Но обстоятельства были неблагоприятные.

Поэтому, когда сверху послышались приближающиеся шаги Фарука, оба вздохнули с облегчением.

Мэри быстро отвернулась в сторону и начала машинально поправлять волосы, а на лице Кремнева появилось выражение, которое появляется у школьника, который только что разбил стекло в рекреации, но, поскольку никто не видел, усиленно делает вид, что это не он.

Открылась решетка, заглянул Фарук.

Но сейчас вслед за ставшей традиционной широкой улыбкой, предназначенной Мэри, последовала еще одна, даже слегка заговорщицкая, адресованная Кремневу.

Оба ели молча, избегая смотреть друг на друга. Оба понимали, что только что между ними что-то произошло, и от этого чувствовали неловкость.

Но пугало обоих не это.

Пугала мысль о том, что отныне проводить ночи вместе в этой яме им обоим станет гораздо сложнее, чем в то время, когда оба были просто товарищами по несчастью.

На этот раз Фарук появился с автоматом в руках. Он усиленно пытался придать своему лицу строгое выражение, которое ему никак не удавалось.

— Я буду тебя караулить, — сообщил он Кремневу. — Если ты попытаешься сбежать, я тебя застрелю. Ты понимаешь, что я говорю?

— Понимаю, — кивнул головой Кремнев.

Фарук открыл решетку, и Кремнев выбрался наружу.

Он бросил короткий взгляд в сторону палаток, возле которых расположились боевики.

В их сторону, как обычно, никто не смотрел.

Решетка опустилась на место.

Фарук опустил автомат, и они неторопливо, Фарук на пару шагов сзади, направились к одной из бегущих между горами узких тропинок.

— Куда пойдем? — поинтересовался Кремнев.

— К озеру.

— Здесь есть озеро?

— Конечно, — удивился Фарук, — откуда тогда воду брать?

После того как они вошли в горы и лагеря не стало видно, Фарук повесил автомат на плечо и поравнялся с Кремневым.

— Они должны были видеть, что я тебя караулю, — извиняясь, сказал он Егору.

— Да ничего страшного. Тем более ты меня действительно караулишь.

Кремнев прекрасно понимал, что скучающие без дела боевики придумали для себя новое развлечение с участием Фарука.

Караульщик из него был никакой.

«Значит, они действительно уверены, что отсюда не сбежишь, — подумал Кремнев. — И это не самая приятная новость».

— А ты в Москве был? — спросил Фарук.

— Доводилось.

— Большой город?

— Немаленький.

— А сколько домов?

Кремнев задумался. Вопрос был не из легких.

— Много, — сказал он наконец. — Очень много.

— Красивые?

— Да разные. Много красивых, но еще больше некрасивых.

Какое-то время они шли молча.

— А Мэри из Москвы? — неожиданно спросил Фарук.

— Нет, она из Лондона.

— А это далеко?

— Подальше, чем Москва. Это в Англии.

Фарук остановился и вопросительно посмотрел на Кремнева.

— А что это?

Теперь пришла очередь удивиться Кремневу.

— Страна такая. Ты что, о ней никогда не слышал?

Фарук отрицательно помотал головой.

— Я Францию знаю, — он принялся загибать пальцы, — Италию знаю, Китай знаю, Мексику знаю, Испанию знаю и Грецию знаю.

Закончив перечень, Фарук серьезно посмотрел на Кремнева.

Примерно с минуту Егор находился в легком ступоре, но потом его осенило.

— У тебя книги по кухням этих стран были?

— Да, — подтвердил Фарук.

— А других книг не было?

— Еще кулинарный учебник был. Но там вообще объяснялось, как жарить, как варить, как морковь и лук резать.

— А ты в школу-то вообще ходил?

— Нет. Брат ходил.

— А читать как научился?

— Брат научил. Читать, считать и писать немного.

— Тогда понятно, почему ты не знаешь, что такое Англия.

— Почему?

— Да они так готовят, что про их кухню книг не пишут.

Фарук насупился, и Кремнев подумал, что, отозвавшись плохо об английской кухне, он в глазах Фарука отозвался плохо о Мэри.

Кремнев поспешил исправить положение.

— Но, конечно, не все англичане плохо готовят, — сказал он с самым серьезным видом. — Вот Мэри, я уверен, готовит очень хорошо.

Ошибка была исправлена, и лицо Фарука снова прояснилось.

— А Англия где?

Находясь между нависающими с обеих сторон горами, определить, где находится Англия, было довольно-таки затруднительно.

Но Кремнев попробовал.

Он поднял голову вверх, посмотрел на солнце и уверенно ткнул рукой в том направлении, где по идее был запад.

— Там.

— Далеко, — с легким огорчением сказал Фарук.

— Это точно, — подтвердил Кремнев. — К тому же она на ocтрoвax находится.

— На чем?

— На островах. Ну, знаешь, что такое остров? Вот Англия — то же самое, только большой остров, — за недостатком слов Кремнев показал руками, что значит «большой», — вернее, несколько.

Фарук смотрел на него, не мигая.

Кремнев понял, что от него ждут дальнейших разъяснений. Он напряг память и попытался вспомнить точное определение острова из школьного учебника географии.

— В общем, остров — это небольшая часть суши, со всех сторон окруженная водой.

Чистый взгляд Фарука сказал ему о том, что полученных разъяснений недостаточно и требуются дополнительные.

— Короче. Вот здесь земля, а вокруг везде вода.

Кремнев достал из кармана пачку сигарет и положил ее на землю.

— Вот это земля, — он показал на пачку, — а вокруг вода, — он обвел пачку кругом. — Понял?

— Да, — кивнул головой Фарук. — Значит, Мэри хорошо плавать умеет.

Кремнев хотел было заикнуться о самолетах и кораблях, которыми пользуются соотечественники Мэри, но вовремя прикусил язык. Если бы сейчас еще пришлось объяснять Фаруку, почему железные птицы не падают, у Кремнева бы точно случился разрыв мозга.

Зато он понял, в чем состоит главная прелесть работы учителем младших классов. Можно сказать все, что угодно, и тебе поверят.

Если бы он сейчас рассказал Фаруку о том, что земля держится на трех китах, которые, в свою очередь, стоят на четырех слонах, Фарук бы поверил.

Правда, потом пришлось бы долго объяснять, кто такие слоны и киты, и это заняло бы в аккурат весь остаток дня.

Надо было отвлечься.

Кремнев протянул пачку Фаруку.

— Угощайся.

Тот отрицательно помотал головой.

— Я не курю.

— А я, если не возражаешь, закурю.

Кремнев щелкнул зажигалкой и глубоко затянулся.

«Надо же, — подумал он. — Единственные два нормальных человека, которых встретил за последнее время, и оба не курят. Просто тенденция какая-то. Хотя это вполне может быть влияние Мэри».

Он поднялся с корточек и отряхнул штанину.

— Ну чего, далеко еще до озера?

— Не, не очень.

— Тогда пошли.

Они двинулись дальше.

Вскоре последовал новый вопрос.

— А у тебя жена есть?

— Нет.

— А почему?

— Не знаю, — пожал плечами Кремнев. — Не сложилось как-то. Один раз вроде была, но так ничего и не получилось. Не подхожу я для этого.

— А я бы женился, — мечтательно сказал Фарук, — чтобы дети были, дом свой, хозяйство. Только у меня тоже, как у тебя, не выйдет.

— Почему?

— Денег нет, на что жить буду.

— А что же, тебе Эмир-хан вообще не платит?

— Еда есть, где жить есть. Я же воевать не хожу, я только готовить умею.

— Так тот, кто готовить умеет, самый важный человек в отряде.

Фарук засмеялся.

— Шутишь, да? Нет, деньги только тем, кто воевать ходит.

— А тем, кто воевать ходит, Эмир-хан много платит?

Фарук замялся.

— Ну, об этом не надо лучше говорить.

— Так я же никому не скажу.

— Ну, я на кухне у себя иногда слышал, говорят, что жадный Эмир-хан. Я иногда слышу разный разговор, на меня внимания не обращают.

«Надо будет учесть», — подумал Кремнев.

Впереди между горами показался просвет, тропинка начала расширяться.

— Сейчас уже скоро, — сказал Фарук.

— Я так и понял.

Впереди показалось озеро.