Целых три дня Мари придумывала, как бы показать Угрюмому господину, что всё вокруг него не так плохо, как он считает. Ну вот можно же смотреть на небо, и ходить купаться в реке, и встречаться с друзьями, лепить снеговиков зимой, слушать музыку, болтать про разное, когда хочется болтать, и молчать, когда есть настроение побыть в тишине, и ложиться отдохнуть, когда устанешь... Но Мари догадывалась: всё это вполне хорошо для неё, а Угрюмому господину, пожалуй, покажется не очень-то хорошим. Но почему так, что мешает ему видеть хорошее в хорошем? Он и вправду, как сказала мама, что-то делает и думает неправильно? В чём же именно он ошибается?

Мари не так уж хотелось показывать Угрюмому господину его неправоту, может, это даже не совсем прилично - всё-таки он взрослый, а взрослым полагается знать больше и делать всё правильнее. Но, с другой стороны, Мари от души желала, чтобы сосед стал хотя бы немного более радостным. Нужно придумать для него что-нибудь особенно замечательное...

Между тем Угрюмый господин всё не появлялся в булочной, и Мари начала опасаться, что он выполнил своё намерение и стал ходить в другую кофейню. Придётся тогда почаще поглядывать в окно и, когда сосед появится на улице, следить за ним, как делают сыщики в детективных историях. Возможно, это тоже будет не слишком прилично, но поговорить с ним необходимо.

На пятый день погода выдалась для осени необычно тёплая, можно было выйти на улицу в одном платье, без тёплой кофты. Солнышко припекало совсем по-летнему, поэтому Мари пришла мысль надеть соломенную шляпу с широкими полями, украшенную бусинами и букетиком цветов.

"Когда осенью надеваешь летнюю шляпу, это просто отлично, - решила девочка. - Это значит, день сегодня необыкновенный".

День и правда оказался необыкновенный, потому что вечером в булочной Мари встретила своего старого знакомого - Угрюмого господина.

- Как хорошо, что вы сегодня здесь! - воскликнула она, подойдя к его столику. - Не возражаете, если я присяду?

Угрюмый господин в ответ только обречённо вздохнул:

- Опять ты...

- Спасибо, - сказала Мари, устраиваясь на стуле. - Помните, я обещала назвать вам разные вещи, которым вы просто не сможете не порадоваться?

- Помню. Только вряд ли тебе удастся придумать хотя бы одну такую вещь.

- Почему?

- Потому что я ничему не радуюсь.

- А почему не радуетесь?

- Потому что меня ничего не радует! - недовольно скривился Угрюмый господин. - И вообще, перестань почемукать! И не вздумай говорить, что мне грустно, или что я на что-то обиделся. Это не твоё дело.

- Хорошо, не буду, - согласилась Мари. Привстав, она повесила свою соломенную шляпу на крючок рядом с зелёной фетровой, принадлежащей Угрюмому господину, и снова уселась. - Знаете, что я подумала? Вы могли бы завести собаку.

Собака одной из первых значилась в списке особо замечательных вещей, который так старательно составляла в уме Мари. Ведь с ней так весело гулять, и можно научить её разным командам, и заботиться о ней... Когда Мари вырастет, обязательно заведёт собаку. Жалко, что пока нельзя из-за маминой аллергии.

- Вот у господина Франсуа есть пекинес Пион.

- Я не люблю собак, - проворчал Угрюмый господин. - Они вечно суетятся, лают и могут укусить. И кошек не люблю. И волнистых попугайчиков.

Видимо, он хотел избавить Мари от труда перечислять всех возможных домашних питомцев. Но она всё-таки сделала попытку:

- А морских свинок?

- И свинок тоже, - поставил точку в "зверином" вопросе Угрюмый господин.

- Ладно, - кивнула Мари. - Тогда прогулки. Знаете, как чудесно выходить из дома рано-рано утром, когда воздух такой свежий и пахнет цветами? Но и вечером, на закате, бывает неплохо. А если ещё и погода хорошая...

- Я не люблю ни утро, ни вечер, ни день. Мне при любой погоде неприятно лишний раз выбираться на улицу. Я делаю это только по необходимости и стараюсь побыстрее вернуться домой.

Мари припомнила, что такая мысль насчёт Угрюмого господина как-то приходила в голову ей самой. Да уж, нелегко с ним...

- И цветы я не люблю, и свежий воздух, и закаты тоже, - продолжал сосед. - И не спрашивай меня, почему. Просто не люблю.

- Ну тогда вот ещё другая хорошая вещь. Например, кому-то нужна помощь, и вам удалось этому человеку помочь. Это же очень хорошо!

- Не вижу ничего хорошего. Я не люблю никому помогать. Мне, например, не помогает никто и ни в чём.

Мари задумалась. Нет, она не решила, что, раз Угрюмый господин не хочет никому помогать, значит, он плохой человек. Но почему-то эти его слова показались ей очень важными. Как будто давали ответ на какую-то загадку.

- И не рассказывай мне, что люди должны быть добрыми, отзывчивыми, благородными и всё в таком роде. Я не отзывчивый, не благородный и не добрый. Я не люблю помогать, и вообще не люблю людей. И ничего не люблю. Ничего и никого.

- Совсем-совсем ничего и никого? - изумилась Мари.

- Совсем. Не желаю, не умею и не хочу знать, как другие могут любить что-то. Вот так.

На этот раз девочка особенно долго размышляла, подперев щёку ладонью и чертя пальцем невидимые узоры на клетчатой скатерти. Угрюмый господин за это время успел выпить почти весь свой кофе.

- Знаете, что тогда получается? - сказала, наконец, Мари. - Если вы не любите ничего и никого, вы не любите и себя тоже.

- Да, - не стал спорить Угрюмый господин. - А за что любить такого недоброго и сердитого человека, как я?

- Ну как же, зачем? Вот представьте: вы просыпаетесь утром, встаете с кровати, смотрите на себя в зеркало - и что? Вы не рады себя видеть? И так каждый день, каждый день? Ведь никем другим вы стать не можете!

- Да, не могу.

- И конечно, если в таком настроении вы встречаете кого-то, вы не рады и этому человеку! Поэтому и выходит, что вам не нравится никто и ничего!

- Ну да, - согласился Угрюмый господин.

- Это не дело, - покачала головой Мари. - Нужно что-то менять.

- Опять ты за свои глупости, - поморщился её собеседник. - Что здесь изменишь? Говорю же, я понятия не имею, как вообще можно кого-то или что-то любить. Или, например, как можно кому-то желать быть счастливым.

Да разве об этом надо иметь понятие, это получается само собой, - хотела сказать Мари. Но для Угрюмого господина эти слова, наверное, ничего не прояснят. Ведь это только слова, чувств они не передадут. Неужели ему так и придётся дальше жить своей тоскливой жизнью, и она, Мари, не сможет его выручить?

И вдруг Мари в голову пришла одна мысль. Такая замечательная, что девочка не смогла удержаться от улыбки.

- Чего это ты надо мной насмехаешься? - насторожился Угрюмый господин.

Но Мари его успокоила:

- Я вовсе не насмехаюсь. Но я знаю, как вы могли бы измениться. Вы сказали, что, выходя из дома, стараетесь вернуться побыстрее.

- Стараюсь, - подтвердил Угрюмый господин. - Дома, по крайней мере, никто не беспокоит всякими глупыми разговорами.

Мари пропустила адресованную ей колкость мимо ушей.

- А зачем тогда вы сидите здесь?

- Пью кофе, - не задумавшись ни на секунду, отозвался Угрюмый господин. - Я очень люблю хороший кофе, а самому мне никогда не удаётся сварить его как следует.

- Вот! - торжествующе заявила Мари.

- Что - вот?

- Нашлась одна вещь, которую вы любите.

- Ну и что? - Угрюмый господин непонимающе развёл руками. - Как она поможет мне измениться? Это всего лишь кофе.

- Но вы ведь хорошо чувствуете себя, когда собираетесь выпить чашечку, вдыхаете аромат, пробуете кофе на вкус?

- Конечно, хорошо! Это же такой великолепный аромат, и вкус просто волшебный... - Угрюмый господин довольно прищурился, и стал гораздо менее угрюмым.

- И в это время вы точно ни на кого не сердитесь, не обижаетесь и не злитесь.

- Ну... наверное. Но всё-таки я не могу сообразить, какое отношение кофе имеет ко... ну, ко всей остальной жизни и ко всему миру, который мне не нравится?