— А давай в дельфинарий сплаваем? Там я точно никуда не денусь, — Ян слегка смущенно прижался к боку эльфа, видя, как тот хмурится и отворачивается.

— Только к дельфинам уплывешь, — Рил все-таки взъерошил змеек, тут же заплетших ему руку по локоть. — Но хорошо, я договорюсь на завтра.

— Ну, конкуренцию они тебе точно не составят, — шаловливо улыбнулся Ян. Одна из змеек тут же дотянулась до излюбленного острого уха, ласково ткнувшись в него мордочкой.

Свое обещание Рил, как всегда, сдержал, при этом разбудив Яниса чуть ли не на рассвете. То ли из особой мстительности, то ли по каким-то своим неведомым причинам. Горгона зевал и клевал носом в подсунутую чашку с молоком — и где только Рил его добыл. Хотя дорогой же курорт, тут и не такое найдется.

Но всю сонливость как рукою сдуло, когда катер полетел по волнам навстречу поднимающемуся из-за горизонта солнцу. Ян даже за штурвал не стремился, ограничившись тем, что обнимал эльфа всеми змейками. Воздух можно было чуть ли не пить, волны под рассветными лучами приобрели совершенно особенный серебристый оттенок… Не хватало только выпрыгивающих из воды дельфинов, но это должен был восполнить дельфинарий.

Где-то на подходе к нужному острову Янис не только проснулся, но и начал трезво мыслить. А именно сообразил, что в такую рань в дельфинарии еще не будет никаких выступлений. Да и вообще, согласно расписанию, он должен быть закрыт. А значит… В груди плеснуло предвкушением — легким и пенистым, как разбегающиеся от катера волны.

— Ри-ил. А что ты придумал?

— А что должен был? — вопреки почти удивленному тону, тот весело щурился, аккуратно подводя катер к пристани, в это время пустой, если не считать нескольких служебных посудин и более простеньких катеров, явно принадлежащих работникам дельфинария.

— Не знаю. Но выступления во второй половине дня, а ты бы не стал меня поднимать в такую рань, чтобы несколько часов куковать под стенами. Даже если на пляже, — Ян улыбнулся легко и солнечно.

От вчерашней легкой размолвки не осталось и следа, да и усталость, придавившая в последнее время неподъемным айсбергом, уверенно таяла. Сначала вернулась яркость красок, теперь, похоже, была очередь впечатлений.

А там… там и до настоящего, несущего неудержимым течением вдохновения недалеко.

— Просто доверься, — посоветовал Рил, легким, едва ощутимым прикосновением погладив предвкушающе свернувшихся крупными кольцами змеек. И выбрался на причал, протянув горгоне руку.

— То есть это сюрприз?

— Увидишь, — поймав ладонь Яниса, Рил не просто помог выбраться на вымоченные набежавшей волной камни, он и после не отпустил, потянул за собой куда-то мимо центрального входа, к которому, несомненно, вела широкая дорога, убегавшая под сень раскидистых деревьев. Они двинулись не туда, а какими-то почти что задворками — мимо причала и дальше, петляя между служебных построек, блестящих на солнце боков каких-то громадных емкостей и невзрачных, похожих одна на другую дверей.

В одну из таких Рилонар в конце концов вежливо постучал. Ответа ждать пришлось долго, но наконец створка приоткрылась, и оттуда выглянула недовольная женщина — не какая-то там русалка или еще кто, а самого обычного человеческого рода. Вид сумеречного эльфа её ни капли не вдохновил, а вот горгоне она даже улыбнулась.

— Мастер Шерсс, я полагаю?

— Да, — Янис дружелюбно улыбнулся, смягчая выпавшего в привычную вежливую отстраненность Рилонара. — Здравствуйте. А вы?..

— Ксантия, — женщина протянула руку для приветствия.

Янис хотел было склониться над ней в символическом поцелуе — как ни крути, регулярное общение с матерью Рила сказывалось, — но стоило ему поднести ладонь, как Ксантия ловко перехватила ее своей и стиснула в крепком, но осторожном пожатии.

— Приятно познакомиться, — Ян все же наклонил голову в имитации поклона.

— Взаимно, — Рилонару достался только сдержанный кивок. — Идемте, мастер.

— Рил, кто это хоть? — одними губами поинтересовался горгона, когда женщина отвернулась, надеясь, что порог человеческого слуха не позволит Ксантии расслышать его вопрос. Но тот отвечать не стал, просто кивнул идти следом.

Ксантия вела их каким-то явно техническим коридором: стены еще даже не успели облагородить краской, техническое покрытие странно бросалось в глаза. Но её ни капли не волновало, что в таком месте оказались, в общем-то, чужие, увидев изнанку дельфинария. Не оборачиваясь, она заметила:

— Вы нас озадачили своей просьбой. Но ваш агент прав: в сутолоке действительно ничего не прочувствуешь, а площадь пустует слишком давно.

Янис озадаченно шевельнул змейками. Да что же такое Рил задумал? И кем в дельфинарии является Ксантия?

Женщина была… интересной. Не такой красивой, как эльфийки или те же дриады, не яркой, как саламандры, но цепляющей. Легкая в кости, почти на голову ниже Рилонара. Смуглая, темноволосая, словно впитавшая в себя солнечные лучи. Если сам Янис постоянно загорал до состояния шоколадки, то Ксантия золотилась медовыми оттенками. И глаза — серо-зеленые, кажущиеся светлыми в обрамлении почти черных ресниц. Но больше всего привлекали внимание движения. Вроде бы плавные, но чуть отрывистые, как будто Ксантия все время ожидала сопротивления, и тело никак не могло привыкнуть, что воздух не создает встречного напора.

Ей… приходится много плавать?

— В воду без меня не лезть, — продолжала та, будто отсутствие ответа и резкая смена темы были сами собой разумеющимися. — И чтобы вообще без фокусов! Я все понимаю, вы мастер, но здесь слушаетесь меня. Ясно?

— Да, — Ян на всякий случай кивнул. Но степень озадаченности только увеличилась.

Куда их ведут-то? Потому что пока они, кажется, собирались пройти весь остров насквозь, виляя при этом, будто пьяные змеи в дорожной пыли. Но вот их проводница резко толкнула плечом очередную дверь — и в глаза ударило солнце и блики воды.

— Сейчас вернусь, — Ксантия просто развернулась и ушла, оставив их на бортике огромного бассейна. Вода тихо шуршала, плеская по облицованному искусственным камнем бортику, в стороне кто-то возился с чем-то непонятным, а из дальнего конца бассейна к ним плыли…

— Дельфины!.. — вышло совершенно зачарованно.

Про запрет лезть в воду Янис помнил, да ему и не хотелось случайно напугать прекрасных созданий. А дельфины были прекрасны. Легкие, стремительные, они словно бы не плыли, а парили в прозрачной воде. Быстрее, еще быстрее, вспенивая поверхность и взмывая в воздух легким прыжком. Брызги плеснули во все стороны, а вслед за первым дельфином выскочили еще несколько — и казалось, что им ничуть не сложно взмывать почти к самому небу. Они играли, радовались, плеща водой, скользили у самого дна бассейна невесомыми тенями и рассыпались с задорным кряканьем-попискиванием… Ян даже не смог определить, как именно назвать эти звуки.

А потом один из дельфинов подплыл совсем близко к бортику, у которого они стояли, и закрутился вокруг своей оси, наполовину высунувшись из воды.

— Рил, они… — глаза горгоны были распахнуты на пол-лица и сияли восторгом. — Как думаешь, его можно погладить?

— Думаю, можно — это же не запретили, — отозвался тот, отойдя чуть назад, чтобы не долетели брызги. К тому же так удобней было любоваться Янисом, сейчас совсем ожившим, засветившимся, а при виде дельфинов — так и вовсе засиявшим. Казалось, глаза у топорщащихся во все стороны змеек блестят, как драгоценные камушки.

Горгона осторожно опустился на колени, вытянул ладонь, готовый в случае чего отдернуть — все-таки зубы у дельфинов были, и преострые, — но дельфин и не подумал проявлять недовольство. Наоборот, он тут же ткнулся в ладонь кончиком носа и вообще всячески напрашивался на ласку.

— Ри-и-ил, — Янис всеми силами старался сдержать восторженный писк. — Ри-и-ил, он такой… такой!

Дельфин, словно в ответ на восторг горгоны, и вовсе выпрыгнул на бортик, подставляя бока и спину. Ян принялся наглаживать его в обе руки, жмурясь и изо всех сил сдерживая хотя бы змеек.