Йаррен, прикрыв глаза, молча наблюдал на этим зрелищем. Его сердце трепетало, а из глаз маленькими каплями покатились слезы, оставляя за собой мокрые дорожки.

- Ящерка, ты чего? – дроу перепугался.

- Ты теперь мой, – едва слышно прошептал дракон, сжимая темного руками и вжимая того в себя. – Ты не вернешься к себе в подземелья. Я не отдам тебя.

- Великая Мать прикажет – и я буду вынужден повиноваться, ящерка, я ведь уже говорил тебе – мужчины-дроу не властны собой распоряжаться.

- Уже нет, – еще тише добавил дракон. – Она больше не посмеет тебе приказывать. Теперь ты – только мой. Только мой и ничей больше.

- Если бы еще она была в этом уверена. Но будь моя воля – и я навсегда остался бы с тобой, ящерка.

- Моя кровь – в тебе, – так же тихо ответил дракон. – Мое семя – в тебе, – продолжил он, заглядывая темному в глаза и ища в них подтверждение того, что их союз для Энтара приятен и приемлем. – Мой венец у тебя на лбу. И теперь твои глаза могут воспринимать любой свет без боли. Это один из моих подарков тебе...

В зеленых глазах всплеснулось непонимание.

- Свет? Я смогу.... увидеть солнце? Настоящее?

- Как мой законный супруг, да. – Объятия дракона стали теснее.

Дроу крепко обнял его в ответ, вокруг всплеснулось пламя, сплавляя золото и камни воедино. Йаррен запрокинул голову назад, и пещера наполнилась его звонким, веселым смехом.

- И у Великой Матери Второго Дома нет совершенно никаких шансов не увидеть, что ты теперь принадлежишь мне. – Йаррен смутился и уткнулся лицом в ухо темному. – А я – тебе.

- А что скажет твой дядя?

- На всякий случай, – дракон вдруг отстранился и в упор посмотрел на супруга. – Дядя тоже увидит.

- И испепелит меня на месте? Я не смогу дать тебе наследника...

- А у нас имеется секретное оружие, которое его обезвредит и надолго, – ехидно усмехнулся дракон, снова становясь вредной чешуйчатой рептилией.

- И что это за оружие?

- Мой кузен, конечно же...

- К-к-кузен?

Йаррен оскалился.

- Именно. Дядя, видишь ли, счастливо женат и имеет аж четверых детей...

Энтар тихо застонал, представив себе семейство из кузенов Йаррена, дяди Йаррена, деда Йаррена, любовника деда Йаррена. Ну и самого Йаррена вдобавок. Словно услышав его мысли, дракон задумчиво потер подбородок и добавил:

- Ну и Ламиса ему сдадим... как рычаг влияния. А дед сам вернется... – дракон продолжал пребывать в задумчивости. – Может, на радостях, что его лопоухое вернулось, мы сможем спихнуть ему власть обратно...

Задумчивость, однако, не мешала дракону шевелить пальцами, с которых продолжало слетать то самое серое облачко, спаивающее окружающее их золото в один гигантский пласт.

- А что ты делаешь, собственно говоря?

- Ах, это, – Йаррен словно очнулся от забытья и расплылся в острозубой улыбке, – гадость. Гномам.

- А в чем заключается гадость?

Йаррен усмехнулся в ответ, поглаживая пальцем щеку супруга.

- Золото и монеты можно нагрузить на гномьи тележки и увезти. Вот только все это золото больше не сыпучее. – Дракон снова ехидно хихикнул. – Теперь все золото в этой пещере – один большой кусок золота.

- Что ж, им придется славно потрудиться с кирками. Надеюсь, это не послужит предлогом войны?

- В общем-то, вряд ли. Расплавить все это безобразие можно только драконьим огнем. Кирками и молотами гномы умучаются его разбивать. Сколько, ты говоришь, там за меня требовали, – поинтересовался дракон.

- По твоему весу золотом... Правда, не уточнили, в какой ипостаси.

- В самом деле? – брови Йаррена взлетели в удивлении. – Странно, обычно эти бородатые нахалы более осмотрительные.

Дракон огляделся. Кругом золото все также сверкало, все так же лежало, сразу и не заметишь, что все оно теперь представляло собой единый кусок. Йаррен хихикнул.

- А знаешь, в драконьей форме я вешу даже чуть меньше, чем тут было насыпано.

- Ничего, будем считать, что ты малость отощал за время странствий и...

Договорить Энтар не успел, согнулся пополам, зажимая виски ладонями. Колокол в голове звучал мерными ударами – Великая Мать призывала к себе.

- Что с тобой? – Йаррен с тревогой смотрел на супруга.

- Мне пора обратно в Подземье... Меня призвали. Лучше торопиться, пока я еще могу думать...

- Нет, – твердо произнес дракон. – Ты никуда не пойдешь. Иди ко мне.

Дракон обхватил лицо Энтара ладонями и соединил их лбы вместе.

Колокол утих.

“Лиэнтар, поторопись!”, – недовольно произнес женский голос.

“Я не могу вернуться, Великая Мать. Меня не отпускает мой супруг – племянник Повелителя драконов”.

- Ты больше не властна над ним, – мягко прогремел у темного в уме голос дракона, передаваясь женщине. – Оставь его. Он теперь принадлежит только мне. И не тебе оспаривать мою волю над ним. Смирись”.

“Что ж, могу сказать на это лишь одно. Второй Дом отрекается от тебя, Лиэнтар. Тебе больше нет возврата в Подземье. Живи изгнанником там, на поверхности”.

- Ты пожалеешь о своем решении, Великая Мать Второго Дома, – прошипел в ответ дракон. – И больше ты не сможешь взывать к моему супругу, я разрываю связь между вами”.

Энтара пошатнуло, когда магия рода жалобно звякнула, обрывая нить. Дракон отстранился, но продолжал сидеть с закрытыми глазами, напряженный, как струна.

“Более того, женщина, – теперь Йаррен мог не опасаться за разум своей живой темной драгоценности и вещать в полный голос, – я лишаю тебя способности слышать и говорить в умах других. Ты высокомерна, за что и поплатишься. Я сказал, и это последнее, что ты услышишь”.

Жрица что-то прошипела о том, что об этом она поговорит с Повелителем, а не с его безмозглым приемышем. Йаррен мысленно взревел и ударил магией наотмашь, вложив всю свою силу. Магия отразилась, ощутимо шарахнув его по носу. Йаррен вскрикнул, однако щелчок оказался не таким уж и болезненным. Затем разговор прекратился.

- Идем, надо найти дядю.

- И заодно придумать, что сделать со светлыми, – добавил Энтар.

- Ничего? – предположил Йаррен. – Зачем с ними что-то делать вообще? Все и так неплохо. Пускай остаются здесь, гномы постепенно их приучат к нормальной жизни. Или светлые их – к чему-нибудь.

Они поправили одежду и вышли из сокровищницы. Коридоры остались теми же, но для темного эльфа теперь они были другими: он мог все видеть, не защищая глаза, и это наполняло его душу восторгом. Они шли, и он то и дело оглядывался на дракона. Для Энтара это были невероятные ощущения. Свет факелов не резал глаза, все было не просто хорошо видно, вокруг него словно взорвался огромный котел полный разных красок, которые смешались многообразием оттенков. Мягких, резких, гармоничных и неожиданных. Такое богатство радовало глаза, и дроу был в полном восторге. На этом фоне новость про изгнание из клана терялась. Тем более, что никто не мог помешать ему видеться с соклановцами на поверхности. Хотя червячок досады зашевелился в душе и… сдох. Йаррен поймал его за руку и обнял.

- Я так разозлился, – тихо прошептал он на ухо супругу. – Твоя магия – это сокровище для меня, прости, но я такой собственник. Меня взбесило ее высокомерие. Надо же ’’изгнанником на поверхности’’...

- Ш-ш-ш, ящерка, и чего ты так завелся на ровном месте? Ну, изгнали... все к этому шло... Зато теперь я – твой.

- Мой... – дракон прикусил любимое ухо и тихо прошептал, – люблю тебя, мое пламя.

Энтар усмехнулся.

- Взаимно, ящерка.

- Но моя драконья душа все равно требует мести, – ехидно ухмыльнулся Йаррен и прижал ладонь к стене. Где-то в отдалении послышался глухой грохот, словно упало нечто объемное. Дроу вскинул брови в немом вопросе, но дракон только отмахнулся, типа ’’не обращай внимание’’. Они двигались по тому коридору, по которому шли из темницы. Навстречу им вылетел Анир, подлетевший к дроу и усевшийся к нему на плечо.

- И как там наши светлые? – поинтересовался дракон.

Ламис встряхнулся и вернул себе человеческий облик, на этот раз полностью в одежде. Глаза его смеялись, но сам он пытался быть серьезным.