- С ума сошёл? – Царь выразительно покрутил пальцем у виска. – Просто это… Ну, он же тогда, получается, человек семейный, так?
- Ну да… - кивнул зам.
- Значит и льготы должен иметь, как все семейные, - выкрутился Царь. - Подарок на день семьи и что там у нас ещё положено…
- Ну, по идее, да… - согласился Гордеев. – Я займусь этим.
- А этот Александр… Что он из себя представляет? – Кирилл изо всех сил старался разыгрывать равнодушие, но даже его самообладание дало трещину, когда в ответ Евгений расплылся в радостной улыбке и, подняв вверх большой палец, заявил:
- Вот такой пацан!
Ну и как это понимать, скажите, пожалуйста? Помнится, когда вот этот самый рыжий индивид узнал об ориентации самого Царя, он чуть ли не охоту на ведьм возглавил. А тут на тебе – “Вот такой пацан!”. И со Стасом у них отношения более чем тёплые… Где логика?
- Ты что, знаешь его? – подобрав челюсть с пола, уточнил он.
- Да мы, можно сказать, семьями дружим! – бздыньк! Челюсть спланировала на прежнее место. – Сашка же с моей учится вместе!
Ах ты ж… Засада! Это известие будет похуже того, первого, о сожительстве. Как-то, ловя краем уха эти все “сюси-пуси”, “да, милый”, “конечно, заинька”, Кирилл представлял себе Сашеньку эдаким ветреным и пустоголовым студентом-первокурсником, а то и вовсе школьником, сидящим, свесив ножки, на шее у Стаса. На этом, в общем-то, и строилась предполагаемая стратегия – быть противоположностью. Возраст и опыт против глупости и детства в заднице, готовность дать и помочь против бесконечного “дай” и “хочу”… А тут такой кульбит! Маринка-то Женина кандидатскую писала. И не абы какую, а в юриспруденции… А значит, Сашенька наш, во-первых, как бы не старше самого Кирилла был, а, во-вторых, далеко не дурак – дураки юристами не становятся. Ну, и в-третьих, как только закончит с кандидатской, начнёт такие деньги зарабатывать, что Киру и не снились…
- Вить… - простонал Царь в трубку телефона, едва за замом закрылась дверь. – Фиг с тобой, учи меня сопли размазывать!
========== кошки-мышки ==========
Ночь. Спальня. Разгромленная кровать. Вверх. Вниз. Тяжелое хриплое дыхание. Мягкий лунный свет, проникая сквозь плетение колыхающегося на сквозняке тюля, бросает сюрреалистичные пятна серебра на белоснежные простыни. Стон. Долгий гортанный стон. Треск рвущегося шёлка, беспощадно скомканного сведёнными в судороге пальцами. Вверх. Вниз. Полутона. Полумрак. Рука, запутавшаяся в волосах. Серый в призрачном свете луны отпечаток пятерни на бедре. Вверх. Вниз. До упора, до боли, до нового стона. И снова вверх. Переплетённые пальцы. Влажная дорожка от виска – по скуле, по шее, по ключице. Невыносимо медленно вверх… И резко вниз. Глаза в глаза. Два зелёных омута за тонкими стёклами очков…
- Тебе нравится? Ты же этого хотел?
Стоп! Какие очки? Кто занимается этим в очках? И с какой радости он опять снизу?!
Резко распахнув глаза, Кирилл вынырнул из объятий ставшего уже привычным своего личного эротического кошмара. Это уже даже не смешно! Чёртов Магичев снился практически каждую ночь. Не помогал ни горячий чай с коньяком в постель, ни доведение тела до полуобморочного состояния на тренажёрах, ни даже проверенный годами способ: два оргазма на сон грядущий. Выпроводив очередного залётного, он закрывал глаза и снова видел бледного в серебряном свете блондина над собой: “Ты же этого хотел?” Нет, конечно! Или да? Наваждение какое-то…
А днём лунное сумасшествие окрашивалось новыми красками. У Кирилла складывалось навязчивое впечатление, что этот юнец просто играл с ним, как сытый и довольный жизнью кошак, только что отпавший от миски отборных сливок, с несчастным мышонком. Вроде жрать не хочется, но для поддержки тонуса необходимо. Или не играл? Что-то он совсем запутался…
Изначальный план действия, состоявший из двух предельно простых этапов – заинтересовать и соблазнить – с головокружительным успехом прошёл первый уровень и глухо застрял на втором, как немцы под Москвой в сорок первом. Стас абсолютно точно обратил на Кирилла внимание. Куда бы тот ни шёл, чем бы ни занимался, теперь за ним пристально следил задумчивый взгляд чуть прищуренных глаз. Задорный смех и вечно сопровождавшие блондина байки о том, как он “вчера с Сашенькой на рыбалку ездил” мгновенно обрывались, стоило начальнику нарисоваться на горизонте. И так всегда предельно собранный и вежливый до оскомины парень превращался в ходячее пособие по деловому этикету. Руки так и чесались встряхнуть его хорошенько и проорать на ухо: “Отомри!”
Короче, внимания он добился. Но, как вы понимаете, не совсем того, на которое рассчитывал. При этом он никак не мог избавиться от ощущения, что Стас чего-то выжидает, и, в общем-то, готов пасть к его ногам, стоит нажать на правильную кнопку. Об этом говорило абсолютно всё. То странное напряжение, внезапно возникшее между ними, от которого, казалось, искрил сам воздух и становилось тяжело дышать. То, как блондин выискивал его глазами на корпоративах. Эта внезапно появившаяся у Магичева манера, быстро превратившаяся в привычку, обращаться по рабочим вопросам напрямую к Кириллу, вместо своего сеньора (прим.: “сеньор” – глава группы аудиторов, ведущих дела одной фирмы). Даже то, что он внезапно стал задерживаться допоздна на рабочем месте – раньше Царь как-то не отмечал за парнем такого рвения. Тот работал хорошо и продуктивно, но ровно в пять ронял ручку и сваливал домой. А теперь вот генеральному даже посчастливилось стать невольным свидетелем первой на его памяти ссоры голубков, когда Стас рявкнул в ответ на очередной звонок благоверного:
- Хватит истерить! Что ты, как маленький?! Мне надо задержаться!
А ведь никакой необходимости в этом, на самом-то деле, не было… Он искал возможности остаться с Кириллом наедине? Почему тогда, добившись своего, ничего не предпринимал? Ждал, что мужчина сам сделает первый шаг? Но он уже делал, и не один, к слову, а всё вхолостую. Собственно, “благодаря” этим “шагам” Стас и начал вести себя столь настороженно в его присутствии.
Первой спикировавшей в кювет ласточкой была ошеломительная в своём провале попытка Царя сюсюкать. Господи, он даже не хотел думать о том, как выглядел со стороны! С трудом собрав в кучу свои мысли и пинком загнав на чердак сознания гордость и отчаянно возражавшее эго, он нажал на коммуникаторе нужную кнопку и вздрогнул, дождавшись хрипловатого и удивлённого:
- Да, Кирилл Анатольевич?
- Стас…ик, - выдавил, чуть запнувшись. – Дорогой, Вы не могли бы зайти ко мне?
- Э… Что? – удивление в голосе собеседника стремительно нарастало. – Кто это?
- Кирилл Анатольевич, - опешил Царь. – В смысле это… Ну… К чему формальности в личной беседе, правильно? Можно просто – Кир.
- Ага… - Магичев подозрительно закашлялся и уточнил: - Так мне, Кирилл Анатольевич, зайти к Вам для личной беседы?
- Стасик, - второй раз получилось уже проще, - мы же договорились – Кир.
- И?.. – продолжал упорствовать тот. – Для личной, Кир?
И тут Царь сплоховал. Прощёлкал тему клювом. Упустил момент. Пролетел, как фанера над Парижем. Лоханулся, короче.
- Не… Нет, вообще-то… - чего-то испугавшись, дал он задний ход. – Захвати отчёт своего клиента за прошлый квартал. Мне надо кое-что уточнить…
- Уже иду, Кирилл Анатольевич, - парень аккуратно, но явственно выделил голосом вежливое обращение. – Пара минут.
Конечно же, с отчётом всё было в порядке. Может, у Магичева и занимало больше времени разобраться с бумагами, чем его более опытным коллегам, но уж если он ставил где-то свою подпись, то можно быть уверенным – копать дальше просто некуда. На этом фоне спешно придуманные вопросы Царя звучали просто смешно.
- А ты проверил протоколы?
- Конечно.
- А запросы в банки делал?
- В первую очередь.
- И что они ответили?
- Эм… - с трудом подавляемое удивление и настороженность. – Со страницы одиннадцать по двадцать шесть, Кирилл Анатольевич. А что не так?
- Да нет-нет… Всё в порядке. Просто, уточняю. Эм… - думай, Кир, думай! – Стасик, а вот эти выкладки, - ткнул он наугад в один из абзацев. – Ты не мог бы объяснить мне поподробнее?
