— Кабуто, ты много людей встречал с таким цветом волос, как у тебя?

— Исключая стариков? — хмыкнул тот. — Ну, Хатаке Какаши, но с ним явной кровной связи нет. Ещё была парочка… В других городах. А вообще… Достаточно редкий цвет, да. А что? Знаешь кого-то?

— Насчет стариков ты не прав, там оттенок немного другой, — качнул головой Итачи. — Более серый и без голубинки… У Хатаке, кстати, тоже больше серого. А вот у Като Дана…

Учиха прищурился, прямо в воздухе воспроизводя фотографию из личного дела. И все-таки Тсукуёми очень многофункционально, раньше он не использовал его возможности и на десятую часть.

— Хм, — Кабуто придирчиво осмотрел фотографию, пробегаясь по доминантным и рецессивным признакам. — Но образца его генома у тебя нет… Да и откуда бы? Хм… Ладно, можно принять за рабочую версию. Что еще ты можешь о нем рассказать?

— Мало, — поморщился Итачи. — Умер от кровопотери настолько сильной, что Тсунаде-химе ничем не смогла помочь. Именно после этого у нее развилась гемофобия. Не уверен, но предполагаю, что эти раны были связаны со сбоем его техники или же недостатком чакры во время ее использования. Потому что раны от простого оружия лучший медик Конохи залечила бы в любом случае.

— Блядь. Как оптимистично-то… — Кабуто в отчаянии запустил руки в волосы. — Все мои регенерационные техники псу под хвост. Ладно-ладно. Не паниковать. Мы ещё ничего не знаем. Только как примерно может выглядеть финальный вариант. Блядь. Кеккей-генкай Инь-спектра, это точно. Ну, зато мои навыки по Ян идут параллельно, а не во вред, переучиваться не надо. Блядь.

Итачи наклонился, прижался лбом ко лбу:

— Но зато мы знаем хоть что-то. Это лучше, чем ничего, правда?

Учиха погладил слегка подросшего Шишибея. Волк ткнулся головой под ладонь, лизнул руку.

— Ты пробовал кому-то сниться целенаправленно?

— М-м-м… Только желал хорошие сны. И-и-и… Кажется, я при первой встрече обещал Дею, что загрызу его во сне. Фу, как я себя тогда вёл! — Кабуто покраснел. — Учитывая, что я был в состоянии аффекта, на такую мысль меня мог натолкнуть Шишибей…

— Попробуешь? Присниться мне сегодня? — Итачи все так же поглаживал Кабуто по плечам, отмечая, что дрожь почти утихла. — И ещё, помнишь про зубы и когти? Зубы твоего покрова нематериальны, но могут делиться жаждой движения, когти дробят камни и могут успокаивать…

— Слишком много информации, — потер виски Кабуто. — Разные свойства, нет видимой связи… Материальные, нематериальные… Должно быть проще… Любой геном можно описать одним предложением, передающим его суть. Из одного определения должны происходить все остальные последствия, включая форму. Но не в форме — суть и объяснение. Орочимару-сама называл это элегантностью довода. Такой довод или определение пронизывает и связывает всё, не нуждаясь в дополнительных объяснениях или уточнениях.

— Призрачный волк? — попробовал угадать Итачи.

— Не суть это, а форма, — поморщился Якуши. — У вас не красный вращающийся глаз, а сверхбыстрое восприятие зрением и все связанные с ним примочки, включая высокий уровень чувствительности и активацию через стресс. У Хьюг не белый глаз, а всепроникающий взгляд. Побочный эффект и основа, понимаешь? И Шишибей… Он волк, потому что меня защищал, но не потому что он волк.

— Не волк, но призрачный? — перефразировал Учиха. — Инь-форма, которая стремится тебя защитить… А сон, говорят, брат смерти…

— Ой, не напоминай про смерть, — Кабуто передернулся. — Я только-только от чакры шинигами отплевался. Нет, это точно не близкое к смерти. Иначе бы у меня на шинигами реакция была бы поспокойнее…

— Значит, не призрак… Что-то наподобие техник Яманак, быть может?

— М-м-м… — задумчивая пауза. — Нет. Их техники какие-то… Лёгкие. Неплотные. Безконсистентные. Слабые. И у Нара в ту же кучку. Ну, слабые, я имею в виду в плане затрачиваемого количества чакры. А если… Путь? Проводник? Я ведь сны хорошие приглашаю сниться, а не творю их. И тут… Бродил.

— Хм… Проводник? — Итачи задумался, перебирая кусочки информации, словно мозаику. — Но тогда проводник чего? Или — к чему?

Крутились, пока не укладываясь в общую картину, мысли о том, как Кабуто повлиял на него и Дейдару. Он ведь не выворачивал их личности наизнанку, не привносил чего-то нового… скорее, наоборот, напоминал о забытых частях себя.

Приводил к ним?

— Проводник состояния? Когда кусал, передавал озорство. Или адекватность. Которых у меня не было, м-да… Будто пригласил. Нажал нужную кнопочку. М-да… — Кабуто уперся головой ему в плечо. — Я… Давай попросим помощи у Орочимару-самы? Он о геноме Дана должен больше знать. Да и узнать… Тоже можем. Я понимаю, как это звучит, но… Я не справлюсь.

Итачи помолчал. Хотелось встряхнуть Кабуто, обругать его привычку при каждом затруднении бежать к змеиному санину… Но Учиха был достаточно взрослым, чтобы понимать, что это, скорее всего, ревность. И что Орочимару действительно гениален и талантлив.

— А есть возможность? Просто то письмо… — осторожно напомнил он.

— Блин. Нормальный способ связи мы не обсуждали для этой не миссии, — вздохнул Кабуто. — Письмо через змей? Вряд ли я сумею написать такое, чтобы Орочимару-сама не заявился лично выяснять, где это я шатаюсь и зачем мне данные. Надо лично говорить, но… Как-нибудь безопасно. Клона послать, что ли?

Учиха помолчал.

— Можем еще сделать крюк до Конохи после задания. Коды доступа к сенсорному барьеру у меня есть. И к архивам АНБУ все еще тоже. Если у тебя остались подходы к госпиталю, то можем и туда заглянуть.

Кабуто вскинул голову, внимательно посмотрел на него, сжал челюсти.

— В Коноху проникнуть и я могу. Проблема в том, что Орочимару-сама может достать гораздо больше информации. И быстрее. Но… — Якуши замолчал, вздохнул, опустил голову. — Ладно, пойдем в Коноху.

— Но что? — уточнил Итачи. — Договаривай, кои.

Кабуто замялся, прикусив губу изнутри.

— Ты хочешь доказать, что можешь справиться сам, или же дело не в этом?

— Не в этом. Я… — снова пауза.

— Кабуто. Я не умею читать мысли, даже в Тсукуёми.

— Как он там без меня?.. — едва слышно произнес волчонок.

Итачи не сразу понял. Недоуменно моргнул, осознавая. Невольно улыбнулся:

— Так ты просто волнуешься?

— Ты знаешь, с кем я его оставил?! — вскинулся Кабуто. — А Орочимару-сама, он!.. Он!

«Нежный» все-таки язык не повернулся сказать. Но Якуши волновался, как бы гоп-компания Саске не довела его любимого саму до нервного срыва и массовых убийств. А ведь эта компашка еще и сопротивляться может…

— Не знаю, но ты описывал, — Итачи даже одолела гордость за братишку, который может довести самого змеиного санина. — Хочешь проверить сам, не опираясь на чужие слова?

— Мы можем попробовать ему присниться, — пробормотал Кабуто. — Думаю, отсюда, из пространства мысли, можно запросто пройти в чужой сон. Можем на Кисаме опробовать, он тут рядом, только руку протяни. И, наверное, не обидится, если мы его сон навестим, м?

— Пожалуй, — согласился Итачи. — Если все пройдет успешно, есть еще Дейдара для чистоты эксперимента. Уверен, что для тебя это не слишком опасно?

— К Дейдаре я не пойду, — сразу же отказался Кабуто. — Я ему хороших снов пожелал. Знаешь, что это означает?

— Что ему приснится что-то, что он считает хорошим?

— Взрывающиеся тортики. Гигантские взрывающиеся тортики. Я не хочу быть убит гигантским взрывающимся тортиком.

— Ы? — впечатлился полетом чужой фантазии Итачи. — Моё мнение о Дейдаре никогда не станет прежним…

Кабуто нахмурился, сложил печать концентрации. Он не знал, откуда он знал, что другим снится, но хотел проверить… Рядом появилась бесформенная блямба из оттенков зеленого.

— Эм. Думается, это портал. Пойдем, навестим Кисаме?

— Давай, я первый? — с некоторым сомнением предложил Итачи, дотрагиваясь до кляксы кончиками пальцев.

Субстанция портала не обжигала, не щипала пальцы кислотой, не холодила и вообще никак не ощущалась, словно бы он погрузил руку в оптическую галлюцинацию.