Солнышко :
Своей. А где я должен быть?
Готичный гоблиН :
Я объясню.
Солнышко :
Сделай милость.
Готичный гоблиН :
Не язви.
Солнышко :
А то что?
Готичный гоблиН :
Кого-то ты мне напоминаешь…
Солнышко :
Кого?
Готичный гоблиН :
Не важно.
Если коротко, у меня нет проблемы преподавать.
Да, я это не особо люблю, но я же понимаю, что надо.
Солнышко :
По какому поводу тогда истерика?
Готичный гоблиН :
Справедливость.
Солнышко :
???
Готичный гоблиН :
На моей кафедре ещё один доцент и три профессора.
Ни один из них не читает лекций, понимаешь?
На мне пять предметов, а у них ноль.
Солнышко :
Завидно?
Готичный гоблиН :
Херовый с тебя психолог.
Обидно, детка.
Я исследованиями хочу заниматься.
Знаешь, какая у меня тема интересная?
А из-за этого козла я лабораторию, хорошо, если час в день вижу!
Солнышко :
Какого козла?
Готичный гоблиН :
Ассистента декана.
Солнышко :
А…
Того, к которому блат нужен?
Готичный гоблиН :
Ну да.
Солнышко :
А он причём?
Готичный гоблиН :
При всём!
Он делает сетку лекций, он подбирает преподавательский состав.
Он во всём виноват!
Солнышко :
Ты уверен?
Готичный гоблиН :
Ну, а кто?
Эта скотина не упустит случая воткнуть мне палки в колёса!
Ау?
Ты куда опять пропал?
Эй… Я тебя опять чем-то обидел?
Солнышко :
Нет. Я думаю.
Готичный гоблиН :
О чём?
Солнышко :
Об ассистенте твоего декана.
Ты пробовал поговорить с ним?
Готичный гоблиН :
Поговорить?
Исключено.
Мы общаемся исключительно в диапазоне высоких частот.
Солнышко :
???
Готичный гоблиН :
Орём друг на друга.
Солнышко :
Может, в этом и проблема?
Готичный гоблиН :
В крике? Не, он на всех орёт.
Привычный, так сказать.
Солнышко :
Дурак, но дурак со степенью)
В том, что вы не говорите.
Готичный гоблиН :
Не вижу проблемы.
Поверь мне, это не тот человек, с которым можно просто поговорить, вот, как мы сейчас.
Солнышко :
Да?
У меня готов твой предварительный психологический портрет.
Готичный гоблиН :
Ну? Я красавчик?
Солнышко :
Ты самовлюблённый эгоист, привыкший обвинять других в своих проблемах.
Готичный гоблиН :
Жестоко.
Ваши рекомендации, доктор?
Солнышко :
Поговори с тем парнем.
Возможно, у него есть веские причины поступать так, а ты бесишься за зря.
Готичный гоблиН :
Это какие же у него могут быть причины?
Солнышко :
Вот у него и спросишь)
Готичный гоблиН :
Глупая идея.
Но знаешь что?
Я так и сделаю, просто, чтобы завтра сообщить Вам, господин психолог, что Ваш диплом яйца выеденного не стоит)
Солнышко :
Господин доцент, Вы назначаете мне рандеву на завтра?
Готичный гоблиН :
Должен же я отчитаться о провале назначенного Вами лечения)
Солнышко :
Тогда до завтра.
Эм… Гоблин?
Готичный гоблиН :
А?
Солнышко :
Мне показалось, или ты хотел поговорить о своём бывшем?
========== - 7 - ==========
Утро было ясным и солнечным. В кои-то веки машина завелась без уже привычных танцев с бубном, пробки рассосались, словно поголовно все жители их большого и шумного мегаполиса организованно проспали, и даже его любимое место на университетской парковке оказалось свободным. Да и настроение было, если не лучезарным, то уж, как минимум, хорошим. Давно уже у Сени не было такого спокойного и многообещающего начала дня. Особенно, по сравнению со вчерашним.
Рыжий с улыбкой вспомнил полуночный разговор. Если честно, когда Дик неожиданно объявился и изъявил желание извиниться, единственное чего хотелось, это нахамить и грубо послать по известному адресу. И он был искренне рад, что сумел тогда сдержаться. Во-первых, Сеня наконец-то понял, с чего Остапов так бесился и из кожи вон лез, пытаясь завалить собственные предметы. Его, Сенечкина ошибка, чего уж скрывать. Вынужденный маневрировать в не им установленных границах реальности, он как-то выпустил из виду, как это выглядит со стороны и что должен чувствовать человек, на собственной шкуре ощущающий результат этих манёвров. Пойти на попятную Рыжий не мог – было просто некуда, но вот объясниться надо было, и уже давно. Оставалось надеяться, что Дик прислушается к совету и придёт поговорить.
К тому же, уверенный, что общается с абсолютно незнакомым человеком, физик признался, что не имеет планов валить студентов и скоро свернёт эту, как Сеня знал, лишённую смысла войну. Это успокаивало. Потому как, реши он идти до победного, вместо красных флагов над Рейхстагом, огребли бы все, и ваши, и наши. Ректор бы не стал сильно разбираться и не помиловал бы никого, кроме, естественно, тех, из-за кого такая ситуация, в общем-то, и создалась.
Но самое главное - удивительно, потрясающе, необъяснимо, вопиюще странно и абсолютно неожиданно, но с Эдиком оказалось интересно. Сеня просто не узнавал этого человека. Где тот эгоистичный хам и грубиян, жалобы на которого сыпались на деканат, как метеоры в августе с ночного неба? Где вечно всем недовольный ворчун и пессимист, не способный заметить протянутую руку помощи, даже если его ткнуть в неё носом? Дик, открывшийся ему вчера, был незнакомым, забавным, ранимым, смешным. Притягательным. Интригующим. Да, пожалуй, так будет правильно. Новый Остапов Сеню заинтриговал. Как психолога, Рыжего всегда тянуло к людям со столь ярко выраженной двойственностью характера. Один на работе, абсолютно другой дома. И этот, другой, был чрезвычайно интересен.
- Сенечка, а пойдём, покурим? – привычно встретила его секретарша. В другой раз он бы резко одёрнул её, напомнив, что рабочий день только начался, но сегодня было лень портить столь великолепное настроение.
- А пойдём, Жанна!
- Чё, правда, что ли? – опешила истинная, пергидрольная блондинка, и Сеня искренне и от души рассмеялся, чем вверг её в ещё больший шок.
