А что говорить — решать только ему.

Губ Орочимару коснулся ласковый, нежный, благоговейный поцелуй.

Учиха за его спиной довольно прикрыл глаза. Он был рад и ни в чем не лукавил сейчас — но все же голову пьянило вкусом власти. Совершенно новой, неизведанной… кое-что о ней знал Орочимару, но не все, далеко не все.

У каждого есть сокровенные желания. Часто — скрытые, запретные даже для себя. Предложи исполнить их, помани за собой, будь достаточно убедителен — и получишь того, кто ради своей мечты выполнит за тебя всю грязную работу.

Скажи правду, действительно выполни обещанное — тебе начнут поклоняться. Так обожают Орочимару. Так смотрят ученики на действительно достойных учителей.

Но… это лишь малая толика. Манить, как морковкой, открывать двери и только что не разжевывать — это так грубо.

Играть на струнах чужой души, ловить ее сомнения и колебания, подхватывать и возвращать, направляя в нужную сторону… Видеть, как обретается уверенность, чувствовать, как легко сломить ее… Ощущать слова чуть ли не сильнее техник…

Впору понять привычку одного Узумаки постоянно трепаться с противниками. Если у него есть подобное чутье… чисто интуитивное… сладко, очень сладко ловить трепыхания в коконе. Разворачивать этот кокон.

И решать, выпустить или задушить очередным витком.

Страшно. Восхитительно. Опьяняюще.

Так… просто. Слишком, чтобы можно было удержаться.

И так сладко отпустить все нити контроля, окунаясь в это изощренное безумие с головой.

========== Развитие ==========

Конечно, одного успешного опыта было слишком мало, чтобы поселить в Кабуто уверенность. Но Учиха, почуявший, в каком направлении двигаться, вцепился в Якуши, как клещ, не давая тому снова зависнуть в собственных сомнениях. А приобретенное чутье позволяло сделать манипуляции достаточно успешными, чтобы не спугнуть и не ошибиться. Саске сочетал удивительную деликатность с почти откровенной грубостью так гармонично, что они казались неотделимы, чуял, когда стоит рявкнуть, а когда обнять и молча посидеть, давая уткнуться носом в шею и ни о чем не спрашивая. Поймав Кабуто за тем, что он опять сидит в темноте и молчит, Учиха даже спрашивать ничего не стал. Завернул в одеяло, закинул на плечо и унес к Орочимару, сам без малейших сомнений завалившись под другой бок. Что характерно, куколка-Кабуто все-таки заснул, хотя и пытался поначалу испуганно пыриться в темноту. Но Орочимару-сама был не против, Орочимару-сама пригреб замотанную в одеяло гусеничку под бок… и всю силу воли пришлось пустить на то, чтобы не пищать от восторга.

Саске же вовсю осваивал новую для себя область. До этого он не воспринимал собственный шарм как что-то значимое — его обаянию поддавались обычно куноичи, и их попытки повиснуть на шее здорово раздражали. Учихе не приходило в голову, что этим тоже можно управлять и использовать в своих интересах. Натолкнул же его на нужную мысль даже не Орочимару, а Кабуто. Напрочь залипший, словно загипнотизированный, помощник Змея намекал, что умение подать себя, равно как и чутье, позволяющее прилично выглядеть в любой одежде, ни при чем. И Учиха начал экспериментировать.

Первичная база подопытных была ограничена количеством змеенышей в данном конкретном убежище — но и того хватило. Буквально за две недели Саске смог разнести им картину мира в клочья, а потом собрать в нужном себе порядке. Императив «Орочимару-сама» остался нетронутым — но Учиха на него и не покушался. Его интересовало совсем другое.

Саске доводил до ума план ловушки на Итачи.

Акацки охотятся на джинчурики. Итачи состоит в данной организации. Один джинчурики страстно, прямо-таки одержимо ищет самого Саске. Старший Учиха не станет уклоняться от встречи, если его удастся найти.

Если правильно перетасовать эти исходники — заманить Итачи в запланированное место не так уж сложно. Что же касается нейтрализации… в этот раз у Орочимару гораздо больше информации и никакой спонтанности.

А руки… руки у Змея есть. Как положено, правая и левая.

Кабуто и сам Саске.

Можно не сомневаться, что санин сумеет воспользоваться ими с наивысшей эффективностью.

***

Человек, с некоторых пор представляющийся именем Учихи Мадары, честно старался злиться. Мало того, что Орочимару в свое время самым наглым образом ушел из его тщательно пестуемой организации. Мало того, что оказался достаточно силен для этого демонстративного жеста — ни сами Акацки, ни агенты скрытых селений Змея так выловить и не смогли, — так санин еще и перешел в наступление. В успешное наступление! Осторожная помощь Конохе информацией была, пожалуй, забавной… но использовать эту самую Коноху в качестве отвлекающего маневра было уже слишком! Да и нукенины S-класса на дороге не валяются, а ведь совсем недавно был убит Сасори… если его бойцов и дальше станут выбивать с такой эффективностью, то план может оказаться под угрозой.

И все-таки теневой лидер Акацки не мог не восхищаться тем, с каким изяществом выбили из рядов его организации Учиху. Да что там, выбили бы и других, но «зомби комбо» могло кому угодно сюрприз преподнести, а Хошигаке был слишком живуч в принципе. И ведь ничего не предвещало — лишь потом удалось собрать из кусочков информации полную картину.

Сасори перед смертью сдал Конохе своего шпиона в логове Белого Змея. Не слишком эффективного, раз уж за все это время санина так и не удалось поймать, но все же идея посадить на хвост Орочимару отряды Листа оказалась не так уж плоха. Те и в самом деле заглотили наживку… но теперь Тоби не мог поручиться, что и это не было спланированным. Потому что тот же Сасори оставил сообщение, что к Змею пойдет, скорее всего, неуловимый джинчурики Девятихвостого… и теперь мужчина склонялся к мысли, что как раз это послание было сфабриковано.

Но качественно, этого не отнять…

Своего шпиона Коноха все же нашла. Нашла, получила щелчок по носу — Змей давно обнаружил и взломал печати на его сознании… столкнулась с другой командой охотников. Точнее, другими — поскольку предполагалось столкновение не только с джинчурики, но и с Орочимару, команд Акацки было две… но очень быстро бой превратился в полную неразбериху, которой кто-то очень умело и — этого не отнять — красиво дирижировал. Младший Учиха, вынырнувший в какой-то момент непонятно откуда, за которым сорвались и его брат, и помянутый джинчурики. Что он такого Итачи сказал, что тот пошел за ним телком на веревочке? Команда Конохи, заблокировавшая Кисаме и Хидана, джинчурики в режиме биджу, схлестнувшийся с Какузу… выверенная и подготовленная атака выкормышей Белого Змея, когда Акацки начали брать верх. Стремительная, неожиданная, сокрушающая…

Закончившаяся так же внезапно, как и началась.

Разбитая маска Какузу, Хидан, лишившийся косы и пары конечностей — косу найти так и не удалось, что повергало фанатика в исступление, — Хошигаке, отбившийся от прямой атаки, но получивший коварный звуковой удар по внутреннему уху… бесследно исчезнувший Учиха Итачи.

Бесследно растворившиеся выкормыши Орочимару, включая младшего Учиху и того самого «шпиона».

Потрепанные, но все же более целые шиноби Листа, у которых джинчурики вышел уже на мощность четырех хвостов, а знаменитый Копирующий только-только открыл свой шаринган. Шанс захватить джинчурики все еще был, но чреватый слишком большими потерями — не стоило забывать, что претензии Орочимару и Акацки друг к другу были взаимными. Пусть Змей уже получил то, ради чего, похоже, и затевалась эта операция, ударить в спину, выбивая у противника еще пару фигур, он точно возможности не упустит.

Стороны разошлись, огрызаясь и предупреждающе скаля зубы — преследовать Акацки Коноха не рискнула, так что предстояли перегруппировка сил и второй раунд. С прибытком вышел только змеиный санин. Это не могло не раздражать…

И это не могло не восхищать.

Но Тоби было очень, прямо-таки смертельно интересно, кто это такой талантливый завелся у Белого Змея, что смог отыграть партию с таким количеством фигур. Стиль определенно прослеживался, и это точно была не рука Орочимару. Его школа, но не он сам.