"Человек с двоящимися мыслями нетвёрд во всех путях своих" (Иак. 1, 8). Нужно возмутиться сердцем против своей нерешительности, пассивности, граничащей со скукой и равнодушием. Нужно пожертвовать лже-свободой в вопросе выбора жизни или смерти, молитвы или прозябания.
"Горе имеем сердца!"
"Имамы ко Господу!"
"Благодарим Господа!"
Покаемся в своей черствости, поблагодарим Бога за милость и благодать, которую Он посылает; посылает в любое время нашей жизни. Сейчас, читая эти строки, ты, читатель, можешь её почувствовать и восприняв, соединиться с Ним в мистическом контакте. Бери! Читая это, проси:
"Подай , Господи!"
Какие тут ещё могут быть мысли о ногах или коленках! Когда молитва посвящена Богу, а не мыслям, подобным этим, то уже никак не будешь думать ни о чём постороннем, чтобы не превращаться в больного рефлектирующего эгоиста.
Нужно делать искренне то, что требует ситуация. Но чтобы не впадать в соблазн делать то, что хочется, нужен решительный выбор. А сделав уже выбор, решительно поверить в своё намерение; нужно, если угодно, внушить себе необходимую мысль, поскольку знаешь, что эта мысль верная, истинная. И тогда соблазн и сомнение уйдёт в сторону, потеряет смысл и кажущееся быти. Внушение себе веры в то, что разумно, позитивно имеет прагматический объективный смысл, является своеобразным "fixation of belief" ("закрепление верования"), - метод прагматической философии, помогающий преодолевать себя и подниматься по ступеням к совершенствованию своей личности ("Современная буржуазная философия и религия" под ред. А.С. Богомолова, М. 1977, Изд. "Полит. Лит.", с. 67).
"Бог видит всех, Бога же видит лишь тот, кто во время молитвы ничего иного, кроме Бога, не видит", - говорят святые отцы, авторы "Добротолюбия" (Христианская жизнь по Добротолюбию. Избранные места из тврений святых Отцов и Учитилей Церкуи. Издание Казанско-Богородицкого мужского монастыря. г. Харбин. Собственная монастырская типография, 1930 г.).
Вот почему важно не ограничиваться импровизацией молитвы или молитвой "своими словами". "Своими словами" -- зачастую вовсе не означает молиться, а скорее - думать. .Богомыслие - хорошая вещь, но оно имеет другой смысл и другое назначение в отношении к молитве.
Порою молиться своими словами - значит не молиться, а придумывать красноречивые фразы, даже если полагаешь, что тебя слышит лишь один Бог. Но всё же, порою случается с нами и такое, что "от избытка сердца говорят уста" (Мф. 12, 34).
Молиться по настоящему своими словами труднее, потому что нужно преодолевать "проблему красноречия", остро различать границу между богомыслием и молитвой; нужно научиться "преодолевать" богомыслие ради молитвы Богу.
Поможет обыкновенное молитвенное правило, "стандартные" канонические молитвы, записанные святыми отцами Церкви. Они позволят нам проникнуться их духом, как бы разогнаться для прыжка... Они подведут нас к тому, что однажды мы вдруг сможем прервать их чтение, отложить молитвослов в сторону и молиться даже может быть уже безо всяких слов... Слова молитвы -- необходимый ключ к нашему сердцу, которое заперла суета мысленного потока, тысячи запретов и ограничений ума. Они подобны проявителю, без которого изображение нашего сердца остаётся или невидимым , или смазанно-искажённым и расплывчатым. Такое вступление в молитву сравнимо с работой компьютера: при его включении начинается загрузка операционной системы, вводится пароль и выбирается необходимая для дальнейшей работы программа.
Если пренебрегать каноническими молитвами в пользу молитв спонтанных мы окажемся подобны "художнику-модернисту", пытающемуся найти глубинный смысл в сочетании красок, брошенных им из-за плеча в порыве своеобразного "вдохновения". Когда же он убедит себя в том, что его рукой, якобы, водила "сила свыше" и "обнаружит" притянутый за уши смысл "оригинальной" мазни, то может даже почувствует некое удовлетворение...
Нужно быть роботом, чтобы загрузить "железо" с програмной строки, не прибегая к операционной системе, "языку высокого уровня" и посредническим программным устройствам (interface).
Для этого у нас есть духовное наследие святых отцов, традиции, церковное учение, богословие,и философия религии и здравый смысл, который мы способны применить в намерении продвинуться в Духовном Космосе.
Но вот вопрос: кому молятся те, кто прибегают сразу же к своим собственным словам? Не в пустоту ли улетают их призывы о помощи в своих нуждах, о окторых слюняво и слезливо молят биясь о пол лбами? Обращаются ли они к Богу с благодарностью, отдавая свою молитву как дар, единственно для того, чтобы просто соприкоснуться с Ним без всякой корысти получить что-либо взамен?..
А Он желает имеено этого. Более того: "милости, а не жертвы"! Ведь как мы ценим минуты, проведённые с любимым человеком, когда нам не нужны и не важны никакие слова! Нам хочется лишь толькол взаимной встречи глаз, люгкого соприкосновения, всё большей и большей любви, которую мы испытываем при этом. Любимый человек не только нам дорог, но и не сторонится нас, не отводит взора с холодностью, избегая контакта. Он со мной! И этого достаточно! Ведь он тоже любит. И Он любит!
Помочь забыть о коленях поможет чередование стояния на них и на ногах -- поклоны. Быть может и в этом заключается их значение, кроме, разумеется, основного: покаянного, когда хочется всем своим существом и естеством выразить и выразиться перед Богом, Которого оскорбили своими грехами. Крестное знамение тоже отвлекает наше сознание от ног и от мыленного блуда: Касаясь пальцами лба, мы, как бы собираем наше мышление, соединяем его с телесным естеством, сердцем и дыханием. Если глубоко осознавать символическое значение крестного знамения, то его расшифровка указывает на то как осуществляется синхронизация половин головного мозга левого и правого полушарий, как происходит кардиализация (осердечивание) ума, как тело приходит в гармонию с душой, подготавливая последнюю для Откровения Духу Божию.
При покаянии нужно просить до тех пор, пока не почувствуешь конкретно, что Господь простил. Органная месса И.С.Баха ми бемоль мажор В.622 ("Die Busse") "Покаяние", - мощный фигурированный хорал ("Aus fiefer not schrei ich rudir") "Из глубины нужды восклицаю Тебе", "Покаянная песнь", - очень хорошо даёт почувствовать такое состояние. В соответствующем месте, в самом "апогее" покаянного настроения подключается ещё один регистр органа, до этого момента не звучавший...
("По Лютеру, всякое истинное покаяние приводит к радостному сознанию искупления. Это объясняет характер музыки хорала -- от умиротворённого звучания в начале номера, через постепенное нагнетание страстности, экстатичности призывов к Богу до победоносного утверждения ритма радости. Таким образом мотив радости, втупающий в конце хорала, и длинная каденция, заключающая хорал, получает грубокий смысл, олицетворяя победу над мраком" - цитата с конверта сльбома грампластинки).
Но если б даже и с небес постоянно звучала музыка, то и тогда обыватель полагал бы, что это так и должно быть, и так же бы привык к такому явлению, как привык к тому, что "ложится спать и встаёт" и не помышляет о том, что "Господь охраняет его". Неверующий может объяснить духовное просветление простым самовнушением. Он будет прав лишь отчасти.
Если мы сами внушаем себе истинную мысль, от которой благоговеем, то в отличие от любых внушений внешнего порядка, такое внушение предполагает наш свободный выбор. Именно внешним, насилиственным будет такое действие, когда мне навязывают чуждую мне мысль, даже если она истинная, но не пережита мною, будь то даже непосредственное объективное влияние Самого Бога. Мир материи, фактом своего эмпирического воздействия, на протяжении всей нашей жизни совершает насилие над человеческим духом, навязывает свою "веру" в себя, в которую мы вынуждены верить безоговорочно с самого рождения. Мы все подвержены этой магии объективного мира. Магии же противостоит мистика молитвы.
