Курама настороженно замер, принюхиваясь. Было что-то знакомое в этой черноте, очень знакомое, но почти забытое…

— Рр-р-р-а-а-а! — гулкий рявк эхом раздробился об стены, а выплеснувшееся из клетки призрачно-рыжее что-то накрыло джинчурики с головой.

Курама долгое время провел взаперти. Первая джинчурики пыталась с ним говорить. Вторая видела лишь инструмент. Хаширама… Тот всего лишь преследовал свои цели, и биджу этим целям мешал. Мадару Кьюби ненавидел люто — за презрение и за то, что Учиха оказался для этого презрения достаточно силен.

Но биджу впервые видел, чтобы кто-то вместо чакры пытался забрать у биджу кое-что другое.

— По с-стопам отца идеш-шь?

— А? — уточнил Наруто, поднимаясь в вертикальное положение. Чакра сбила с ног, приятно пощекотала в горле, но никакого особого вреда не причинила. Наоборот, так хорошо стало. — Ты о чём?

— Четвер-р-ртый, — имя до сих пор срывалось рыком, — запечатал половину меня в ш-шинигами. От тебя воняет его силой!

— Подожди-подожди, ты чо вообще гонишь, Ку? При чём тут чей-то отец?

Биджу тяжело вздохнул:

— Какие вы, люди, недоделанные… Четвер-ртый запечатал меня в своего новорожденного сына. Но перед этим половину откромсал и запихнул ее в шинигами!

Лис сделал совсем крохотную паузу и закончил:

— А теперь я чувствую на тебе следы этой половины.

Концентрацию.

— Ну нихуя себе! — возмутился Наруто, вскакивая. — Могли бы и меня просветить, что мой отец — Йондайме! Аррр! Вот я им всем напинаю! Так, хм… Я как раз с шинигами зависал недавно. От чего чуть не откинул копыта… Но это была особая шинигами! Как я мог дотянуться до твоей половинки?..

— Ты у меня спрашиваешь? — сварливо осведомился Кьюби, отвешивая ему ещё одну оплеуху своей чакрой и жадно захватывая каждую кроху своей Инь-половины. — У меня вообще на шинигами изжога!

— Ай! Слушай, хватит меня валять! Если тебе так нужна эта чакра, то я тебе её отдам… Сейчас, только разберусь, как… Ведь чуял же, что тебе чего-то не хватает! Поэтому и начал кормить!

— Р-р-р! Твои кролики хуже Учихи! — вроде как возмутился лис, нетерпеливо хлеща хвостами по бокам.

— Да ладно, неужели были так плохи на вкус? — проворчал Наруто, усаживаясь в позу для медитации и сосредотачиваясь. Нужная чакра была слегка легковата для его уровня контроля. — Я их аппетитными пытался сделать. Ух, эти ляжечки!

— Красноглазых — мало, — буркнул Курама. — А кроликов было много.

В исполнении десятиметровой громадины раздраженное недовольство должно было смотреться пугающе. Но откормленный Курама был не слишком похож на тощего и злого биджу, так что с него вполне можно было игрушки шить.

— Во! — радостно заявил Наруто, создавая мини-копию Курамы из той чакры. Она получилась такой же толстопопой, но почему-то чуть темнее по цвету. И сразу же попыталась его покусать. — Ай! Ну ты чего кусаешься? Я же как лучше хотел… Вон, смотри, твоя половинка сидит, беги к ней! Не надо меня куса-а-ать!

Завязалась небольшая погоня, в результате которой мини-Ку оказался обманом загнан в клетку. Курама его радостно облизал, был покусан за хвост, пригреб к себе малявку лапой и довольно разлегся посреди клетки, жмуря огромные глаза. До того, чтобы говорить человеку «спасибо», лис еще не дошел, но настроение у него сейчас было благодушным. Все-таки жить, разделенным напополам, когда одну твою половину ме-е-едленно переваривает шинигами, — удовольствие не из приятных.

Наруто почесал зад, который опять пострадал, на этот раз — от когтей. Но всё-таки не смог не улыбнуться, глядя на двух толстопопых биджу. Да и ему самому гораздо легче стало, как будто большая часть тяжести ушла. Он невольно подошёл ближе, надеясь полапать пушистый хвост, пока Ку такой довольный…

…И оказался облизан с головы до ног широким движением горячего языка.

— Наглый человечек, — в голосе Курамы совершенно не чувствовалось недовольства этим фактом. — Я и проглотить могу.

— Ух ты, какой классный язык! — Наруто с совершенно счастливым видом утёрся и потребовал: — Давай ещё раз!

Лис фыркнул и старательно, не пропуская ни кусочка, облизал его еще раз.

Что уж там, не так часто что-то делали для него. Можно и забыть на минутку, что он злобный монстр.

В реальность Наруто вернулся с совершенно дебильной улыбкой. Саске и Сакура даже спрашивать ни о чем не стали, просто прижались с двух сторон и затихли. Орочимару тоже улыбнулся, чмокнул виновника переполоха в макушку и полез ковырять барьер. Любопытно же!.. Да и была вероятность, что барьер настолько хорош, что они выбраться не смогут.

— Люблю вас, — сообщил Наруто, прижимая своих няшек к себе, а затем отпуская. — Но мне нужно кое-что сделать…

— Что хочешь, кои, — слабо улыбнулся Саске.

Наруто кивнул, чмокнул его в губы. Он хотел было уже подняться на ноги и схватить эро-санина за ухо, но… Получилось только повернуть к нему голову и тихо поинтересоваться:

— Почему мне никто не сказал, кто мой отец?

Джи вздрогнул от неожиданности. Сначала… Сначала было слишком много всего. Потом он привык. А потом стал воспринимать Наруто как Наруто, а не как сына Минато.

— Было принято решение… Скрыть ото всех не только, что ты джинчурики… Но и что сын Йондайме. Минато… Был силен. И осталось много шиноби, которые хотели бы с ним поквитаться… — Джирайя снова зажмурился, чувствуя, как глупо и натянуто звучат эти объяснения. — Не знаю. Честно, не знаю. Сразу, когда все случилось… Нам с Тсунаде запретили усыновлять тебя. И фактически выставили из Конохи. А потом… Я просто виноват.

Наруто на секунду загрустил, представив, что у него могла быть семья. Конечно, не нормальная и не мама с папой, но замечательная баа-чан и шалопай-извращенец, который бы научил его пакостить ещё круче!.. А затем улыбнулся радостно, осознав, что это всё у него есть сейчас, да гораздо лучше.

— Ага. Ты дурак, эро-санин! Кстати, а как долго это от меня собирались скрывать? Я ведь всё равно бы узнал, когда стал Хокаге!

Джирайя смутился:

— Просто так привык молчать… И потом, ты — это ты, а не только сын Минато, — широкая ладонь взъерошила волосы на макушке. — Ты — бесстрашный ниндзя, которым я когда-то мечтал стать.

— Ага. А меня Ку облизал! — Наруто просто не мог удержаться, так его распирало.

— Ку? Это кто?

Со стороны Учихи донеслось сдавленное сипение.

— Ты угрожал ему кроликами?

— Ку — это Курама! Кьюби так зовут! И вовсе нет. Он очень милый.

Джирайя глубоко вдохнул. Выдохнул. Прикрыл глаза.

— Тебя облизал Кьюби. И даже не попытался покусать. Что вообще происходит?

— Мне всё время казалось, что он такой грустный, потому что ему чего-то не хватает. И я его попытался накормить. Чем кормить биджу? Чакрой, конечно, но я пострался сделать это веселее и создал кроликов с маньячно-суицидальными наклонностями, которые сами в пасть Кураме прыгали. Но я забыл отменить технику, а кролики всё прыгали и прыгали, прыгали и прыгали… В общем, он очень забавно потом из клетки торчал! А потом мы пытались устроить ему похудание и откачивали чакру с помощью Ши… А потом!.. А потом я нашёл, чего ему действительно не хватает. Но вам я не скажу, ругаться будете.

— Наруто! Начал, так договаривай! — возмутилась Сакура.

Саске же более верно определил источник возможной опасности, равно как и возможного союзника. Не стоило и думать, что Орочимару пропустит мимо ушей упоминание о шинигами и чакре в одном предложении.

— Ну, оказывается, Йондайме… То есть папа разделил Ку на две части, — застенчиво произнёс Наруто, вмиг ярко напомнив Наруко. Ну, хотя бы не Ши, и то хорошо. — Одну половину запечатал в меня, а другую — в шинигами. И через Ши я каким-то образом получил к ней доступ, во-о-от. Ку так обрадовался, когда получил кусочек себя назад…

Джирайя сбледнул:

— А печать? Как она на это среагировала?

— Никак вроде, — честно ответил Наруто. — Хотя не уверен, что она прореагирует на мини-Ку, если тот решит сбежать. Впрочем, он же маленький. И няшный. Поймаем, если что.