Тсунаде же на нынешний момент — не только самая известная из медиков, но и, думаю, самая опытная. И ее заметки по применению того же Шосена даже для лечения самых простых ран от куная или сюрикена поистине на вес чакрометалла в форме великого меча тумана.
Впрочем, занятия по этой тетради не помешали мне все-таки отправить одного клона к тренировочной полянке Наруто. Узумаки — вот умничка — не просто сбежал за город, а оставил теневика, чтобы сообщить нам, куда именно ушел. И вокруг своей полянки клонов-часовых выставил. Несколько штук на виду, а еще с десяток залегшими под всеми окрестными кустами. Запомнил, на кого Акацки охотятся, да и то, что мы не в Конохе, учел. И краснел, пока я его хвалила и тискала. Смешной такой…
Рассказала Узумаки про эффект теневых клонов. Наруто покраснел еще больше — на теоретические занятия я теневиков все время гоняла, и такой способ их применения парни запомнили, а вот приложить это к расенгану он не догадался. Заодно слегка притушила энтузиазм джинчурики, посоветовав ему ограничиться десятком тренировочных клонов. Освоение расенгана и так сильно ускорится, зато довести себя до истощения будет сложнее. С клоном ведь срыв расенгана будет означать и развеивание самого клона, а это дополнительные траты чакры. Мой собственный теневик остался медитировать под деревом, накапливая чакру для лечения на случай, если неугомонный Узумаки все-таки получит травму. Второй клон штудировал выданную Тсунаде тетрадь. Я сама отрабатывала с Саске тайдзюцу, попутно опробуя некоторые из наработок Сенджу, если мы доводили друг друга до ссадин. Хаку пропадал где-то в городе, Тсунаде — тоже. Джирайя изображал Летучий Голландец, отсвечивая своей лохматой шевелюрой в самых неожиданных местах и, похоже, потихоньку продолжая обработку Сенджу. Возле тренировочной полянки Наруто засечь жабьего санина так и не удалось, но, подозреваю, без присмотра Узумаки не остался. Раз уж даже Тсунаде приходила…
Химе окинула толпу Узумаки внимательным взглядом, хмыкнула. Прислонилась плечом к тому дереву, под которым обретался мой клон.
— Поддерживаешь?
— Я верю, что Наруто справится, но это не значит, что я ему не помогу, Тсунаде-сенсей. Ой, он опять!
С чувством меры у джинчурики всегда было не очень, так что травмы, похожие на ожоги рук чакрой, за эти дни Узумаки получал неоднократно. Еще и клоны добавляли, да… Тсунаде проследила, как я залечиваю ладони Наруто, тихо хмыкнула. Постояла еще несколько минут и молча ушла. Что она для себя решила, какие выводы сделала…
На третий день к вечеру Узумаки все-таки приполз ночевать в гостиницу. Лицо у него при этом было довольное-предовольное. Не иначе как от хвастовства свежеизученной техникой его удержала только угроза моей копии уложить его снотворным. Но ужин примирил его с необходимостью отложить свой триумф до утра.
Кто же знал, что Тсунаде, не знакомая с темпами восстановления конкретно этого джинчурики, с утра пораньше пойдет гулять по Танзаку, наслаждаясь местными достопримечательностями. А за ней увяжется Шизуне, чтобы любимая «сама» именно гуляла, а не спускала деньги в очередном игровом доме.
И кто мог предсказать, что именно в это утро город почтит своим появлением Орочимару?
Собственно, мы могли бы явление змеиного санина вообще прохлопать, но как бы это помягче сказать… когда возмущенные вопли Наруто о сбежавшей от проигрыша в споре Тсунаде перекрывает гулким грохотом обвала, а возвышающийся над городом замок складывается сам в себя, не заметить, что что-то тут не так, довольно сложно. Узумаки заглох на полуслове, Саске подобрался, как перед прыжком…
— Вам не стоит туда лезть, — хмуро заметил Джирайя. — Может быть слишком опасно.
— Быть шиноби вообще опасно, — не менее хмуро отозвался Учиха.
Хаку, как будто из воздуха соткавшийся, коротко кивнул:
— К тому же Тсунаде-химе как раз собиралась полюбоваться замком.
— Ну, это вы уже преувеличиваете! — возмутился Джирайя. — У Тсунаде резкий нрав, но замок бы она разрушать не стала… без причин.
— Пойдемте посмотрим? — подпрыгнул на месте Наруто и, не тратя времени на долгие обсуждения, стартанул в сторону свежеобразовавшихся развалин.
Пришлось догонять. Впрочем, не думаю, что кто-то был так уж против его решения. Непонятная сила, разваливающая замки — явно не то, на что не стоит обращать внимание.
Врываться кавалерией на свежие развалины мы не стали. Тем более что бегущие навстречу люди что-то говорили об огромной змее — это заставило парней сразу подобраться и посерьезнеть. Последнюю улочку вообще преодолевали паучьим скоком — это когда шиноби пластается в прыжках почти параллельно земле, не пробегая по крышам, а цепляясь за карнизы и прочие излишества архитектуры, чтобы со стороны его не было видно из-за домов. Подобрались поближе, осторожно выглянули…
— Орочимару… ты ничуть не изменился. Ты же прекрасно меня знаешь, верно? — от ласковой улыбочки Тсунаде у меня по спине пошли мурашки табунами.
Узумаки дернулся, но Саске вовремя зажал ему рот, так что демаскирующих воплей удалось избежать. Джирайя озабоченно нахмурился. Даже с такого расстояния было отлично видно, что со змеиным санином не все в порядке. Испарина на висках, страдальческая складка между бровей… насчет бледности сказать ничего не могу, Орочимару и так как в пудре вывалянный, тут не угадаешь. Кабуто рядом напряжен и готов отражать атаку, Шизуне, впрочем, уже тоже не скрывает свой мини-арбалет на предплечье.
— Хватит дурачиться! — Тсунаде шибанула кулаком по стене, разнося нехилый участок в щебень.
Мы синхронно сглотнули.
— А вы уверены, что замок — это не она? — шепотом спросил Наруто.
— У Тсунаде-химе призыв — слизни, а не змеи, — так же тихо отозвалась я. — А говорили именно о змее.
— Мы пришли не драться! — Якуши, похоже, демонстрация силы Сенджу тоже впечатлила. А вот Орочимару улыбается, я бы даже сказала — ностальгически. — Мы пришли поговорить!
— А что он тут делает? Да еще и вместе с Орочимару? — толкнул меня локтем в бок Узумаки.
— Хитай-ате видишь? — ответил Саске. — Знак Отогакуре, деревни змеиного санина.
— Наверное, шпионом был… Или учеником, как Анко-сан, — поделилась я.
Джирайя одарил острым взглядом. Ой, напугали-напугали, санин-сан. Да после нападения Орочимару про то, что Кабуто — его подручный, только генины и не знают.
События внизу тем временем набирали обороты.
— Поговорить? Не смешите меня. Убирайтесь с глаз моих!
— Мы не можем этого сделать! — Кабуто развел руками в стороны, словно невзначай загораживая при этом Орочимару.
— Проваливайте, — от тона Тсунаде мурашки начинали маршировать еще вернее, чем от ее улыбочки.
— Только вы можете вылечить руки Орочимару-сама.
— Проваливайте.
— Мы не просим сделать это просто так. Мы отплатим! — Якуши подался вперед в порыве эмоций.
— Пять секунд. Проваливайте, или я избавлюсь от вас, — исходящую от Тсунаде сейчас ауру нельзя было назвать ки, но во рту от этого давления пересыхало.
Кабуто еще пытался что-то говорить, Шизуне уже подобралась, готовясь атаковать… и тут в разговор наконец вступил Орочимару.
— Я воскрешу твоих любимых. Младшего брата и возлюбленного… с помощью киндзюцу, которое я разработал.
Тсунаде вздрогнула, как от удара, Шизуне отшатнулась назад, непроизвольно загораживаясь рукой. Кабуто усмехнулся.
— Не думаю, что поднятие с помощью Эдо Тенсей можно считать полноценным воскрешением, — Джирайя невесть когда и как оказался внизу, по левую руку от Тсунаде. Честное слово, под его сандалиями даже пыль не покачнулась! — Эта техника — лишь надругательство над теми, кого мы любили, и ты это знаешь, Орочимару.
Якуши досадливо закусил губу — кажется, присутствие Джирайи стало для него сюрпризом. По лицу змеиного санина ничего понять нельзя было. Все та же легкая усмешка, разве что приобретшая отчетливый оттенок иронии.
— Джирайя… ты так и не поумнел с годами. Разве я стал бы обманывать того, кто является одним из санинов… как и я? Особенно придя с просьбой о помощи?
