Оратора сменил монах...

В толпе поднялся ропот, послышались восклицания...

Монах умолк... сошел вниз с подмостков и исчез в толпе...

"Опять дождь... сколько еще ждать, мокнуть и мерзнуть на ветру?.. - размышлял Марк... - Они ждут конца света, а я жду Бенедикта и примадонну...

Что Бенедикта с ней связывало?.. страсть?.. ослепление?..

И мной она правила... призрак, виденье сна, обманчивое, льстивое, пленительное... губы спешили к губам, но тщетно, виденье таяло... и снова возникало, тоской меня томило...

Жив ли Бенедикт?.. молва говорит, что он умер, замерз, околел... поверить ли молве?.. или он, как и его дядя, стал вечным жидом?..

Преисподняя забрала его труп, а взамен дала лишь тень с невнятным голосом..."

Щеки у пожилой женщины в мантии погасли... а в сердце осталась боль...

Появился еще один двойник Бенедикта... рыжий, худой и хромой на обе ноги... стоит, кутается в складки плаще...

"Как будто боится, что его узнают... - подумала женщина в мантии, глянула на незнакомца в сером плаще, потом на Марка и отвела взгляд... - Где я могла его видеть?.. стоит, озирается... и все что-то пишет, пишет... что он пишет?.."

Марк увидел слезы в глазах женщины в мантии...

"Увидела еще одного призрака и плачет... - подумал он... - Дожила до счастья, теперь и умереть можно, чтобы рассказать ему о своих злоключениях: как потеряла голос и ушла из театра... окружила себя приемными детьми..."

Марк уже шел по аллее сквера за женщиной в мантии...

Женщина услышала шаги за спиной, обернулась, остановилась...

-- Кто вы?..

-- Я не Бенедикт, я Марк...

-- А я не Ада, и не Рая?.. - заговорила женщина... - Меня путают с Раей... я ее сестра... я жила в провинции достойно и чисто, была свободна от пут страстности, одержимости... для людей я была человеком, для ангелов ангелом... а муж мой был демоном и скотом... через него и я отдалась похотям и срамным влечениям... сознаюсь, иногда и я зверем делалась, рыжей волчицей, враждебной и богу, и людям... когда старик умер, я обмыла его, отпела и ушла... я жила в руинах женского монастыря, спала на ложе монахини... Бенедикт меня нашел... он мне нравился, не кичливый, не лукавый, простой... он вмещал в себя благодать того, кто создал его по своему образу и подобию, и от которого он отдалился, погасил в себе свет спасителя и привлек противоположное, тьму... я это увидела, но промолчала... я была влюбленной и уязвленной, и весьма сладостно... потом отмывала удовольствие потоками слез... для бога слезы вожделенны, и свыше на меня дождем вылилось утешение... что ты на меня так смотришь?.. думаешь, я убила старика?.. он сам себя убил, совлек с себя рубище темных страстей и отошел в чертоги преисподней, а я переступила через пагубные пропасти неверия и желания плоти, стала строго жить... нет, не венца я заслуживаю, а казни и муки... душа человека от бога, а тело - от сатаны, который обдает приближающего смрадом и погружает во мрак преисподней... жизнь изнеженная и рассеянная ведет к неуместным делам... возмечтав о себе нечто, я с презрением стала смотреть на других, хотя сама была ниже всякой твари... я спала на голой земле, питалась бдениями и молитвами, душу сокрушала видениями адских мук, омывалась слезами покаяния, ум возвышала к помышлениям о божественных вещах и божественной жизни... Бенедикт привел все из небытия к бытию и окрылил меня надеждой спасения... я думала, что освободилась от страстных помышлений, превознеслась, осудила всех кажущихся беспечными и тут же подверглась тиранству плоти и страстного движения пусть и во сне... так я узнала, что причина сего зла сокрыта внутри души из-за некоего внутреннего предрасположения к этому безумию плоти...

-- А это зло?..

-- Что же еще?.. мое страстное состояние низвело меня в глубины тьмы и погибели..., пусть не покажется тебе это удивительным или странным, но иногда мне виделись чертоги преисподней, вещи, лица, не имеющие на себе какой-либо заразы... и я отдавалась им... это было мое падение, и по моей вине, ибо, если бы я не подумала об этом, не было бы мне срамных видений... я чувствую себя пустой, оставленной благодатью... и все же даже падши в глубины тьмы, я не отчаиваюсь, я взывала оттуда к богу, и он невидимо касался меня рукой, спасал от зависти лукавого... все бесчестья случаются с нами от людей и бесов... на бога надо смотреть... и смотреть кротко... не думать о себе много, подражать ему в смирении, претерпевшему смерть за нас... узнала я о набегах бесов явных и не явных... жила я среди людей, как в пустыне... меня окружал песок и камни... уединение тоже опасно, оно отдает нас соблазнам, творит видения, которые исчезают как дым от молитв и стыда... бесы не чувствуют мук и насыщения не имеют, предаваясь страстям... ночью они поднимают шум, топот, крики, нападают на спящих и всячески беспокоят их, скрежещут зубами и забрасывают свои сети по воздуху, ловят, принимают разные странные и страшные образы, чтобы смутить... помню, Бенедикт говорил, они как тьма, гони их от себя сущим в тебе от бога светом... они подкрадываются и пугают тебя смехом, покушаются устрашить, сделать твою жизнь более тяжкой, исполненной скорби... эти демоны тьмы призрачны, но кажутся облеченными в тела... они обманывают наши чувства... они осуждены на это...

Марк слушал женщину и размышлял:

"Еще и не то ей пришлось вытерпеть... миновало все... ведь миновало?.. или нет?.."

Марк забылся, вслух сказал несколько слов...

Женщина в шляпке с искусственными цветами посмотрела на Марка с любопытством...

"Чем это я так удивил ее?.. наверное, дома ее ждет муж, собака... увы, меня никто не ждет... жена изменила с братом, он моложе на два года... и живой... а я, как и Бенедикт, вышел из дома и пропал...

Я помню этот злополучный день... паром налетел на рифы, перевернулся и затонул... телами утопленников был устлан весь берег... их цепляли баграми и вытаскивали из воды... кого без руки или без ноги, а кого и без головы... пир был у рыб..."

Марк заглянул в глаза женщины в мантии и невольно и непритворно вздохнул...

"Жизнь, наверное, она ненавистной считает... пережила и ужасы нашествия грязи, и войну с собаками... видела и бегущих людей, и догоняющих, и гонящих... насытилась зрелищами...

Стоит, молчит, губы закусив...

Сколько ей лет?.. старость ее почти не коснулась...

Старость безобразна... она страшней даже и самой смерти... разум туманит...

Ничего лишнего не дала мне жизнь... а сколько всего было у Ады!.. театр, слава..."

-- Что вы все смотрите, смотрите?.. - спросила и встревожилась женщина в мантии... она повернулась к Марку спиной и пошла к лестнице... торопливо... чуть ли не бегом...

-- Куда это она?..

-- И этот тощий, рыжий и хромой на обе ноги, туда же...

-- Когда-то она была примадонной, но, увы, после нашествия грязи она потеряла голос... бог над ней сжалился, ума ее лишил...

Марк шел за женщиной в мантии и размышлял:

"Грязь и мой разум чуть не забрала, когда я увидел, как гибнут люди в водоворотах... помню, грязь сделалась красной от крови... люди простирали руки к небу, молили не бога, а смерть спасти их...

Кто-то запел плач... это была Ада, красиво облаченная... она пела и шла по песчаной косе между волной и волной...

Помню я это ее шествие...

"Несчастная, злополучная... что она задумало?.." - думал я...

Все беды наши от лукавств и неразумной необузданности...

Женщины завопили, мол, удержись от насилия над собой... но Ада уже шагнула в ропотное море... зашла по колено, по грудь и скрылась с головой...

Я кинулся за ней в предвидении гнетущей неизбежности...

Меж тем тело Ады всплыло... ее окружили волны, и понести на своих спинах к одному из западных островов... их там целая стая...

На одном из этих островов Бенедикт отбывал ссылку...