А потом Хаку понял, что не может сделать больше ничего. И шансов найти хорошего ирьенина для Забузы-сана сейчас у него тоже нет. Оставалось только попытаться отомстить за того, кто стал для него и отцом, и господином, и учителем.

Попытаться отомстить — и верить, что лед Юки, сковавший собой Забузу-сана, окажется достаточно стойким, чтобы не рассыпаться со смертью своего создателя.

Когда Хаку закончил свой рассказ, первым порывом было прихлопнуть ладонь ко лбу в классической челодлани. Еще один мститель на мою голову! Что ж они все такие… категоричные? Сразу мстить, и обязательно лично, и обязательно лоб в лоб, героически померев в процессе… Определенно, про то, что месть нужно подавать холодной, шиноби не слышали. Ну, или возраст сказывается — все-таки и Хаку, и Саске еще очень молоды. Но все равно, зачем в лоб-то? Что за самурайские повадки?

Высказать все это Хаку я не успела — пришла информация от развеявшегося клона о выбранной гостинице. И о том, что Джирайя куда-то рванул за состроившей ему глазки красоткой. Ксо!!! С Хаку я совсем забыла про бродящего где-то рядом Итачи!

— Хаку, я вернусь!

Бегом-бегом-бегом, быстрее-быстрее-быстрее, запрыгнуть на крыши и рвануть напрямик. Еще одна улочка, вон тот поворот, удачно оставленное кем-то открытым окно… Оттолкнуться ногой от края рамы, рыбкой влететь во двор, перекатиться, гася скорость — и взмыть вверх по лестнице, почти не касаясь ступеней.

Я опоздала совсем чуть-чуть. Наруто как раз открыл дверь, что-то говоря о сладостях и покупках — и замолк. Не узнать плащи Акацки было невозможно.

Один удар сердца — и из комнаты под ноги нукенинам вылетает дымовая бомба. Звенит стекло — похоже, парни не стали заморачиваться с открыванием окна. Я прокручиваюсь на пятке и двумя прыжками скатываюсь по лестнице вниз, вылетая обратно на улицу. Меня дергает за собой какая-то незнакомая девчонка с алыми волосами — и только через секунду доходит, что это Наруто под хенге. С другой стороны мелькает кто-то, укутанный в плащ по самые уши — видимо, Саске. А в разные стороны разбегаются целые стайки клонов, создавая разноцветный хаос. И когда только Наруто успел столько их наклепать?

Мы тоже бежим, перепрыгиваем через препятствия, уворачиваемся от столкновений… и как-то внезапно вылетаем на Джирайю, аккуратно устраивающего на плече не то спящую, не то бессознательную девушку. А несущиеся за нами бесшумными воронами Акацки сталкиваются уже с крупной призывной жабой, которая заставляет их резко вильнуть в стороны, уворачиваясь от оружия.

— Я знал, что нам не удастся удержать вас так просто, Джирайя-санин, — усмехнулся Хошигаке, перехватывая Самехаду. — Видимо, вы рассеяли гендзюцу с этой женщины.

— Это было весьма позорно для мужчины, применить такой подлый прием по отношению к беззащитной женщине, чтобы разлучить меня с Наруто, — заметил Джирайя, осторожно пристраивая свою ношу на ближайшую лавочку. — Итак, вы охотитесь за ним…

— Неудивительно, что Какаши-сан знал. Теперь мне понятно. Вы были источником информации.

Какой у Итачи го-оло-ос! А-а, это же просто слушать и таять!

— Сакура! Не смей залипать на моего брата! — локоть у Саске твердый и под ребра бьет больно.

— Но у него такой го-олос… и цена за голову в Книге Бинго большая.

Кисаме поперхнулся. Да, знаю, это было внезапно…

— Интересно, а за что дают большую награду — за Самехаду или за ее хозяина? Джирайя-сан, вы не в курсе?

— Эро-санин, а почему они за мной охотятся? — не удержался и Наруто.

— Это срочное задание нашей организации — забрать Наруто-куна с собой,— снова вступил Итачи.

— Я не позволю вам этого сделать, — отрезал Джирайя.

— Это мы еще посмотрим.

Нет, ну какой же все-таки голос! А если они с Саске хоть сколько-то похожи, то расстегивание Учихой своего плаща можно приравнивать вообще к психической атаке. Кстати говоря, о Саске…

Учиха бросаться на брата с Чидори наперевес не спешил — но активированным шаринганом сверлил так, что впору заподозрить попытку наложить гендзюцу. Изучает или все-таки пытается совладать с собой?

— Ты просчитался, Итачи, — вдруг сказал Учиха удивительно спокойно. — Твой план не сработал.

— Мой глупый младший брат так и остался омерзительно слабым?

— Ты не получишь мой Мангекью, чтобы спастись от слепоты, — так же спокойно сообщил Саске.

— Собираешься и дальше прятаться за чужими спинами, ороконару отото?*

— Считаю, что для охоты за нукенином S-класса отряд АНБУ лучше одиночки, — фыркнул младший Учиха.

Ороконару отото — глупый младший брат.

— Какаши-сан тоже когда-то был АНБУ, но он проиграл, — Итачи выглядел непоколебимым.

— Какаши-сенсей был один, — отрезал Саске. — Мне же есть на кого опереться.

— Вот как? — Итачи впервые за весь разговор усмехнулся. — На них?

Шаринганы наконец-то соскользнули с лица Саске в нашу сторону. Алая радужка, размеренно кружащиеся по ней томоэ… сливающиеся в рисунок трехлучевого сюрикена.

Я только и успела, что зажмуриться и на предельной скорости сложить затверженную намертво серию печатей.

Бык, Овца, Змея, Тигр…

Нечего и рассчитывать сбить Тсукуеми простеньким гендзюцу — во всяком случае, я искренне надеюсь, что Итачи собирался использовать именно Тсукуеми, — но мир иллюзий пластичен. И на несколько мгновений можно отпечатать свой образ поверх чужого гендзюцу.

Нужно только знать, что показать.

Саске, усмехающийся и протягивающий Наруто руку.

Финал экзаменов на чунина и грохочущий «У-чи-ха» стадион.

Еще одна улыбка, теперь уже грустная. «Восстановить клан важнее мести».

Калейдоскоп боя с Орочимару. Выдергивающие, прикрывающие Учиху до последнего сокомандники.

Отмеренные мне несколько мгновений прошли, но багровая луна почему-то не спешит поглощать мое гендзюцу. И картины скользят дальше — чаепитие у Ино, тренировка с Неджи и Ли, посиделки нашего курса и Чоуджи с шашлыками, бой с Забузой, бой с Гаарой, огонь, в котором потрескивают, сгорая, три разноцветные пряди… Орочимару, говорящий о слабости на фоне разрушенного квартала, и две легшие на плечо ладони. Огонь, пожирающий фигуру змеиного санина.

А потом — медленно разлетающийся лепестками пепла Итачи. Тринадцатилетний, смертельно усталый, без формы АНБУ и узора Мангекью в глазах.

Проступивший за его силуэтом Итачи нынешний выглядит так, словно только что снова убивал родных. Осунувшийся, с замершим взглядом… но вряд ли его растерянность продлится долго.

— Ты больше не направляешь его судьбу. Кай!

Как ни странно, гендзюцу и в самом деле спало. А вокруг уже вставали розовые стены живой плоти — Джирайя применил свою технику-ловушку. И за что ему отдельное спасибо — она оказалась составлена из двух отсеков. В первом оказались нукенины и сам Джирайя, а во втором жабий санин изолировал от боя нас и ту самую девушку, которой его пытались отвлечь. Правда, долго мучиться в неведении нам не пришлось — Акацки все-таки сбежали, и Джирайя свернул технику. Наруто тут же наскочил на санина с возмущениями, что тот даже посмотреть на бой не дал, Саске недовольно хмурился. Я же села прямо на землю, обессилено прислонившись к лавочке. Пронесло…

— Сакура-сан, все в порядке?

Ксо. Надеюсь, Джирайя не знает Хаку в лицо?

Отступление

Охота на джинчурики Кьюби с самого начала пошла не по плану. Сначала жабий санин невесть почему увел из Конохи не только самого джинчурики, но и его команду — в том числе и Саске. Потом явно отработанный побег от одного взгляда на плащи, хотя Акацки еще не занимались громкими акциями, и Джирайя, словно поджидающий незадачливых охотников.

И этот разговор с младшим братом… Саске реагировал совершенно не так, как планировалось. Он не полыхал ненавистью, не излучал жажду убийства. А значит — у него не было стимула идти вперед. Становиться сильнее через пот, боль и кровь. Отталкивать всех, кто попытается увести его в сторону от выбранного пути мести.