Глава 10. День Свободы.

Через пять дней на площади застучали топоры и молотки. Рабочие готовили специальный деревянный помост для казни заговорщиков. Среди тех, кого предстояло казнить, были и непримиримые сторонники Дракона и убежденные приверженцы Персифаля и просто воры, разбойники и бунтари, грубо нарушавшие общественный порядок в последние три недели. В числе приговоренных к казни был и сэр Ульрих. Суд над всеми оказался недолгим. В зависимости от титула и тяжести совершенных преступлений предполагались различные варианты умерщвления преступников. Учитывая, что сэр Ульрих был рыцарем, ему полагалось почетное отсечение головы.

Комендант замка разрешил Персифалю подняться на верхний уровень главной башни, чтобы оттуда, через узкую бойницу наблюдать за экзекуцией.

Смертных казней в Свободном Городе не было уже более тридцати лет, со времен знаменитой расправы над Сибором Болтливым. Поэтому всё предстоящее было большим событием для горожан. По мнению коменданта замка, было бы жестоким лишать Персифаля такого зрелища.

Персифаль шел по винтовой каменной лестнице наверх без особой охоты. Наблюдение за узаконенным убийством ему не доставляло удовольствия. Предстоящая казнь вызывала его интерес в большей степени потому, что его самого вскоре могла ожидать такая же учесть.

Поднявшись на верхний этаж башни, Персифаль впервые оказался в покоях, которые до этого занимали Принцессы. Как известно, новая Принцесса не была избрана, и комната пустовала. Посреди просторного помещения стояла огромная кровать с балдахином, а по стенам размещалось множество шкафов для нарядов и платьев. В углу находился маленький туалетный столик с зеркалом, а справа от входной двери громоздился огромный камин. Вся мебель и шторы были розового и белого цветов. Именно так, обычно, выглядит комната принцессы в кукольных домиках. Кто именно и когда обустроил и украсил комнату принцесс таким образом было не известно.

Через четыре узкие бойницы, обращенные на все стороны света, открывался великолепный вид. С этой высоты можно было увидеть Свободный Город почти так же, как его видел Дракон во время своих полетов. Внизу копошились люди, которые на таком отделении выглядели, словно игрушечные фигурки. Персифаля позабавила мысль о том, что даже из окон этой карикатурно обставленной игрушечной комнаты виднеется кукольный город. В таких декорациях и предстоящие казни должны будут выглядеть словно понарошку.

Персифаль начал понимать, почему Изольда так великолепно разбиралась в нуждах горожан. Целый год практически единственным ее развлечением было наблюдение с высоты замковой башни за их жизнью. Отсюда были видны и все достопримечательности и все изъяны Свободного Города. Благие свершения горожан, их склоки, раздоры и преступления. Возможно, с такого расстояния сложно было различить мелкие детали, зато отлично вырисовывалась общая картина.

Разглядывая окрестности, Персифаль корил себя за наивную уверенность в том, что он - пришлый ремесленник, сможет управлять таким сложным организмом, каковым был Свободный Город. Сколько же нужно наблюдать за происходящим с высоты такой башни, чтобы разобраться во всех законах, по которым живет этот человеческий улей?

Так как своего палача в Свободном Городе не было, пришлось приглашать специалиста из соседнего царства. Во многом именно с этим была связана задержка с исполнением уже давно вынесенных приговоров.

Приезжий палач отлично справлялся с возведением эшафота. Вокруг него суетились горожане, вызвавшиеся добровольно помогать, в надежде перенять у чужеземца его мастерство. События последнего месяца указывали на то, что такие навыки будут востребованы в будущем еще не раз. Тюрьмы Города были переполнены ожидающими суда и казни преступниками.

Приговоренные к смерти прощались с жизнью по-разному. Кто-то причитал и умолял о пощаде, кто-то изрыгал проклятья в адрес суда и горожан, кто-то молился. Каждый раз, приводя приговор в исполнение, палач тщательно объяснял своим ученикам, как правильно необходимо осуществлять ту или иную казнь. Поэтому приговоренным приходилось ждать какое-то время, пока палач закончит свой очередной урок. Внимательно следили за действиями палача и слушали его наставления не только ученики, но и остальные собравшиеся на площади горожане.

Был ли среди приговоренных к смерти владелец помещения, в котором находился салон "Нить судьбы" Персифаль так и не смог разглядеть, но он надеялся, что старая предсказательница ошиблась хотя бы в этом.

Когда очередь дошла до сэра Ульриха, тот, молча и с достоинством, положил голову на плаху, а потом пять минут ожидал, пока иноземный мастер смерти показывал и рассказывал, как нужно правильно рубить голову. Палач несколько раз сам замахивался топором, а потом дал и ученикам возможность попробовать помахать тесаком. Лишь убедившись, что все всё поняли, палач завершил казнь. Голову и тело сэра Ульриха спихнули с эшафота в общую кучу тел казненных.

Персифалю, наблюдающему казни с высоты главной башни замка, все происходящее на площади показалось похожим на какую-то школу смерти. Точно так же учителя биологии на своих уроках вспарывают брюшки несчастным жабам. А лягушки обречены умирать под монотонную лекцию о строении их внутренних органов, сознавая всю бессмысленность своей гибели, ведь нерадивые ученики так и не усвоят преподаваемый им урок.

Казни на площади продолжались большую часть дня. В Свободном Городе на смену тирании Дракона приходило милосердие власти людей.

После того, как все казни завершились, Глашатай сообщил горожанам, что праздник в честь Дня Свободы, который уже несколько раз переносился по разным причинам, состоится послезавтра, то есть шестнадцатого августа. Эту новость народ воспринял с ликованием. Жители Свободного Города, как известно, очень любили праздники, и уже давно с нетерпением ожидали обещанное им торжество.

***

Суд над Персифалем состоялся на следующий день. Он проходил в том же зале, в котором Персифаль когда-то впервые лично встретился с Драконом. Убранство помещения почти не изменилось. Лишь со стены убрали гипсовый барельеф дракона и портреты его голов. За сотню лет штукатурка в зале потемнела, и теперь раскинувший крылья во всю стену светлый силуэт безголового дракона на месте барельефа напоминал не то тень, не то приведение бывшего хозяина замка.

Из окон доносился шум с площади. Там рабочие разбирали эшафот и тут же из тех же материалов мастерили праздничные трибуны.

За длинным столом, перед которым стоял Персифаль, сидели семеро. Три члена городского совета, молодой Епископ, Глашатай, Начальник стражи и Городской судья. "Все точно так же как полтора месяца назад, - подумал Персифаль, только теперь передо мной трехголовый дракон со своими приспешниками. Интересно, как скоро головы начнут грызться между собой за власть?"

Глашатай зачитал Персифалю обвинения, которые почти слово в слово повторяли то, что Персифаль уже слышал несколько дней назад в спальне. Судья добавил, что все обвинения подкреплены свидетельскими показаниями. Старик Пеппе письменно подтвердил, что это именно Персифаль подкупил его, чтобы тот соврал о его месте рождения. Глашатай так же письменно в стихах утверждал, что был свидетелем того, как Персифаль собственноручно убил беззащитного Дракона. Помимо этого, к делу приобщались предсмертное свидетельство сэра Ульриха о том, что именно Персифаль отдал ему преступный приказ проявить жестокость при подавлении мятежа в пригородах. Ну, а отец Джонотан заявлял, что Персифаль участвовал в строительстве трибун на День Принцессы, следовательно, вполне мог их разрушить и поджечь. Все доказательства выглядели неоспоримыми.

- Что вы можете сказать в свою защиту? - спросил Судья у Персифаля.

- В свою защиту, Ваша честь, я хочу спросить, а не сказать, - ответил Персифаль. - Я хочу спросить к чему все это? Все собравшиеся здесь, пожалуй, кроме вас, были не только свидетелями, но и участниками событий. К чему этот спектакль с судом?