А еще премьер-министр. Что он имел в виду вчера на приеме?

Лорд откинулся на спинку кресла, медленно и глубоко вдохнул и выдохнул три раза.

Всё нужно делать по порядку. Первое: отправить посыльного в полицейский участок узнать, получили ли там комитетский запрос Джеймса на ознакомление с конфискованными бумагами Кинзмана. Они конечно же получили, но поторопить этих бюрократов не помешает. Второе: еще раз поговорить с дикаркой. Как бы трудно и нелепо это ни было. Третье: почему Кинзман решил довериться именно ему? Он ведь не рассказывал старому антиквару… больше, чем тому следовало знать.

Неужели Кинзману было известно истинное значение той вещи? Он знал о созданиях, которые, вероятно, за ним явились, и даже не попытался бежать? Как-то бессмысленно.

Джеймс достал из ящика стола пузырек с микстурой и принялся отсчитывать капли. Проклятая хиндийская лихорадка, перенесенная в детстве, теперь будет досаждать ему всю оставшуюся жизнь.

Его отец сказал как-то, что континент – это скопище грязи, дикости, безумия и несметных богатств. На континенте не теряй бдительности. С континента добра не жди.

Те создания тоже когда-то пришли с континента.

– Милорд? – в дверях кабинета возникла голова секретаря. – К Вам посетительница…

– Кто?! – резко вскинулся Джеймс, не дав тому договорить. Его вдруг охватило совершенно дикое желание запустить в неповинного секретаря чем-нибудь тяжелым.

«Интересно, можно ли заразиться дикостью, как лихорадкой?» – мелькнула в голове странная мысль.

– Я сама о себе доложу, не столь уж я важная персона, – решительно отстранив секретаря, в кабинет вступила молодая женщина в сером плаще.

– Мисс Лайтвуд, – без малейшей радости констатировал Джеймс, – приветствую, – и махнул секретарю. Тот поспешно закрыл за собой дверь.

– Полагаю, Вы не рассчитывали меня сегодня увидеть, – усмехнулась она и, не дожидаясь приглашения, уселась в кресло напротив, – увы, не было времени заранее предупредить о моем визите.

Джеймс, если говорить откровенно, рассчитывал вообще никогда ее больше не видеть. Но говорить откровенно, он, конечно, не будет.

– Насколько я знаю, приходить без предупреждения – это часть Ваших служебных обязанностей, – зеркально усмехнулся лорд, – но я, вроде бы, ничего нашему Банку не задолжал. Или?…

Рената Лайтвуд продолжала раздражающе улыбаться. Её безупречное лицо казалось идеальной маской, какой позавидовали бы многие светские дамы.

– Понятия не имею о Ваших финансовых делах, сэр Леонидас. Я сейчас занимаюсь делами мистера Карла Кинзмана. Как и Вы, насколько я знаю.

Джеймс неопределенно повел плечами, стараясь как можно быстрее оценить полученную новость. Кинзмана связывало с «нашим Банком» что-то… что-то большее, чем обычные банковские дела? Но тогда почему такое дело поручили этой девице?…

– Вы обо всех своих клиентах так заботитесь?

– Да, – ответила она, не моргнув. – Я была сегодня утром в полиции, запросила его бумаги.

– Вы можете делать такие запросы? – вырвалось у Джеймса. Он-то хотя бы член Палаты лордов, а она – кто?

– Да, – также невозмутимо кивнула Рената, – и там ничего нет, остались только незначительные бумаги, никак не проливающие свет на его судьбу. Бухгалтерские книги и прочие торговые записи, по-видимому, исчезли вмести с ним. Впрочем, учитывая специфику его товаров, я рискну предположить, что он оставлял на бумаге далеко не всё.

«Далеко не всё», мысленно подтвердил её предположение Джеймс. И снова подумал о той вещи.

– В этом деле на полицию мало надежды, хотя они, конечно, тоже будут работать, – дипломатично заключила Рената, – но мы с Вами им поможем.

– Мы с Вами?!

Меньше всего ему нужно, чтобы в это дело вмешивался кто-то посторонний. Тем более кто-то, столь пронырливый.

– И Вашему комитету и Банку нужно как можно скорее найти мистера Кинзмана, – назидательно и терпеливо, по-учительски произнесла леди фининспектор, – так почему бы нашим ведомствам не помочь друг другу?

– Да, я понимаю, что Вы имели в виду, – демонстративно перебил ее Джеймс, – но, боюсь, дела моего ведомства строго закрыты и…

– Вы полагаете, сотрудники нашего Банка любят раздавать интервью и дружат с иностранными агентами? – точно также перебила его Рената Лайтвуд. – Разве у комитета по надзору за алхимией могут быть дела, противоречащие делам Банка Атлантии? – она хлопнула ресницами, продолжая светски улыбаться. В ее голосе при этом слышалась не то ирония, не то угроза. И что-то еще, совсем неуловимое.

Джеймс смотрел прямо в бледно-голубые, обведенные темными кругами, глаза банковского эмиссара… Кто она такая, морской змей ее проглоти!

– Почему я раньше никогда о Вас не слышал? – непринужденно поинтересовался он, давая таким тоном понять, что ее предложение если еще и не принято, то уже заинтересовало.

– Вероятно, потому, что Вы не имеете долгов. По крайней мере, существенных, – она снова улыбнулась, на этот раз как-то хищно, от чего выражение ее правильного лица стало чуть гротескным.

Джеймс на мгновение подумал, нет ли у неё эрландских родственников. Но выговор у неё типично лондониумский. Впрочем, сейчас это не столь важно.

«Используй мир вокруг себя». Любые ресурсы могут быть полезны. Любые обстоятельства, даже на первый взгляд вредные, можно обернуть себе на пользу. И эта дамочка может быть полезна в его расследовании. Главное, чтобы оно оставалось именно ЕГО расследованием. Главное, держать ситуацию под контролем.

– Время обеденное, – непринужденно заметила она, кивнув на часы, – очень кстати. Я приглашаю Вас на обед.

– Обед? – он явно не поспевал за ходом ее мыслей, и это как раз не способствовало контролю…

– Не пугайтесь так, нас там будет трое, – мисс Лайтвуд решительно встала с кресла, – Вы, я и сэр Родс.

– Родс? – глупо переспросил Джеймс. – Сэмюель Родс?

– Да. Я договорилась с ним пообедать в ресторане отеля «Георг Великий», он любезно согласился нам помочь.

– Вот так просто? – с недоверием опять переспросили он, стараясь скрыть удивление. На что еще способны сотрудники Банка?

– Ну, сэр Родс, конечно, большая шишка, – Рената иронически воззрилась на потолок, – и мнит себя еще большей. Он, похоже, уверен, что победа над хедгенарами – это его личная заслуга, и больше ничья. Но перед Банком Атлантии все равны.

– Еще бы.

– Идемте же, – она нетерпеливо сунула руки в карманы. Джеймс невольно вспомнил про ее револьвер. – А по пути обсудим наш совместный план.

Лорд нехотя взял со стола два листка и убрал их в портфель.

Сэмюель Джон Родс, действительно, сыграл немалую роль в удачном для Империи завершении атланто-хедгенарской войны. Но еще большую роль он сыграл в удачном начале этой войны. И то и другое теперь делало его одним из самых успешных и уважаемых людей в Лондониуме. Восторг ему выражали все: клубы, газеты, парламент и биржа.

Входя с Ренатой в означенный ресторан, Джеймс вспомнил слова Родса из недавнего интервью «Временам»: «Я поднял глаза к небу и опустил их к земле. И сказал себе: то и другое должно стать атлантийским. И мне открылось, что атлантийцы – лучшая нация, достойная мирового господства».

– Мисс, вы позволите? – мистер Родс учтиво придвинул Ренате кресло. – Война в далеких краях огрубляет, увы! Надеюсь, я не растерял там своё воспитание.

– Воспитание бывает трудно привить, но потерять его после привития невозможно, – возразила Рената, изящно махнув рукой.

– Очень хотелось бы верить!

– Но даже если Вы его и потеряли там, оно того стоило, – добавил Джеймс, садясь в третье кресло. – Позвольте заметить, для меня большая честь лично познакомиться с Вами.

– О, для меня не меньшая честь лично познакомиться с наследником славного рода Мальборо! – Родс так и лучился радушием, успешностью и щедростью. Воплощенная победа!

Джеймс мысленно напомнил себе, что они пришли сюда не ради обмена комплиментами. Надо выяснить, что за дела были у Сэмюеля Родса с Карлом Кинзманом.