Иерархи католической церкви, призывая простых людей к отказу от приобретения и накопления земных ценностей в пользу гарантированного обретения райской загробной жизни, своей практикой доказывали прямо противоположное. Лицемерно призывая паству к нестяжательству, католическая церковь в то же время неутомимо собирала ценности земные. Она владела третью сельскохозяйственных земель Западной Европы, которые возделывались подневольным трудом собственных крепостных крестьян. Прочие крестьяне облагались церковной десятиной и другими поборами. Некоторые иерархи католической церкви нашли возможным выгодно торговать святостью христианских мучеников путем продажи индульгенций, используя, таким образом, свое монопольное положение посредника между мирянами и Богом в чисто коммерческих целях. В 1439 ^ГОДУ римско-католическая церковь ввела догмат о Чистилище, согласно которому душа умершего грешника, перед тем как попасть в ад на вечные муки, находится неопределенное время в некоем переходном пространстве, находящимся между раем и адом. Ее дальнейшая судьба напрямую зависела от оставшихся на грешной земле живых родственников. Будут эти родственники усердно за нее молиться, будут достаточно щедры в пожертвованиях местным приходам – место в раю грешной душе обеспечено. Эти и другие злоупотребления католических священнослужителей, диктаторское всевластие католической церкви в мирских делах – все это сыграло роль детонатора в кризисный момент западноевропейской истории. Задавленная инквизицией, экономическим и политическим гнетом римско-католической церкви, Западная Европа в начале XVI века взорвалась протестантской революцией. Именно в этот момент заканчивается латентный период существования либерализма.

Начало Реформации, как и начало почти всех революций, ознаменовалось кровопролитными войнами, потрясшими всю Западную Европу до основания. Первая передышка наступила в 1555 году, когда противоборствующими сторонами был заключен Аугсбургский религиозный мир, по которому были установлены гарантии свободы вероисповедания для князей. Для их подданных был выработан простой принцип – «чья власть, того и вера». Таким образом, впервые в истории человечества традиционное мировоззрение лишилось своего монопольного положения в цивилизованном обществе и в добровольнопринудительном порядке согласилось с официальным существованием альтернативных мировоззренческих платформ. Можно утверждать, что подписанием этого акта фактически был дан старт бурному процессу разработки новых учений и доктрин о месте человека во Вселенной и о развитии человеческого общества вообще. И почти во всех этих новых учениях либеральным идеям уделялось значительное место. Другими словами, Аугсбургский мир устранил последние формальные препятствия на пути проникновения либерализма в западноевропейскую идеологию и политику.

Победоносное шествие либеральной мировоззренческой системы по планете началось в недрах вновь образовавшихся в результате Реформации многочисленных протестантских движений и сект. Ключевой работой, подробно описывающей этот процесс, несомненно, является работа Макса Вебера под общим названием «Протестантская этика и дух капитализма». Ключевой эта работа является потому, что в ней Максу Веберу удалось раскрыть удивительную загадку Реформации – как и каким образом основополагающие ценности традиционного общества – нестяжательство, бескорыстие, обязанность творить добро для ближних и даже для врагов, трансформировались за относительно короткий промежуток времени в свою противоположность – корысть, крайний эгоизм и всепоглощающую алчность, которые до той поры представлялись цивилизованному человечеству пределом аморальности, тяжким грехом.

Первоначально эта неожиданно появившаяся «жажда наживы» по Веберу носила исключительно религиозный характер, возникший на основе вновь изобретенного протестантским движением догмата о предопределенности. Согласно нему, все люди от рождения уже поделены Богом на «избранных», которые обречены в загробной жизни на вечное блаженство, и «отверженных», которым были уготовлены вечные муки в аду. Тайна «избранничества», по догмату, не могла быть раскрыта на протяжении всей жизни. Успешность в мирских делах и представлялась захваченным ею людям единственно возможным средством доказать, что именно они являются божьими избранниками. Поэтому ревностные последователи новых реформаторских учений все свои силы души и тела быстро перенацелили с поиска духовных ценностей на небе на приобретение конкретных мирских ценностей на земле, а именно на достижение высокого положения в обществе с помощью тривиального богатства – чем больше, тем лучше. Одновременно все тот же преобладающий догмат реформаторских церквей и сект о предопределенности моментально рассыпал традиционное общество на независимые друг от друга индивиды, человеко-атомы.

Однако строгая духовная основа протестантизма существовала недолго. На всем пространстве Западной Европы и

Северной Америки она была вскоре смята бурным дальнейшим развитием идей либерализма в эпоху Просвещения и сопутствующей ему решительной победой капиталистических отношений в экономике этих стран, сохранившись в неизменном виде только в отдельных сектах пуритан и баптистов.

Творцам нового, «капиталистического» взгляда на мир, начиная от Френсиса Бекона, с его знаменитым афоризмом «знание – сила» и кончая Вольтером и Руссо, удалось, наряду с подробной разработкой таких либеральных понятий, как неприкосновенность личности и собственности, «общественный договор», «народный суверенитет», обосновать и утвердить в обществе основополагающую идею либерализма, согласно которой только рациональное знание имеет право на существование. Все другие формы знания – традиционное, религиозное, обычный житейский здравый смысл – беспощадно ими высмеивались и отвергались. Это новое установление явилось революционным призывом для радикального изменения основ существовавшего до сих пор человеческого общества и сыграло важнейшую роль в дальнейшем развитии европейской цивилизации. Рационализм науки был непримиримо противопоставлен просветителями иррационализму церкви и провозглашен ими как единственный достоверный источник знания, на основе которого и должно было строиться новое справедливое и гуманное общество.