-- Что там за шум?..

-- Кажется, явилась примадонна... и не одна, со свитой... толпа ее приветствует...

-- Боже, это же Бенедикт... и он в ее свите... совсем старик... - сказала женщина в мантии...

Глаза женщины в мантии распахнулись широко... что-то в них мелькнуло...

Марк не успел рассмотреть, что...

2

Появление на площади у руин театра примадонны со свитой толпа встретила громко и радостно...

Бенедикт глянул на толпу... щеки его зарделись, в висках застучало...

"Что я здесь делаю?.. ну, не безумен ли я!..

Они ждут слов... удивительно, но факт... они, имеющие в себе сладость добродетелей, пришли не к богу, а к раздражающему бога... не к благоухающему, а к зловонному...

Что я могу им сказать?.. возомнил себя богом для людей, которые не рассуждают и не выбирают, а просто существуют по мере сил и возможностей...

Нет, я не уйду, буду говорить, пока не пойму, что говорю...

Не избежал я всех козней врага, допустил до себя плотские удовольствия... что еще?.. был беспечен, не всегда трезв, предавался сну без меры... во сне подвергался искушениям... со стыдом и смущением думаю об этом...

Бог отворил мне рай, показал дорогу на небо, но я злополучный и жалкий выбрал ад... проводил там дни в кромешной тьме, в которой удобно уловляться всяким грехам...

И я не знал, где был?.. знал!.. я испытывал себя и надеялся на бога... дружил с порочными людьми, такими же злополучными и жалкими, в ком нет терпения...

Я расточал ночи и дни в поисках наслаждений... у меня было много женщин, но я не был с ними мужчиной... я был мужчиной лишь по своему упрямству... и лишь вводил в гнев бога, но какой отец всерьез гневается на своего сына?..

Я скажу им - бойтесь таких, как я, и будьте настороже...

Я подвергался многим потерям, проводил жизнь в сомнениях... и если что-нибудь мне не причастно, то это не от слабости или моей ограниченности, а от неспособности тех, кто не стремится принять мой свет и озарение, через которые видима моя сила и божественность, отгоняющая всякий обман...

У меня было все, мне завидовали и ждали, когда на меня обрушится беда...

И беда обрушилась...

Рая спасла меня от петли...

У нее были задумчивые глаза...

Миром правят не поэты и философы или политики, а женщины...

Помню, когда Рая отдалилась от людей, я искал ее... и все еще ищу, но отыщу ли?.. она как наваждение... по ступеням скал я поднимался к небу и падал ниц, устрашенный величием и красотой мира... я спускался вниз... шел и пел... нет, я пел не гимны, я пел плачи...

И народ взирал на меня с восхищением и слезами...

Я пел по вдохновению... не избегал я и фигур речи и тому подобного притворства, свойственного поэтам...

Где я только не был, пока не очнулся в пещере на одном из западных островов, их еще называют блуждающими... и в этом месте моя история прервалась, то ли бог меня взял, то ли Марк умер... он словно слуга божественного провидения... он пишет мою историю, а я живу по написанному, отделенный от него пространством и временем...

Марка считали второстепенным писателем и даже незначительным... объяснить это можно только завистью и недоразумением...

Нельзя было не отметить благозвучие и изящность его стиля...

Я ничего полезного не открыл, хотя был одарен природой и имел язык и проницательность ума...

Я видел видения... чаще всего мне являлась Рая...

Мать Раи была изнасилована, забеременела, а через семь месяцев родила недоношенную девочку, появлению которой была не рада...

Она отдала ее в хор монахинь из-за ее голоса...

Голос у нее был как у сирены... так говорили сочинители мифов...

Рая приняла эту историю о своем происхождении, хотя своим отцом считала меня, правда, молва уверяла, что я ее сын, а не отец и унаследовал ее пороки и славу...

Запутанная история...

Да уж...

Это еще не все... молва уверяла, что я умер и воскрес, снова сделался человеком, принял плоть и возомнил себя богом... я видел Аду в видениях... видел я ее и наяву, страдал вместе с ней... на ней была одежда монахини... она не искала искушений и временную сладость греха...

Надо сказать, что смерти я подвергся не призрачно...

Я говорил об этом в своих плачах, но, как и почему это случилось, я умолчал...

Умолчал я и о том, как вел борьбу против ада, его ангелов и противных сил, если они на самом деле существуют, а они существуют...

О чем это я?.. даже если во всем этом можно что-то понять, в чем я не уверен, поможет ли это мне?..

Все мои мысли нечисты и случайны... они были описаны Марком, когда он жил в замке примадонны, от которого остались руины... и сад заглох...

Я жил в угловой комнате флигеля, сдавленной массивными стенами, скудно освещенной... узкие окна выходили в сад и на террасу, с которой можно было спуститься к морю или подняться на гору, где я не раз становился жертвой наваждения, вызванного кознями нечистой силы... из скал высовывались чьи-то руки, головы и преследовали меня жутким смехом по коридорам и лестницам, которые шли то вверх, то вниз и обрывались вдруг в бездну или упирались в стену... я тщетно пытался выбраться из этого кошмара, деформирующего пространство, в котором я был самим собой и кем-то еще, произносящим какие-то слова, фразы...

Ничего реальное... я говорил все это, и ничего не понимал из того, что говорил и видел...

Кто такой Марк?.. мы познакомились с ним у портного... мне было 13 лет, ему чуть больше...

Портной был писателем, гением, человеком замечательным уже потому, что его заметили...

Говорили, он призванный... он что-то устанавливал, обещал, называл даже место и время то ли гибели мира, то ли его спасения...

Все мы призванные... со своими бредами и желаниями...

Каждый вносит свое, редко оставляя следы заимствований... многие повторяются, не говорят ничего нового сравнительно с другими, а если и говорят, то совсем неубедительны...

Марк говорил, что мне поставили статую на площади одного из западных городов, что представляется мне маловероятным, хотя он приводил описание этого города со многими подробностями...

В своей книге он писал о моей смерти и воскрешении, о путешествии по аду... я там проповедовал, потом рассеял тьму и освободил мучеников от воображаемых страданий, которые они должны были переносить с терпением...

Он описал или списал этот рассказ с оттенком восторженности и торжественности...

Марк мой историк... он говорит, что писал мою историю и плакал...

Помню, его откровения взволновали толпу... поднялось движение... дошло до драки и убийств...

Вмешалась власть с чисто полицейским интересом...

Дело кончилось тем, что меня отправили в ссылку, где я и скончался во второй раз... повторилась та же самая история, о которой запуганная молва умолчала, как и о движении, поднятом мной...

Я помню свою первую смерть... это нечто такое, чего забыть нельзя... я ощущал ее как тягость... и описал ее в одном из своих плачей...

Увы... народ безмолвствовал, а дети забрасывали меня камнями и грязью... я обращал их в бегство и они разлетались, подобно птицам...

Меня пугал мой гнев и мои мысли...

В замогильных записках мой дядя предсказывал гибель городу... он опустошил город без всякой пощады нашествием грязи, проклял его жителей, и наслал на них собак...

Увы ему... увы и мне... увы, увы...

Одиночество довело меня до петли... я повис в петле... и очнулся в гробу от дыма кадила и увидел лицо дьякона, искаженное гримасой страха...

Бог позвал меня, и я встал и пошел за ним...

Я шел и смотрел по сторонам...

Вокруг вода и небо...

Я почувствовал себя невесомым и вознесся... я обрел себе место на небе, как некий бог... какой, неизвестно...

Внизу стояли тучи, гремели громы, пугали, смущали душу...

Помню, я поднял голову, глянул в темноту свода... во мне уже не было страха, я был доволен всем вполне, без принуждения...