«Наверное, он не заплатил», – подумала Клава и даже хотела его об этом спросить, но вовремя заметила мелькнувшую за окном яркую вывеску круглосуточной аптеки «Ригла». «На остановке остановите!» – крикнула она водителю и стала пробираться к выходу.

Чем там всё закончилось, Клава так и не узнала. Она вышла на своей остановке и дворами потрусила домой…

Нина сделала небольшую паузу, чтобы закурить и приложиться к чаю. Марина и все остальные не произнесли ни слова, пока она не поставила чашку на блюдце и не пустила в бахрому абажура аккуратную струю дыма. Марина оторвала взгляд от рассказчицы и с удивлением обнаружила у своей чашки целых три обёртки от конфет.

«Вот это да, – подумала она, – это когда же я успела?»

– Прошло три месяца, – продолжила Нина, – и нашей Клаве снова пришлось поздно возвращаться домой. Она снова вышла из метро за полночь и стала ловить тачку до дома на остановке маршрутки.

Примерно без четверти час Клава увидела ту самую «Газель», которая, как и в прошлый раз, перестраивалась из левого ряда. Ошибиться было невозможно: табличка с надписью «М. Проспект Вернадского – Востряковское кладбище» здорово въелась в Клавину память.

Не дожидаясь приглашения, Клава с радостным видом залезла в маршрутку, пробралась в самый конец салона, где уселась на единственное свободное место. Пока она копалась в кошельке, маршрутка успела вернуться в левый ряд и повернуть на Ломоносовский проспект.

«Передайте, пожалуйста», – сказала Клава, потягивая соседу три жёлтые монетки. Сосед – парень в плеере – не глядя на Клаву, взял деньги и передал дальше. Клава только тогда сообразила, что рядом с ней сидит тот же самый парень, что и тогда.

«Бывают же совпадения», – подумала Клава, пытаясь получше рассмотреть парня, но тот отвернул голову к окну. Когда маршрутка подъехала к перекрёстку Ломоносовского и Мичуринского, Клава испытала самое сильное дежавю за всю свою недлинную жизнь. Глова водителя – та же самая голова, того же самого водителя – появилась из-за спинки и со знакомым трагизмом произнесла: «Кто-то не заплатил».

То, что произошло дальше, вспоминалось Клаве потом, как страшный сон. Склока по поводу «зайца» в мельчайших подробностях повторилась перед её глазами – реплики, жесты, выражения лиц, всё было прежним.

«А вы, женщина, за проезд передали? – неожиданно заголосила в Клавин адрес бабка-зачинщица. – Передали вы за проезд, или нет? Я вас спрашиваю!»

От неожиданности Клава аж подпрыгнула на своём продавленном кресле.

«Я платила! – в одной тональности с бабкой завопила она. – Я пла-ти-ла!» – «Да не орите вы так, девушка, – пробасила женщина с «химией», – все видели, что вы передавали». – «А вот я не видела! – встряла бабка. – Не видела я, как она не платила!»

Клаву начало подташнивать. «Остановите здесь!» – крикнула она водителю, но тот и ухом не повёл. «Остановите!» – закричала она так, что все, включая водителя, синхронно повернулись в её сторону. Клаву затошнило ещё больше. Она думала: вот-вот – и случится непоправимое. Вскочив со своего места, не разбирая дороги, пробралась она к двери, открыла её рывком и буквально вывалилась на асфальт.

– Блеванула? – поинтересовалась Марго.

– Нет, Маргарита Витольдовна, не блеванула, – с упрёком во взгляде и голосе ответила Нина. – На свежем воздухе ей стало лучше, и она без приключений добралась домой.

Нина чиркнула спичкой и прикурила от слабого синеватого огонька. Под вихрастый абажур ушла очередная седая струя.

– А дальше-то что? – не выдержала Марина.

– Не торопите события, – сказала Нина, стряхивая пепел в продолговатую пепельницу.

Марина поняла, что лучше заткнуться, и тоже закурила.

– Итак, – Нина безжалостно вмяла окурок в пепельницу. – Довольно долгое время после случившегося наша героиня избегала появляться ночью у метро «Университет», а когда садилась там в маршрутки, внимательно всматривалась в лица водителя и пассажиров. Она никак не могла решить для себя, что же всё-таки это было: чудовищное совпадение, грандиозная мистификация или же вывих окружающей реальности. Единственным способом ответить на этот вопрос было ещё раз попасть в эту маршрутку, но Клава боялась даже думать об этом. Со временем страх ушёл, всё забылось, и как-то зимой она снова оказалась в том же месте примерно в то же самое время с теми же целями.

Маршрутка появилась ровно без четверти час. Клава заметила её издалека, и первым её желанием было убежать обратно в метро, хотя его уже закрыли. Она даже сделала два маленьких пораженческих шажка назад, но маршрутка, включив правый поворотник, начала перестраиваться. Через полминуты она стояла напротив, и Клава, оставив свой страх валяться на тротуаре, пригнувшись, влезла внутрь.

Нина отвесила ещё одну долгую паузу.

– В голове у нашей героини, словно блохи, скакали мысли и мыслишки. Немного успокоившись, она по одному осмотрела соседей, и к ней под тёплую юбку начал заползать холод. Это, без сомнения, были те же самые люди. И бабка, и дама с «химией», и мужик в спортивном костюме, и парень в плеере – все на месте.

Клава сидела на своём продавленном донельзя кресле тихо, как партизан в засаде. Ей было до невозможности страшно, но где-то под ним она испытывала ещё что-то, что и словами-то толком не объяснишь. Она искренне не понимала, зачем вообще ввязалась в эту чертовщину и полезла в маршрутку, но это что-то держало её внутри и не давало с диким воплем катапультироваться на улицу.

Через пару минут ей в голову пришла парадоксальная идея: не платить. «Может, в этом всё дело?» – подумала она.

«Девушка, платить собираемся?» – неожиданно поинтересовался водитель, выглядывая её в зеркале заднего вида.

Клаве ничего не оставалось делать, как передать деньги. Только на этот раз сделала она это через мужика в спортивном костюме. Тот с готовностью взял из её рук горстку мелочи и предал дальше – пожилому мужчине в очках, которого Клава почти не запомнила, он в свою очередь сбагрил Клавины медяки даме с «химией», а та – водителю.

Между тем маршрутка подъехала к краеугольному перекрёстку. Клава вжалась в кресло, ожидая продолжения, и оно таки произошло.

Нина глубоко вздохнула и обвела собравшихся взглядом, от которого Марине захотелось завыть: она терпеть не могла подобных моментов ни в кино, ни в жизни.

– Не тяни ты кота за хобот! – эффектно выразила Марго Маринину мысль. – Мы уже все извелись!

Нина кивнула и продолжила:

– Ровно в положенном месте водитель повернулся к пассажирам и изрёк сами знаете что, а дальше началась знакомая свара. Клава в этот раз сидела молча и наблюдала, пытаясь разглядеть в происходящем хоть какой-нибудь элемент постановки, наигрыша, театральщины. Но нет, всё шло до последней реплики естественно и, главное, так же до последней реплики повторяло предыдущие разы.

Маршрутка катила по Мичуринскому проспекту в область. Марина давно проехала свою остановку, а свара всё не утихала. Когда слева показалась легкоузнаваемая стела у торгового центра «Фестиваль», Клава поняла, что должна сделать. Поняла настолько ясно и чётко, что ей на секунду стало обидно за саму себя, так долго не понимавшую, в чём же тут дело.

«Граждане пассажиры, – обратилась она к соседям, – давайте я заплачу, и на этом закончим!»

В маршрутке моментально стало тихо. Все, даже безумная бабка, заткнулись и уставились на Клаву, словно она была голая или хотя бы топлесс. Повернулся и парень в плеере, оказавшийся красавчиком с серыми глазами.

«Вы уверены?» – спросил её водитель. – «Абсолютно», ответила Клава и полезла за мелочью.

Машина поехала совсем медленно и плавно, и Клаве не составляло труда класть монетки в широко раскрытые рты. Трудности возникли только с теми, кто сидел рядом с водителем. Когда она протянула деньги водителю, тот отрицательно мотнул головой:

«Нет, мне не надо. А вот вы возьмите». В руке у Клавы оказались три монетки. Клава чуть не выронила их – они как-то странно ожгли ей ладонь.