— Привет, — проговорил Якуши, поглядывая из-за плеча Дейдары на появившихся на пороге напарников.

Он перехватил взгляд Итачи и чуть робко, но очень радостно и благодарно улыбнулся. Учиха только усилием воли удержался от того, чтобы смутиться — хотя, казалось бы, чего уж там. Дейдара тоже оглянулся, но уже с вызовом — мол, что, будешь возражать?

— Комнаты мы сняли две, так что решайте сами, как размещаться, — сообщил Кисаме.

— И комнаты двуспальные, да? — безнадежно уточнил Кабуто, прижимая Дея покрепче. Хоть реально к Самехаде не уходи. Правда, тут Кисаме уже не обрадуется. Но можно на почетного таскальщика замшевых тряпочек.

Хошигаке одарил парня непроницаемым взглядом:

— Именно так.

Добавлять, что Итачи в случае чего уступит, но явно не обрадуется, Кисаме не стал. Якуши вроде умный парень, должен сам понимать.

Кабуто вздохнул. Вообще, он хотел Дею послать хороших снов, как он это раньше делал с Итачи, но не был уверен, что это сработает без личного контакта. Однако ночевать с ним? Не самый лучший вариант. Итачи если и позволит, то явно не станет от этого счастливее, а с Деем у него пока не такая степень доверия, чтобы было возможно ночью подкатить с обнимашками и не устроить из этого бой.

— Я с Итачи, если никто не против, — проговорил он, раздумывая над тем, можно ли посылать хорошие сны дистанционно.

Дейдара вздохнул. Пора было уходить, искать себе ночлег и думать, что, собственно, делать дальше. Задание лидера нужно было выполнять в любом случае, а значит, придется как-то искать Тоби. Но было та-ак лениво… он как раз пригрелся, наелся, получил признание своих способностей — что было неожиданно, но оттого вдвойне приятно.

— Может, третью кровать поставим? — предложил Кабуто, покачивая Дея на ручках. — Ну, не выгонять же его во тьму, холод и недружелюбие, когда у нас все почти организовано.

Кисаме не сдержал смешок — очень уж возмущенным стало лицо Дейдары после этих слов.

— Ну, если вам не лень кровати таскать… Хотя я вообще-то не храплю.

— Дей? — осторожно спросил Кабуто. — Останешься с нами на ночь?

— А? Ну-у… — подрывник осторожно оглянулся на коллег по организации.

Вроде бы ни Итачи, ни Кисаме такая перспектива не напрягла, и ночью его прирезать никто не должен был. Но, ксо, это же Учиха и Рыбья-морда, по ним никогда не поймешь, какие мысли на уме!

С другой стороны — Хаджиме ведь точно не притворялся, а эти двое к нему относятся довольно трепетно. Не захотят огорчать.

— Я, в принципе, не против, если место есть.

Кабуто прикинул размеры доступного пространства.

— Если эти две сдвинуть, то третью можно воткнуть, даже коридорчик небольшой останется… Пойдем притащим? Где там вторая комната?

— Напротив. Хаджиме, у тебя режим наседки, или ты боишься, что я Тсукури ночью загрызу?

— Первое, — вздохнул он. Почему-то «режим наседки» прозвучало весьма угрожающе. Примерно как «режим мудреца» или «режим биджу». — Кто-то имеет что-то против?

Хошигаке пожал плечами:

— Мне-то что, вся комната одному достанется.

— Я не против, — мягко улыбнулся Итачи.

Дейдара натурально подвис, таращась на улыбку и пытаясь понять — это вот что он сейчас видел? Это Учиха что, правда умеет не только на флейте играть, но и улыбаться?

Кабуто отстранился, размыкая объятия. Встал. Оправил водолазку — слегка задралась, — отошел к двери, кашлянул. Осторожно позвал:

— Итачи.

— Да? — Учиха обернулся.

А взявший разбег Якуши прыгнул и с визгом повис у него на шее. Итачи, заранее предупрежденный окликом, сдержать рефлексы успел и только подался Кабуто навстречу, чтобы вообще-то более увесистый парень не сбил его с ног. Подхватил за талию, улыбнулся уже широко и от души. Спрашивать, что именно так обрадовало волчонка, не хотелось — хотелось просто обнимать и радоваться вместе с Кабуто, позволяя разрастись затопившему грудь теплу.

Дейдара круглыми глазами уставился на все это, потом боком, боком сместился к Кисаме и шепотом спросил:

— Они что, все время так?

— Нет, но что-то около, — с явным удовольствием ответил Хошигаке.

— Ты самый лучший, — тихо произнес Кабуто на ушко. — Спасибо.

Кто другой на месте Итачи возмутился бы уже такому поведению. Чтобы… М-м-м… Человек, с которым ты спишь, обнимал кого-то другого? Пусть и не в том плане, но кто в чужой голове прозрачно зрит? Да тут как минимум чувство собственничества должно было взбунтоваться, мол, моё, и лапают.

А тут… Явное свидетельство восприятия в духе не «моя вещь», а «дорогая мне личность». И это трогало до глубины души.

Если забыть о вероятности, что Итачи может быть просто плевать.

Но тех, на кого плевать, не обнимают так. И не улыбаются, не гладят нежно-нежно кончиками пальцев, наплевав на свидетелей. Не трогают губы ласковым поцелуем, от которого мурашки бегут по позвоночнику.

— У тебя на глазах техника или это кеккей генкай? — тихонько уточнил Итачи, трогая краешек фиолетовой «подводки», окружившей глаза.

— А? — не понял Кабуто, затем моргнул, возвращая глазам нормальный цвет. — Техника. Сенсорная. Проверял кое-что.

— И как, нашел?

— Ага, — Якуши задумался. Все-таки чужая тайна. Хотя с другой стороны… — Дейдара крут, ты знал?

— В плане? — приподнял брови Учиха. — Заслуженный S-класс в пятнадцать — это, конечно, круто, но ты ведь что-то другое в виду имел?

О том, что ему самому S-класс присвоили в тринадцать, Итачи скромно умолчал.

— А, ясно, шаринганы… — приуныл Кабуто и обернулся. — Дей, можно, я расскажу? Такое открытие!..

Тсукури немного подумал, кивнул. Преимуществ в бою знание про «ореол» не давало никаких, а вот посмотреть на реакцию Учихи было интересно. Хаджиме сказал, что у красноглазых есть свой собственный ореол… А чужой на них действует?

— У него аура няшности! — заявил Кабуто, чуть ли не светясь. — Ну, то есть ореол. Или шарм. Типа Ки. Работает в фоновом режиме и слегка искажает восприятие. Искажает-то слегка, а эффект серьёзный! Пока глазища не поменял, так и не воспринял до конца, что он вообще-то сильный противник.

— Да? — Итачи слегка наклонился в сторону, чтобы без помех разглядеть Дейдару. Тот испытал иррациональный порыв отступить за Кисаме, чтобы выпасть из зоны действия шаринганов. — А я всё понять не мог, почему его постоянно недооценивают.

— Можно подумать, ты меня всерьез воспринимаешь, — буркнул Тсукури.

— Вообще-то, да, — сообщил Итачи. — Сильного противника всегда лучше нейтрализовать до начала боя. Орочимару я тоже в гендзюцу ловил перед атакой, а не во время её.

Дейдара моргнул. То есть… Это выходит… Что, вообще-то, как раз Итачи, которого он ненавидел за показательное пренебрежение, воспринимал его всерьёз? И бился тоже как с опасным противником, просто Учиха сам по себе такой отмороженный?

Кабуто обернулся, чтобы посмотреть на эту ошарашенную мордочку. Ему явственно послышался громкий треск шаблона. Да, те пару раз, что он услышал дефолтную манеру общения Итачи, он успел оценить, как этот тон побуждает окружающих чувствовать себя униженно-оскорбленными. С другой стороны, вины самого Итачи в этом было мало — клановое воспитание, гениальность, которой соответствует быстрый рост и некая изолированность от сверстников, от которых можно было нахвататься «плохого».

Кабуто ещё порадовало упоминание сенсея, но блаженно тянуть: «Орочимару-сама кру-у-ут» он не стал, хотя хотелось.

— Ну что, пошли за кроватью? — улыбнулся он.

Кровать Дейдара перетащил сам, продолжая переваривать кувырок картины мира. Итачи тем временем сдвинул те, что уже были в номере. Кисаме работать грубой физической силой не спешил, зато успел подразнить Дейдару на тему, что рядом с Учихой спать безопаснее. Подрывник огрызался, но довольно вяло.

Кабуто, пока Дейдара отсутствовал, быстро проверил общее состояние Итачи и поворковал с шаринганчиками. Они личности, им тоже внимание нужно!.. Но лучше не светить этим взаимодействием напарнику неопознанного Учихи, мало ли что. Да и вообще… Привычка не светить въелась намертво.