Литмир - Электронная Библиотека

Все как всегда.

Вздохнула и пошла к себе.

Марр действительно оказался в спальне, устроил себе гнездо из одеяла. Почувствовав меня, широко распахнул огромные желтые глаза и заверещал. Встрепенулся, распушился и радостно прыгнул вперед, чудом не сбив с ног. Это только с виду они маленькие и беззащитные, а силищи в них хоть отбавляй. Да и инстинкты драконьи, поэтому кристаллы для домашнего содержания рекомендуют ставить, даже если владельцы иртханы. Спокойнее и безопаснее.

– Сейчас покормлю, – сказала, падая на кровать.

И себя тоже сейчас покормлю.

Виар с громким урчанием запрыгнул на постель и принялся бодать мою руку. Жалюзи были открыты, и город с высоты квартиры рассыпался огнями в снежной пелене. Где-то там остались и Ландстор-холл, и Халлоран, и все это было далеким-далеким. А вот внимания продолжали настойчиво требовать, поскребывая когтистой лапой по покрывалу и облизывая огненно-горячим шершавым языком ладонь. Пришлось чесать – над лобовыми чешуйками, скрытыми под шерстью, и слушать довольное пыхтение. Под это пыхтение с мыслями о том, как же хочется есть, я на пару минуточек закрыла глаза.

Глава 2

Утро началось внезапно: я неудачно повернулась и зацепилась волосами за браслет закинутой под голову руки. Ощущения были не самые приятные, поэтому на пробуждение много времени не ушло. Пытаясь отцепить несколько злосчастных волосинок, запутавшихся между звеньями, я обнаружила, что забыла не только раздеться и умыться, но и заползти под одеяло. Так что заботливо принесенный Танни плед пришелся очень кстати – сейчас я не напоминала гигантскую мурашку на ножках. Поверх пледа валялась шайбочка для голосовых сообщений, «заговорившая» под легким прикосновением: «Марра накормила, ушла в школу. Хорошего дня, страшилище».

Вот такая очаровательная у меня сестра.

Впрочем, когда я подошла к зеркалу, поняла, что в чем-то она права. Макияж размазался по лицу – то ли из-за снега, то ли из-за того, как сладко спалось. Половина шпилек из волос высыпалась на кровать, поэтому сейчас несколько прядей падали на плечи, а другие торчали в разные стороны, напоминая клубок вязальщицы. Остатки я вытащила и положила на туалетный столик, за ними последовал гребень. Волосы у меня не то чтобы очень длинные, но ухода требуют много. Особенно если учесть, что я их крашу.

В сумке завибрировал телефон, но я решила, что, кто бы там ни был, подождет. По крайней мере, пока я не стану похожа на человека. Спустила бретельки платья, позволяя ему упасть на пол, и пошла умываться, по дороге снимая украшения.

Надо же было так отключиться! И ведь не сказать, что особо поздно вернулась, – наверное, просто сказывается работа почти без выходных. В последние месяцы мои выступления пользуются особым спросом, и я этим тоже пользуюсь. Ну а что, деньги в наше время лишними не бывают. Наряды и косметику я покупаю сама, не стоит уточнять, во сколько обходятся услуги косметолога и парикмахера. А мне еще за обучение сестры платить. И не только за обучение: если представить, сколько всего нужно подростку, волосы встают стройными рядами.

Заперты двери на сотни замков, –

шагнула в душевую, с наслаждением открыла воду, подставляя лицо сильным упругим струям, –

но даже так, дорогой, не спастись от оков…

Действительно, кому же еще петь в ду́ше, как не мне.

И если вспыхнут огнем небеса,
не бойся, любимый, смотри мне в глаза…

Горьковатый ореховый аромат, смешанный с ванилью, обволакивал. И очень некстати напомнил холодный резкий аромат парфюма, исходивший от Халлорана, когда он ко мне наклонился: в нем тоже были запоминающиеся миндальные нотки.

Да чтоб тебя! Любимый шампунь и гель для душа, которые неизменно помогали расслабиться, сегодня почему-то не спасали. Стоило вспомнить насмешку в зеленых глазах, как я начинала заводиться. Никогда ведь со мной такого не было, ни-ко-гда! Чтобы два дня думать про одного и того же ирт… хама, который, видите ли, возомнил себя центром мира. Ладно бы еще центром Мэйстона, хотя хрена с два он вообще центр. Так… центрик. Эпицентрик. Эгоцентрик.

Самоуверенный засранец, вот он кто!

Я повесила мочалку на крючок и выключила воду.

После душа всегда чувствуешь себя заново рожденной. Особенно когда сидишь на барном стуле, потягивая ароматный кофе и заедая его йогуртом с фруктами. Разглядывая залитые солнцем, утыканные иглами высоток острова, полотно залива, идущего бурунами, и ленты магистралей, переплетающиеся восьмерками и самыми разными фигурами.

Марргент устроился рядом в надежде, что ему что-то перепадет, но ему не перепадало. Зареклась его кормить со стола, если начнешь потакать, потом вообще не отвяжется. Жрет он все и без остановки: начиная от хлебных корок и яблочных чипсов, заканчивая морковкой и мясом. Можно все вместе, можно по отдельности. А главное, совсем при этом не толстеет. Понятия не имею, как ему это удается.

Чем дальше, тем больше и печальнее становились глаза виара. Прямо-таки наполнялись слезой.

– Нет, – сказала я решительно и указала на миску размером с таз, которую надо бы помыть.

Меня тронули лапой и сиротливо вздохнули. Чешуйки на голове умилительно поднялись, шерсть над ними раскрылась цветочком. Эта пушистая зараза прекрасно знала, на что давить, и тоже неплохо этим пользовалась. Цвета в нем три: черный, рыжий и белый, соединенные природой в картину прирожденного художника. Говорят, что такие виары приносят счастье. Мне он пока что приносит только умиление и желание тискать до умопомрачения. Хотя Вальнару он тоже нравился. Но не взаимно.

Так.

Не думать о бывшем. Не думать о мужчинах. Вообще не думать.

Выходной у меня сегодня или где? Пройдусь по магазинам, загляну в салон к Лэмерти, а вечером устрою себе праздник отупения – буду валяться на диване, есть замороженный клубнично-шоколадный крем и бездумно пялиться в визор.

Перевела взгляд на портрет Шайны Анж, который заказала полгода назад. Черно-белый, он идеально вписался в цветовую гамму и интерьер кухни. Красивый женский профиль, длинные волосы, рекой стекающие на плечи. Вот на кого мне хотелось быть по-настоящему похожей.

Она стала самой молодой певицей, которая оказалась в опере на главных ролях, ею восхищался весь мир. Шайне приписывали долгий роман с высшим иртханом. Правда, развития эта сплетня не получила: в один прекрасный день эсса Анж вышла из оперного театра, села во флайс и пропала.

В мыслях я оказалась довольно далеко от Мэйстона, поэтому пронзительная трель звонка, эхом пролетевшая по квартире, заставила подпрыгнуть. Танни ключи забыла? Хотя нет, времени еще мало, у них занятия в школе позже заканчиваются. Спрыгнув со стула прямо в белые пушистые тапочки, прошлепала в просторный светлый холл.

И опешила: на пороге стояла Эвель Обри собственной персоной.

– Леона, почему ты не отвечаешь на звонки?

У-упс. Ну забыла про телефон, с кем не бывает.

– Я звонила тебе все утро.

Начальница выглядела недовольной. Хотя нет, недовольной – это слабо сказано. Идеально выщипанные рыжие брови сошлись на переносице, хотя хмуриться она не любила: это же прямой путь к морщинам. Не дожидаясь приглашения, шагнула в холл и скинула темно-зеленое длинное пальто прямо мне на руки. Которое я незаметно скинула на подставку для перчаток – что я ей, вешалка, что ли?

– Хотите кофе?

– Нет. Ты же знаешь, у меня нет времени на эти глупости.

Уже больше похоже на Эвель: у нее времени вообще ни на что нет. Где-то в перерывах она умудряется жить.

– Где мы можем серьезно поговорить?

– Проходите в гостиную, – кивнула я.

Не потрудившись снять сапожки, она процокала каблучками по плитке и затихла, только когда обувь утонула в белоснежном ковре. Выглядывавший из кухни виар, которому строго запрещалось ступать на ковер сразу с улицы, смотрел на это непотребство с любопытством. Видимо, не понимал, почему ей можно, а ему нет. На него владелица Ландстор-холла взглянула брезгливо и с опаской, подтянула повыше подол изумрудного платья миди и села. Идеально прямо, обхватив руками колени.

4
{"b":"585030","o":1}