***

Через полчаса после прибытия в селение Учих к Мадаре собралась делегация старейшин. Они успели посовещаться — невероятно быстро! — и прийти к единому мнению — ещё более невероятно! — выбрать главного парламентёра и пойти компостировать сильному, но туповатенькому главе клана мозги.

Метров за десять до него старейшины вдруг осознали, что это была плохая мысль, и как-то дружно рассосались.

А Мадара хотел, чтобы с ним поспорили… Очень хотел…

Увы.

— Проходи, гостем будешь, — Учиха изобразил вежливый жест.

Тобирама коротко кивнул, перешагнул через порог. Постоял у порога несколько секунд, словно прислушиваясь, уже более уверенно прошёл дальше. Он не умел, как брат, чувствовать любое дерево, но в целом был более хорошим сенсором. И «просветить» дом на предмет ловушек, самых посещаемых помещений и наиболее частых визитеров было делом несложным.

Как и ожидалось, большая часть отпечатков чакры принадлежала самому Мадаре и его брату. Прочие гости были редки и ещё реже проходили дальше крыльца.

— Я польщен, — коротко заметил Сенджу.

— Угу. Не помри от радости, — недовольно заметил Мадара, которого начало грызть беспокойство за Изуну, стоило тому только скрыться из виду. — Вторая дверь налево — твоя комната. Постарайся ничего не сломать.

— Обязательно сломаю, — заверил его Тобирама. Правда, не стал уточнять, что ломать он собирается шаблон.

Если бы их кланы не враждовали… Итама и Каварама остались бы живы. Тобирама хотел мира ничуть не меньше брата, просто не верил, что с Учихами действительно можно договориться.

Но если отстраниться от эмоций и посмотреть на ситуацию с позиции холодного рассудка…

Скорее всего, эта затея провалится. Однако есть шансы и на успех. Когда-то сам Тобирама отвергал аргументы плана «родичи в могилах перевернутся». Не стоило их ставить во главе угла и сейчас.

— Как хочешь, — равнодушно отозвался Мадара, отходя к своей комнате. Ему срочно требовалось помедитировать… Или кого-нибудь убить. Можно морально. Но увы. Как, блин, все вовремя свалили с вопросами и возмущениями.

Он осторожно, стараясь не расплескать ярость, присел на татами и закрыл глаза. Беспокойство мгновенно перерождалось в гнев, а в голове стучало «Какой же ты дура-а-ак!», сжатое в тисках железной воли. Едва не потерял брата. И так от него избавился.

Тобирама пожал плечами и отправился исследовать дом. Сенсорные способности — хорошо, но ещё раз всё проверить не помешает. Да и потом, собственную комнату он изучить всяко успеет, а вот пути отхода наметить стоило — на случай, если всё пойдет по наихудшему сценарию.

Жилище Учихи не слишком отличалось от их собственного. Другая символика, чуть по-иному расположены мелочи, но если не фиксироваться на этом, устроиться можно почти привычно.

Если забыть, конечно, что находишься в центре поселения Учих.

Как много они готовы были отдать, чтобы разведать о нём что-нибудь… И как странно всё повернулось сейчас.

Тобирама обошел дом, нахально сжевал кусок рыбы на кухне… А потом он наткнулся на гребень. Прочный, металлический… Но видно, что пользовались им нечасто — слой пыли на ручке собрался довольно толстый. Сенджу дотронулся до гребня кончиками пальцев, колеблясь. Ну, не самоубийца же он? От Учихи даже собственные старейшины шарахнулись. Но… Или всё-таки да?

Всё ещё сомневаясь, Тобирама ополоснул расческу от пыли и насухо вытер полотенцем. А потом решил, что спровоцировать Мадару на нападение — тоже вариант не из худших. И решительно вломился в комнату к главе Учих.

— Не сопротивляться, не покушение, — сообщил он в качестве предупреждения.

Гнездо на голове Мадары раздражало уже давно. Но не будешь же требовать от Учихи расчесаться, чтобы не оскорблять тонкий эстетический вкус противника!

— Если бы это было оно, ты бы сказал точно так же, — проворчал Мадара, не открывая глаз. — Чего надо? Не можешь развлечь себя сам?

— Сопротивляться, я покушаюсь на твой вечный хаер? — хмыкнул Тобирама. — Короче, будь хорошим главой клана и дай себя расчесать.

— Хм, — Учиха таки открыл глаза и смерил его усталым, невыразительным взглядом. — Удачи, чо.

Сенджу фыркнул, всем видом показывая, что вызов принят. Примерился к шевелюре. Сразу прочесать её не стоило даже пытаться — волосы Учихи всем своим видом прямо-таки говорили, что похоронят в себе любой гребень. Даже интересно стало, не скрываются ли среди прядей обломки предыдущих попыток расчесаться.

Тобирама сел на пятки и начал терпеливо прочесывать самые кончики. Обычно подобного удостаивался Хаширама, и Учиха по всем статьям не заслуживал подобного внимания… Но искушение было слишком велико.

Мадара слегка удивился, когда Тобирама действительно начал его расчёсывать. Но не сильно — младшие братья, видимо, везде одинаковые. И не чтут, что старшие добились каких-то официальных постов. А тут ещё решили поломать чужим братьям шаблоны. Интересно, Изуна уже повис на Хашираме или слегка повременит?..

— Если справишься — Изуна очень обрадуется, — фыркнул Мадара. — Такой простор для запутывания.

Было очень непривычно чувствовать кого-то чужого в такой непосредственной близости, да ещё не в бою. Тело всё не могло понять, нужен адреналин или нет, поэтому выдавало его мелкими порциями, похожими на быстрые волны иголочек.

— Так это его усилиями у тебя волосы торчат? — нейтрально поинтересовался Тобирама.

Не то чтобы ему было и впрямь интересно, но разговор стоило поддержать. Тем более Мадара не фонил Ки и даже сидел спокойно, не мешая разбираться с его гривой.

— В том числе, — кратко ответил Мадара.

Тобирама несколько минут молча орудовал расческой. Потом всё же не выдержал:

— Если ты настолько не доверяешь Хашираме, зачем вообще предложил этот обмен?

— Потому что меня достал этот замкнутый круг. Рождаться, чтобы воевать. Рождаться, чтобы умирать. Расти, чтобы дать потомство, которое будет убивать, терять и мстить. Спроси каждого по отдельности — никто не хочет умирать и терять близких. Но и остановиться никто не может…

Услышать нечто подобное можно было бы от Хаширамы — но чтобы Учиха? Тобираме потребовалось некоторое время, чтобы принять и осознать это.

— Почему ты не доверяешь ани-чану? — несколько переформулировал он свой вопрос.

— Доверяю. Иначе бы ни за что не отдал бы ему брата. Раненого брата.

— Вылеченного им брата, — буркнул Тобирама, которому всё ещё хотелось настучать ани-чану по голове за безрассудство. — Ты считаешь, что Хаширама не справится с кланом?

— Глупость непредсказуема, — согласился Мадара. — Ты пытаешься меня успокоить?

— Я пытаюсь найти, к чему придраться, — не согласился Тобирама. — И что припоминать потом всю жизнь.

— Хм… Успокаивать у тебя выходит лучше, — чуть улыбнулся Учиха.

— Был бы самураем, пошел бы делать харакири, — пробурчал Сенджу. — Мое присутствие успокаивает самого Мадару… Хм. У вас такие крупные патрули ходят, или это наблюдателей в честь Изуны-куна выделили?

— М?.. Неужели кто-то действительно решил возразить? — заинтересовался Учиха и неторопливо поднялся, подходя к окну. Но его постигло разочарование: — Тьфу, блин, разбежались. И ведь знают же, что подобная трусость меня ещё больше раздражает…

— То есть на спарринги с тобой нет очереди? — Тобирама с удовлетворением разглядывал результаты своих трудов. Полностью расчесать Мадару он, разумеется, не успел, но кусок гладких прядей среди вороха торчащих смотрелся забавно.

— Бывали энтузиасты… Почему-то быстро передумывали. Продолжишь?

Сенджу приглашающе похлопал по татами, намекая Мадаре снова сесть.

— Это будет интересный опыт… Особенно если я после него выживу.

— Ради этого всё и затевалось, ради этого всё и затевалось… — вздохнул Учиха, возвращаясь на прежнее место.

— Ради того, чтобы я выжил? Я польщен, — фыркнул Тобирама, снова принимаясь за расчесывание.

В том, чтобы перебрасываться с Мадарой колкими фразами вместо смертельных ударов, определенно что-то было.