюга упала в обморок, рассказала секрет, но им с Саске она не может поделиться... Учиха на последнее снова кивнул — он и сам терпеть не мог, когда кто-то лез к нему в душу, поэтому чужими тайнами особо не интересовался.
Если это, конечно, были не оперативные сведения — но девичьи секреты к ним вряд ли относились.
Болтающая Харуно, на удивление, не раздражала. Даже создавала... уют? Куноичи совершенно естественно занялась ужином, между делом продолжая рассказывать, как у нее прошел день. И это было... здорово? После тишины и темноты базы Орочимару хотелось жмуриться, как выбравшемуся на солнце коту. Там разговаривали мало и редко... Хотя у Саске и до ухода к змеиному санину львиная доля общения выпадала на команду. В квартале ему разговаривать было не с кем, за его пределами тем более...
А сейчас хотелось свободно откинуться на спинку стула и поощрительно улыбаться уголками губ, слушая рассказ. И тихое, очень серьезное «спасибо» от Сакуры тоже было приятно. Не хватало только одного шумного белобрысого джинчурики.
Его принесли через полчаса, и Сакуре сразу же стал виден прогресс. Да, Узумаки всё так же висел на плече Какаши, но уже активно нюхал в сторону еды и даже болтал. Зато сам Хатаке выглядел донельзя измученным, и мешки в три ряда под единственным видимым глазом его совсем не красили.
— Сакура-ча-а-ан... — Наруто сполз с одного плеча и переполз на другое. — Я чую еду.
— Какаши-сенсей, может, вас тоже покормить? — неожиданно для себя спросила девушка. Больно уж тот неважно выглядел.
— Ну что вы, не хочу вас стеснять... — сделал «саму няшность» Какаши, отмазываясь.
Но поздно. Узумаки, не глядя, схватил его за плечо. Сакура потащила его на кухню, а за ними, на буксире, пришёл и вяло сопротивляющийся Какаши.
Конечно, девушке было неловко приглашать кого-то в чужой дом. Но прошлую партию продуктов она покупала сама, стряся с Наруто полстоимости. Да и это же Какаши-сенсей. Измученный...
Саске встретил весёлую компанию поднятием брови.
— Кормить, — лаконично пояснил Наруто, указывая на сенсея. И усадил того силком на стул. Сам рухнул рядом, едва не мордой об стол, но удержался. — Меня тоже. Привет, Саске. Я тебя люблю.
Учиха весело хмыкнул — джинчурики продолжал радовать своей логичностью и последовательностью. Без иронии — Наруто и впрямь по порядку сообщил то, что по его логике было достаточно важным, чтобы озвучить. Покормить сенсея — опять о других больше себя печется, гадёныш, — восстановиться самому, поделиться хорошим. Вот только он мог сообщить о своей влюбленности в кого-то так просто и обыденно, словно между делом и ничуть не смущаясь ни самого факта, ни признания.
И тут до Саске с опозданием дошло. Наруто. Признался ему. В любви. При посторонних. Пусть Хатаке и джонин-наставник их команды, но все равно... Сердце бухнуло в груди словно в два раза сильнее обычного, горячая волна плеснула вверх.
— Я... мне надо выйти, — Учиха чуть ли не рыбкой выметнулся из-за стола в сторону распахнутого окна.
— М-ма... — проводил его озадаченным взглядом Какаши.
— Чего это он? — не понял Наруто.
А Саске просто нужно было несколько минут побыть одному — чтобы перестало так колотиться в груди, затапливая щеки алым румянцем удовольствия, а губы смогли сложиться хоть во что-то, кроме идиотской улыбки. Наруто — любит! Действительно, по-настоящему — Узумаки же клинически не умеет врать. Лю-бит. То, что всего месяц назад казалось невозможным и даже ненужным — вот оно, на золотой тарелочке доброй воли. Внутри все шипело и пенилось, бурлило радостью, удивлением, каким-то совершенно детским восторгом. Даже свой родной дуб хотелось не стукнуть лбом в очередной раз, а обнять — не все же бедному дереву получать от Учихи недоумение и запутанность в себе.
— Саске, долго не гуляй, остынет, — окликнула его Сакура.
— Да... да, сейчас, я пару минут...
Саске подумал, что пробежаться по свежему воздуху — не такая уж плохая идея, сбегал до дуба, обнял, поблагодарил за науку, вернулся. Оказалось, достаточно быстро — рядом с Узумаки стояло всего лишь три пустые миски, а Какаши не расправился со своей порцией даже наполовину.
— Мне, наверное, надо идти... — джонин предпринял ещё одну попытку слинять.
— Сидеть, — скомандовал Наруто, придерживая его за плечо одной рукой.
— Пока не доедите — никуда не пойдёте! — упёрла руки в бока Сакура. — Можно подумать, я трелей вашего желудка не слышала!
Какаши взялся за палочки, смиряясь с судьбой. Принимать заботу от собственных же учеников было ужасно неловко — Хатаке привык быть для них, да и вообще для всех, Копи-ниндзя, одним из сильнейших джонинов Конохи. Таким можно свалиться после тяжелой миссии из-за того, что шаринган истратил слишком много чакры — но уж никак не потому, что его замотал один не в меру активный джинчурики, пусть и в сотне экземпляров. Да еще и Учиха, так болезненно отреагировавший на его появление... Хатаке не знал, что именно о нём думает бывший ученик, но пара коротких встреч убедила, что общаться с ним Саске отнюдь не рвется. Поссорятся еще... не хотелось портить вечер этим троим. Сейчас, когда он почувствовал ту теплую атмосферу, полную незримой поддержки, которая царила в доме, не хотелось ещё больше.
