Я ненавидела его всеми фибрами своей души. Он был липким болотом, зловонной рекой, бессердечной тьмой, марающей сердца всех, с кем соприкоснется. Он захватывал город, не меньше, потому что его аппетит правителя был неутолим. Моя удача работала на него. Моя удача сделала меня прирученным зверем.

Но по ночам мне являлся Предок, и снова, и снова повторяя все ту же загадочную фразу про перемены удачи и неудачи. Он смеялся, в то время как я погружалась во все большее отчаянье. Быть может, лишь этой надеждой в поддержку Предком я и жила. Мне было так горько, что я даже думала, не покончить ли с собой, но я боялась, что за это Ван-Ма расправиться с Кени.

Летняя жара нарастала, дополнительно сводя меня с ума. Я старалась брать побольше заказов, чтобы поменьше думать о Ван-Ма. Впрочем, поток от него стал более прерывистым - то ли "король мегаполиса" начинал подозревать всех и каждого, то ли таланты перевелись.

Я лихорадочно дорисовывала очередного феникса (летом на них всегда была мода), вспоминая, что он может сжечь самого себя, и, если моя рука сейчас дрогнет, так оно и будет.

Тогда дверь и приоткрылась - тихо-тихо. Ветерок едва звякнул, впуская посетительницу. Ей было как и мне около двадцати пяти. Неброский макияж лишь подмечал несчастный разрез карих глаз, но в этой несчастности была своя притягательность. Клиентка напоминала фарфоровую куклу - такая тонкая и миниатюрная. Но в ее осанке чувствовалось достоинство женщины из благородной семьи.

- Здесь делают татуировки для души?

Хотя девушка мне и понравилась, одной этой фразы было достаточно, чтобы заставить "шерсть встать дыбом".

- Кто твой господин? - привычно спросила я, мысленно выливая на девушку ведро холодной воды.

- Ван-Ма? - робко спросила она. - Нет-нет, я не хочу делать тату. Я только посмотреть.

- Посмотреть? На что?

- На ту, которая как бог. И как я - в ловушке.

Мою злость как ветром сдуло.

- Кто ты? - спросила я у девушки. Аромат ее духов был легким и древесным. Дерево может гнить. Она и пахла - гнилью неудачи . Даже без моего вмешательства.

- Я - его жена. И мне неприятно это, - она подошла ближе и взяла тонкими пальчиками мой набросок. - Какой дикий. А может, ты еще и змей рисуешь?

- Ты хочешь змею?

- Змеи малы, но ядовиты. Их мало кто подумает использовать как игрушку или украшение.

Мой вечер закончился в моей же комнате. Вэй оказалась очень образованной женщиной. Мы беседовали несколько часов подряд, как родственные души, и, хотя она была совсем другой, быть может, мне ни с кем не было так легко за всю жизнь, как с Вэй. Мы по очереди слушали музыку и искали в интернете изображения мифических змей. Я и думать забыла, чья она жена.

- Знаешь, я всегда хотела изучать мифических змей, - призналась Вэй.

- Что тебе мешает?

- Не просто для себя. Я бы хотела ездить на раскопки, ходить по старым храмам, а не только читать книги. Прикоснуться ко всему самой и писать об этом - как ученая. Но я в плену с тех пор, как он увидел меня. Мне нельзя выйти из тени и стать собой. Мне нельзя гордиться своими достижениями. Я - украшение Ван-Ма, и только.

- Как ты вообще стала его женой?

- Мой отец служит ему.

- Ван-Ма угрожал, что навредит ему?

- Да. С другой стороны, надо сказать спасибо, что он не бьет меня и позволяет делать в городе все, что я хочу. Мне только нельзя сиять самой. Сиять - только для него.

- Какое ж тут сияние...

- Больное. Знаешь, моя мама была такой же, как я. Мы похожи, как две капли воды. Ее глаза тоже были такими...

- Печальными?

- Да. И эта печаль многим кажется светом, как будто я настолько чиста, что оплакиваю всю несправедливость мира.

- Правда ли это?

- Я оплакиваю лишь свою судьбу. Я ведь чувствую - я неудачлива.

Тут я поняла, что она хотела спросить еще до нашего знакомства.

Но я не могла ее утешить и сказать, что судьба благосклонна к ней. Я могла лишь сжимать кулаки в бессилии. Для Вэй выхода не было - ее прекрасная сверкающая душа окуталась вуалью неудачи.

Приглашение от Ван-Ма было неожиданным. Кени рвался пойти со мной, но я остановила его одним лишь жестом поднятой ладони.

- Не бойся. Со мной ничего не будет.

Кажется, прихвостни Ван-Ма ожидали, что я побегу надевать вечернее платье, но я так и пошла в своих заляпанных краской камуфляжных штанах и мятой майке.

Меня привезли на какую-то светскую вечеринку на открытом воздухе. Судя по пейзажу, это был нелюбимый мной из-за прошлого Северный квартал, его граница у моря.

Конечно, все смотрели на меня с подозрением и отвращением, кроме Вэй и Ван-Ма.

- Кажется, только мы вдвоем можем распознать твою истинную сущность, - Ван-Ма был доволен ажиотажем.

- Лучше бы меня вышвырнули.

- Ну-ну, - Ван-Ма подал знак официанту, и тот поставил передо мной синий коктейль со словами "Луна над Куньлунь".

- Его придумали специально для тебя, моя "госпожа удачи".

Я поморщилась. Так вот кто я теперь для него.

- Обойдемся без таких названий. Удача - ни ваша, ни моя.

- Но вы отдаете мне ее. С вами мои дела пошли куда лучше, чем до этого.

- Тем не менее, не стоит относится ко мне, как к своей жене.

- Неужели и этого нельзя? Почему бы нам не подружиться наконец? Вы могли бы стать подругой моей замкнутой жене.

- Она - не вы. Она чистая.

- О-о, значит, у меня нюх на чистых женщин. И я, как старый охотник, забираю самое лучшее. Но разве вы не берете моих денег и не тратите их? Это тоже чистота, по-вашему?

- Вы не заметили? Я не трачу их. Мне нет в них нужды.

- Надо будет поинтересоваться вашими расходами. Хотя я и так вижу, что волшебному зверю ничто человеческое не нужно. Разве что... красивая и чистая женщина, которая почему-то всегда сильнее злого короля в вопросах зверей. Что скажешь, Вэй?

- Ты обидишь ее, - еле слышно произнесла Вэй, как будто не человек говорил, а прошелестела на своем языке змея. В блестящем платье это сходство лишь усиливалось.

- Хорошо, - Ван-Ма поднял ладони. Он играл в хорошего мужа и душу компании. Но ему нравилось напряжение заложниц. И напряжение всего этого "пира" - каждый смотрел на него, затаив дыхание, каждый боялся его и надеялся на благосклонность.

Когда же Ван-Ма обозревал свое царство испуганных и заискивающих, я и Вэй переглянулись.

Мой взгляд был полон священной ярости.

Ее взгляд был полон мольбы об освобождении.

Где-то меж нами возник единственный ответ, разлился без слов как лунный свет - печальный и ведущий во тьму.

Я наклонила голову, как если бы мой Предок своего желания.

Вэй улыбнулась и быстро смахнула слезу.

События были за нас: Ван-Ма увидел кого-то в зале и "ненадолго оставил нас". Я не медля взяла Вэй за руку и начала отчаянно звать своего Предка, как никогда не звала. Музыка повисла в воздухе разобщенными нотами, в фонтане остановились капли, а мой бокал покрылся изморозью. Никогда еще Предок не был ко мне так близок, как сейчас.

И Вэй видела то же, что и я.

Она окинула себя взглядом - на ней почти не было серебряных нитей удачи. Прекрасной Вэй досталась лишь тьма, и я забирала последний свет из ее души. Я всегда думала, что, чем больше удачи я заберу, тем сильнее измениться узор звезд, но именно сейчас, из-за нескольких нитей, они страшно заплясали, скрещивая лучи зловещим образом.

Я выпустила руку Вэй. Ее зрачки были огромными, а тьма глаз бездонна.

- Все правильно, - сказала она мне. - Я пойду к мужу. Я должна быть с ним в эту минуту...

Она заторопилась.

С такой неудачей каждый миг мог быть последним. Я вся напряглась. Я ожидала выстрела снайпера, взрыва бомбы, чего-то ужасного, но ничего не происходило.

До крика Ван-Ма:

- Моей жене плохо!

"Не успела!" - мысленно воскликнула я, стараясь ничем не выдать своего ужаса.