- Когда состоится над ним суд?

- Вероятнее всего, в ближайшие дни. Сейчас суды вершатся быстро. Тем более народ требует расправы над ним.

- Вы могли бы позвать кого-то из Городского Совета?

- Конечно, только все они заняты городскими делами и, скорее всего, смогут прибыть только завтра утром.

Лекарь удалился, оставив Персифвлю возможность в одиночестве обдумать случившееся. Впрочем, он недолго оставался один. В спальню вернулась сиделка, которая выходила на время разговора врача с Персифалем.

- Что вы думаете обо всем случившемся в Городе? - поинтересовался Персифаль у нее.

- О чем именно из всего случившегося? - переспросила пожилая женщина.

- О Драконе? Обо мне? О выборах? - пояснил Персифаль.

- Не знаю, - пожала плечами женщина. - Я простая сиделка, и думаю только то, что мне говорят.

- И к каким же выводам вы пришли на основании того, что вам говорят?

- Мне кажется, что нет большой разницы, кто именно правит Городом. Дракон или человек, какая разница? Все равно никому нет дела до простых людей. Все только и думают, как бы набить свои карманы потуже. Мой сын сначала был патриотом Города и стоял за Дракона, когда Дракона не стало, он начал поддерживать вас. А теперь и вовсе считает, что Городу не нужен правитель.

- Кто же тогда будет управлять Городом?

- Народ, - неуверенно предположила сиделка, пожав плечами.

Персифаль задумался над тем, какие изменения произошли в Свободном Городе за время его болезни. То, что перемены есть, он уже понял, но какие именно, ему еще только предстояло выяснить. Один лишь тот факт, что по его зову так никто и не явился, уже вселял тревогу. Также Персифаля беспокоила и новость об аресте сэра Ульриха, который действовал по его приказу. Члены Городского Совета знали об этом, и арестовав сэра Ульриха, по сути, пошли против Персифаля. Лекарь и сиделка явно что-то не договаривали.

Зародившаяся с вечера опасения нашли свое подтверждение утром. Когда Персифаль поднялся с кровати и попытался, опираясь на стену, выйти из комнаты, путь ему тут же преградили стражники.

- Пожалуйста, вам нельзя выходить из комнаты, - вежливо обратился один из них к Персифалю.

- Почему? - поинтересовался Персифаль.

- Запрет лекаря. Это может быть опасно для вашего здоровья.

- Тогда пригласите его, чтобы он сам это сказал мне, - начал выходить из себя Персифаль.

- Хорошо, - согласился стражник. - Я сейчас же схожу за ним. А вы, будьте так добры, возвращайтесь в вашу постель.

Персифаль послушался. Раненому юноше мериться силами с молодым и полным сил солдатом было бессмысленно. Доктор пришел через полчаса. Он осмотрел рану и заключил, что Персифаль может гулять, если чувствует в себе силы, но не далее внутреннего двора замка. Персифаль спросил у врача, сообщил ли тот о его просьбе членам Городского Совета. Лекарь заверил Персифаля, что его просьба передана, однако, скорее всего Городской Совет занят решением насущных вопросов.

Утомившись беседой с врачом, Персифаль прилег передохнуть. Он предпринял новую попытку покинуть свою комнату только после обеда. В этот раз стражники не стали ему препятствовать, а лишь следовали за ним по пятам. Они это объяснили желанием позаботиться о Персифале, если он почувствует себя плохо.

На следующий день ситуация повторилась. Никто из Городского Совета, а так же никто из чиновников к нему так и не пришел. Персифаль совершил четыре прогулки по внутреннему двору замка в сопровождении стражи. Теперь уже становилось ясно, что стражники скорее выполняют функцию его тюремщиков, а не защитников. Покидать замок ему было запрещено.

Лишь на третий день после того, как Персифаль пришел в себя, его посетили все трое членов Городского Совета в сопровождении Начальника стражи, Глашатая и Епископа.

Все шестеро выстроились перед кроватью, на которой в пижаме сидел Персифаль. Прежде всего они осведомились о его здоровье и высказали радость от того, что он чувствует себя лучше.

- Что происходит? - спросил их Персифаль, когда с формальностями было покончено. - Почему меня держат в замке взаперти?

- Это сделано в целях вашей же безопасности, - пояснил Длинный.

- В городе по-прежнему множество ваших недоброжелателей. Покушавшийся на вас не найден. В данный момент обеспечить вам безопасность не представляется возможным, - доложил Начальник стражи.

- Негативное отношение к вам усилилось еще и после того, как сэр Ульрих подавил мятеж в пригородах. Проявляя чрезмерную беспощадность, он утверждал, что действует от вашего имени, - добавил Рыжий.

- За нечеловеческую жестокость его ожидает суд, - развел руками Толстый. - Он действовал, не имея на то полномочий и нарушая законы Свободного Города.

- Я дал ему такие полномочия, - заявил Персифаль.

- Вы не могли ему их дать, - тут же деликатно поправил его Рыжий, - так как вы еще не вступили в должность Главы Города. Кроме того, ни одному человеку, ни при каких обстоятельствах не позволено нарушать права горожан. Он не имел права казнить людей без решения суда. К сожалению, находясь на дыбе в здравом уме и твердой памяти, сэр Ульрих также заявил, что действовал по вашему приказу. Незаконному, замечу, приказу. А это означает, что и вы, Персифаль, можете быть привлечены к суду.

- Что все это значит?! - пришел в ярость Персифаль. - Что вы себе позволяете?! Вы что, собираетесь меня судить?

- Все люди равны перед законом, - терпеливо ответил Длинный. - И вы, Персифаль, не исключение. Не все что позволено дракону, допустимо для человека.

- Против вас выдвинуты обвинения в подлоге при выдвижении своей кандидатуры на выборах, поджоге трибун и Кафедрального Собора, убийстве Дракона, разжигании розни между горожанами, повлекшей убийства и грабежи в городе, отдаче преступного приказа наемникам, - пояснил Рыжий. - Опасаться суда не стоит. Если вы невиновны, то справедливый суд выяснит это, и вы будете оправданы.

- Кто же меня во всем этом обвиняет? Вы?!

- Народ, - коротко ответил Глашатай, пожимая плечами и показывая своим видом, что Городской Совет не имеет к обвинениям ни какого отношения.

- Люди во всех своих бедах винят именно вас и требуют выдать вас им на расправу, - подтвердил Длинный. - И сейчас мы размышляем над тем, как с вами поступить.

- Городской Совет обязан прислушиваться к мнению горожан, - развел руками Рыжий.

- Да ведь вы же сами, наравне со мной, участвовали во всем! - возмутился Персифаль. - Вы же сами все это задумали и осуществили!

- Вот видите, - спокойно парировал Толстый. - Вы и сейчас стараетесь разжечь ненависть, втягивая нас в ваши преступления. Пока вы не натворили больших бед, вам лучше побыть в замке, а мы тем временем решим, как с вами поступить.

- Когда я смогу увидеть Изольду? - в отчаянье спросил Персифаль.

- Вы все время думаете не о том, молодой человек, - покачал головой Толстый.

Попрощавшись с Персифалем, все пятеро покинули его комнату так же дружно, как и пришли. То, что в результате сговора и измены в Городе произошел очередной переворот, теперь было уже абсолютно очевидно. Воспользовавшись беспомощностью Персифаля, Городской Совет захватил власть. По сути, им и захватывать ничего не пришлось, ведь Персифаль сам им ее отдал. Оставался лишь вопрос, что теперь делать? Персифаль внезапно ощутил полное одиночество. Друзей, по правде сказать, в Городе у него никогда не было, а теперь его предали и соратники. Трактирщик погиб, Охотник исчез, сэр Ульрих находился в тюрьме. Положиться было не на кого.

Персифаль попытался сопоставить положение, в котором находился он сейчас и то, в котором пребывал Дракон последнюю неделю перед смертью, и пришел к выводу, что его дела сейчас обстоят куда хуже. У Дракона тогда были сторонники среди горожан, верная стража, чиновники и определенный план действий. У Персифаля не было никого, и помощи ждать было не откуда. Можно было рассчитывать лишь на самого себя: раненого, одинокого, беспомощного узника замка.