Но рука действительно болела и плохо слушалась даже сейчас. И пока нечего было и думать, чтобы поднимать вопрос сбежать отсюда. Да и Саша ее не отпустит, не пока не убедится в полном выздоровлении. 

А, в общем, жаловалась она зря. За полтора месяца она вполне сносно начала говорить на языке серпентинидов. Некоторые звуки пришлось долго отрабатывать. Человеческий язык оказался не плохо приспособлен к этому. Зато служанки именно после этого стали относиться к ней с большим вниманием. Даже соглашались иногда поддержать разговор с человечкой на отвлеченные темы. 

Нэстэ прошла тропинку до конца, вдыхая теплый, насыщенный запахи трав, воздух и неохотно повернула к дворцу. 

Делать нечего. Все равно придется идти и одеваться к предстоящему событию. С отцом Саши она виделась только один раз. Его величество заполз к ней в спальню на третий день пребывания. По официальной версии, чтобы поблагодарить ее за спасение сына. А там уж история умалчивает. 

Честно говоря, для себя Нэстэ поначалу решила, что его величество появился, чтобы ее добить пока она еще слаба. По крайней мере, почти десятиминутная речь на всеобщем, выданная по всем правилам ораторского искусства для одного единственного слушателя была полной неожиданностью для нее. И кроме приступа головной боли и оскомины в зубах, навела на серьезные подозрения, что отец Саши страдает склонностью восхищаться своим собственным голосом. 

Она оторопело похлопала глазками, пока этот величество не удалится из комнаты, и перевела взгляд на рассмеявшуюся Лассу, требуя объяснений. 

Оказалось, что это не синдром самолюбования. Как поспешила пояснить Ласс-с-сана, длинные речи и столь же велеречивые ответы были частью местного этикета. Причем не только официального, но и домашнего. По этой причине, даже семейные ужины могли затянуться на несколько часов. Это как-то было связано с физиологией змей. Но Нэстэ не поняла этой части рассказа. 

- Тебе не понравилось? - Поинтересовался Саша, как только Ласс-с-сана закончила пояснения. 

- Почему, очень даже мило, только голова разболелась. 

- Я так и объяснил отцу, почему твой ответ был столь невежлив краток. - Улыбнулся Саша уклончивому ответу гостьи. - Только прятаться необязательно. Мы знаем, как люди воспринимают такие моменты. Папа еще сократил свою речь, учитывая что ты в плохом состоянии. 

- Не поняла. Я что, должна была ему в ответ закатить речь минут на пять? - Поразилась Нэстэ. 

- Не меньше. - Ласса весело рассмеялась. - Иначе собеседник может решить, что ты или обиделась сама или вообще хочешь его оскорбить. 

- Ужас. - Нэстэ даже забеспокоилась, как бы из-за нее Саша не заполучил неприятного разговора с отцом. - Ты хоть объясни ему, что я не в форме. И вообще, я из лесу вышла, там и воспитана. С тварями долгих разговоров не получается как-то. 

- Все в порядке, Анаста. Не переживай так. Но вот идею ты подала здравую. На будущее тебе надо подтянуть дворцовый этикет, хоть немножко. - Рассмеялся этот принц. - Ласс-с-сана здесь не поможет. Так что я пришлю учителей. Позанимаешься с ними? Пожалуйста. Отец через меня передал официальное приглашение для тебя на семейный ужин. Конечно только после того, как ты поправишься. 

- Сбежать раньше не удастся? - Деловито уточнила Нэстэ. И обреченно кивнула, получив отрицательный ответ. 

Знала бы она тогда на что подписывается, соглашаясь 'позаниматься' с этими учителями. 

Эти фанатики дворцового этикета взяли ее в такой оборот, что ни вздохнуть, ни выдохнуть. Два змеелюда, занимавшиеся воспитанием не только Саши, но наверно и самого шаэсина относились безо всякого пиетета к хозяину дворца. Чего уж говорить о какой-то человечке. Раненная? И что? Можно слушать и запоминать. Тяжело сидеть? Так ведь учиться толкать речи можно и лежа. Эти двое пришли в настоящий ужас от того, как и чему ее учит Ласса. 

Как следствие, решили сами заниматься с нею не только этикетом, но и языком. Оказывается, язык аристократии у этих хвостатых отличался от того, что использовался на улицах. И надо было знать разницу. 

А в довесок, увлекшиеся наставники просвещали болезную человечку обычаями и нравами змеелюдов, заставляли тренироваться в произношении самых разнообразных речей, предназначенных для всевозможных ситуаций. А еще разбирали с нею в записи речи других змеелюдов. Как оказалось, это тоже было целое искусств. Змеи умели в своей высперной речи замаскировать кучу информации, понять которую можно было, только правила ее составления. 

В общем, скучать ей не приходилось. Зато уже после первых дней занятий, желание удрать из этой империи стало нестерпимым. Нэстэ спаслалась только на тренировочных площадках, где с другими ррахами восстанавливала свою руку. После завершения регенерации, рука по началу вообще висела свободной плетью. Было трудно даже согнуть ее. Разрабатывать приходилось едва ли не со слезами, а глазах. Хорошо Ласс-с-сана и парни ее, знавшие не давали раскиснуть. И помогали, как могли. 

Но все равно смеялись, находя смешными ее потуги с мечом. С-с-свлочи. Одно слово, змеелюды. 

Нэстэ нехотя вошла в знакомый холл дворца. Предстоящего вечера она не опасалась. За полтора месяца ее неплохо поднатаскали в этикете. За столом краснеть не придется. В конце концов, шаэсин для нее ничего не значил. Не хотелось только Сашу подвести, да и учителя старались. Несмотря на свое ворчание, заниматься с ними ей понравилось. Особенно после того как втянулась. 

Убивало другое. В спальне ее поджидало платье. Настоящее, человеческое. Сшитое специально для нее. А еще туфли на небольшом каблуке. От большого удалось отбиться, пообещав загнать шпильку в чей-то хвост, все время волочащийся по полу. Вот эту амуницию она возненавидела с самых первых занятий. Только ее мнения никто не спрашивал. 

Убивало еще и то, что из-за платья придется снять свою вторую кожу. А еще, оставить под охраной Лео все свое оружие. Даже метательные ножики останутся в спальне. На этот ужин она пойдет все равно, что голая. В пору было вспоминать все, чему ее учили по рукопашному бою. Надо изловчиться, и заставить служанку засунуть в прическу булавку подлиннее и потолще. Мама как-то рассказывала о народе в мире Земля, со схожими правилами для женщин. 

Нэстэ вошла в спальню и грустно осмотрела приготовленное платье. Из-за спины выскользнула служанка, собираясь помочь. Ну, правильно, это одеяние еще и застегивается на спине. Самой не одеть. 

Лео с интересом проводил взглядом удаляющуюся старшую. Двуногие вообще странные существа. Зачем-то оставила свои когти, даже те, что летают. Зачем-то обернулась в нечто, что вызывает у нее неприятные чувства. Но Старшая знает что делает. В конце концов, здесь не их логово. И старшая должна общаться с предводителями союзного прайда. А он лучше посторожит то, что она оставила. 

Шаэсин внимательно слушал ее ответную речь и одобрительно улыбался. 

Под конец он вежливо поднял бокал, в знак и Нэстэ наконец смогла опуститься на стул и сосредоточиться на еде. Рархи Саши сидели чуть в стороне. Ей отвели место в торце длинного стола, прямо на против шаэсина. По местным обычаям, в знак уважения ее заслуг. Удрать бы от них. Знала бы, так и прикопала кое-кого под теми колючими кустами. 

Но вместо этого приходилось исполнять весь это этикет. По словам учителей, он ничем не отличается от этикета официальных приемов. Разве что совсем чуть-чуть. Например, можно ответную речь толком не такую длинную. Не восемь минут, а скажем, пять. 

Ужин закончился поздно. Но это по ее понятиям. Со слов Ласс-с-саны, она поняла, что это даже не длинный ужин. Так, торопливый перекус. 

- Вы очень хорошо говорите на нашем языке. - Шаэсин дождался, когда она приблизится к нему. 

- Мне предоставили хороших учителей. С сарказмом заметила она. - Они очень настойчивы в своем рвении. 

- Не без этого. - Кивнула эта все понимающая хвостатая зараза. - Но все зависит от способностей самого ученика