– Не вор я! – отчаянно захрипел сильф из клетки. – Добрые люди! Наговор это. Я пел, конечно, а те сговорились без меня. Не с ними я!
– Рассказывай, – протянул гном. – Ты своё сильфидское дерьмо брось добрым людям на уши вешать.
– Клянусь Арфистом. Клянусь Хррагом!
– Господин начальник палачей.
– Ну?
– Так по закону долг можно выплатить?
– С процентами! Судебные издержки и прочее. Можно-то можно, да у этого бедолаги ни родни, ни друзей. А ты часом не его брат?
Гном захохотал собственной шутке, утирая слёзы.
– Кто Хррага призывает, мне почти как брат, – ответил ящер.
– Вона как. Ну, давай глянем, сколько он там должен. Да, от тюрьмы-то ты его не спасёшь, только от петли.
Ящер глянул в приговор, заботливо подсунутый гномом. Затем достал из кармана несколько здоровенных негранёных самоцветов.
– Так, так. Рудокоп, значит. А разрешение имеется?
Гном некоторое время изучал свиток с печатями, предъявленный ящером.
– Ну, ладно. Занятное дело. Буду знать, кого призывать, если деньги кончатся. Теперь запишем всё, как положено.
– Добрые люди! – кричал сильф, пока палачи опускали клетку. – Как звать вас? Молиться буду Арфисту! И Хррагу!
– Рагнар его звать, – ответил гном. – Кстати, брат рудокоп, ты запомни: гном Хиррин – я тоже Хррага чту.
Лист 15
Они подошли к городу. Разумеется, стражники отказались их впустить. И, разумеется, среди них нашлись старые друзья бывшего начальника караула. Здесь же, у городских ворот, Обени тепло простился с ящером. Рагнар быстро смешался с толпой у городского рынка, а лесник пошёл разузнать насчёт летуна.
– Орлана сейчас нет свободного, – сказал сивоусый конюх, давний знакомый Обени, – а вот лошадку выдам. На следующей почтовой станции оставишь. Погодь чуток, пока снаряжу да списки подмахну, чтобы начальство не ругалось. И чего это тебя потянуло в такое время в Грундол?
– Тут, и, правда, шляется тварь Хаоса?
– Есть такое. Жабольвом кличут. Ты же знаешь, твари Хаоса ни на что толком не похожи. Но как-то звать надо. Метров пятнадцать в холке. Рыскает по лесам. Что, пришёл сразиться? – конюх рассмеялся крякающим смехом.
Обени покачал головой и в нескольких словах поведал историю своего спутника. Конюх только изумлённо причмокивал губами.
– Эвон как! Женился на эльфийке. А с какого города они сюда переехали?
– Да… из-за моря, уж и не знаю, как их там города называются.
– Да не, твой-то ящер с женой откуда?
– Отсюда, – лесничий недоумённо приподнял плечи.
– Надо же. А я про такое дело и не слышал – эльфийка с ящером. Хотя они народ скрытный. Ты иди пока, дружище, погуляй по рядам. С моря-то город не закрыт, так что торгуем по-прежнему бойко.
Обени уже некоторое время прохаживался, выбирая гостинец дочери. Вдруг он заметил у одного из ювелиров на витрине знакомые камни. Заглянув внутрь лавки, он увидел хозяина, беседующего с высоким, почтенного вида магом. Хозяин прервал разговор и кивнул новому посетителю:
– Добрый день, господин. Скидки Хаоса – не пропустите.
– А вон те кристаллы почём?
– Зачем они вам? – удивлённо вскинулся маг. Обени заметил на нём знаки целителя довольно высокого ранга.
– Да девчушка моя жгучкой заболела, а один друг вылечил такими камушками.
– Какой ещё жгучкой? – сильнее удивился маг.
– Ну… – растерянно развёл руками Обени, – Вам лучше знать, мэтр. Только простой целитель все порошки и заговоры извёл на мою Мируну, а ничего не добился. Один добрый друг по счастью проходил мимо. Он дал ей подержать эти целебные кристаллы…
– Что за чушь! – перебил маг. – Ты хоть знаешь, что это такое?
Учить волшебников вежливости, тем более, волшебников высокого ранга, совершенно бесполезно. Обени глубоко вздохнул.
– Нет. Не знаю.
– Магические кристаллы. Эфирионы. Никогда в жизни их не использовали напрямую для лечения болезней, тем более, выдуманных. Разве что болезнь магического свойства. Вроде проклятия. Тогда её можно пропустить через кристаллы и свести на целителя. Если, разумеется, тот достаточно силён, чтобы самому каким-то образом заклятие уничтожить. Твой друг – маг?
– Нет, рудокоп. Он наткнулся на богатое месторождение этих эфирионов…
– Месторождение?!!!
Волшебник смотрел на Обени, как на сумасшедшего.
– Человек, ты… Не существует никаких месторождений. Эфирионы – чрезвычайно редки! И никогда не встречаются россыпями, не говоря уже о месторождении. Такова их природа.
Лесничий ощутил, как нечто невидимое, но холодное пробежало по спине.
– А много твой друг добыл? – встрял ювелир, мысли которого бежали в несколько ином направлении.
– Ну… – Обени с опаской посмотрел в сторону волшебника. – Мешок вот такого размера.
Опасался он не зря. Глаза волшебника буквально вспыхнули. Он шагнул ближе и навис над Обени.
– Где твой друг???!
– В чём дело? Я не понимаю…
– Разумеется, ты не понимаешь! Эфирионы не зря не встречаются в природе россыпями. Это нестабильные камни, глупец! Если собрать вместе даже пригоршню, пойдёт магическая реакция, эфирные связи сплавятся и камни взорвутся, как бочка с горьким маслом. А такого количества, как ты описал, хватит, чтобы смести к Хаосу весь Грундол!
– Невозможно! – запротестовал Обени. – Я сам видел!
– Или ты видел не эфирионы, или твой друг – маг такого порядка, что мне у него сапоги чистить.
– Ни то, ни другое, – упорствовал Обени. – Он обычный ящер.
– А? – волшебник переменился в лице. – Ящер… Тогда возможно… Раса ящеров, говорят, когда-то очень давно имела власть над эфирионами, но…
– Но?
– Но дорогой ценой. Стабилизация эфирных связей давалась им ценой физических страданий. Если твой друг – не маг, то ему ОЧЕНЬ хотелось донести эти камни до Грундола. Его же словно на куски рвало из-за них!
Шатаясь, как пьяный, Обени вывалился на улицу. Сомнения складывали в его голове пугающую мозаику. Ящер, Грундол, тварь Хаоса, помощь Обени для проникновения в город, ложь о своём прошлом.
– К южным воротам! – разнеслось по базарной площади. – Тварь на подходе! Все к южным воротам!
Обени рванул, как безумный. Он чувствовал, что Рагнар тоже где-то там. Возможно, он привёл в действие кристаллы, и сейчас взрыв поглотит кусок стены, тварь прорвётся внутрь и…
Обени бежал. Сердце начало колотить в рёбра, возраст давал себя знать. В висках стучало, пот щипал глаза. Вот и южные ворота. Обени рывками осмотрелся.
Рагнар был здесь. На самом верху, у онагров. Задыхаясь, лесничий запрыгал по каменным ступеням наверх. На боевой галерее он потерял ящера из виду за изгибом стены. Здесь толпились воины, готовя самострелы и арбалеты. Мужчина, расталкивая их из последних сил, спешил вперёд. Внизу, с внешней стороны стены раздался сотрясающий кладку рёв. Создание Хаоса приближалось. Его многотонная львиноподобная фигура маячила в нескольких сотнях метров. Мир начал терять чёткость, поддаваясь мощи хаосита.
Завернув за поворот, Обени вылетел к площадке с онаграми.
– Стойте! – уже кричал он, протягивая руки. Но не успел. Онагр выстрелил с упругим хлопком. В последний момент Обени показалось, что ящер улыбнулся ему всегдашней бодрой ухмылкой. А затем унёсся вперёд и вниз, словно притягиваемый неведомой силой к чудовищу. Жабья пасть разверзлась навстречу неожиданному подношению и поглотила его.
Обени обхватил каменные зубцы, словно хотел прижать их к груди, словно пытался удержать мгновение прошлого. А затем монстр взорвался.
Он вспучился, покрылся пузырями, которые лопнули, извергая свет. Взрывная волна накрыла город, сотрясая до самых подземелий. Жар прокатился по южной стене, выжигая травы и деревья. Густая вонючая слизь ударила мужчину в лицо. Инстинктивно он отшатнулся, оступился и упал. Голова отдалась тупой болью.
Приложение
Когда Обени очнулся, было раннее утро. Мышастые тучи бежали по небу, а ветер гнал их, словно торопливый пастух. Леснику выделили отдельную крохотную комнатку, чтобы другие раненые не мешали своими стонами и вонью. Тело ныло от ушибов, в нескольких местах тугие бинты стягивали переломы. Однако ноги привычно встали на холодный пол, и голова осталась ясной. Ожоги не чувствовались – вероятно, маги смогли подлечить их. Обени медленно оделся и, оставив снаряжение, налегке вышел в коридор. Он благодарно кивал встречавшимся на его пути медикам и шёл дальше, к одной из лестниц, спускавшейся на нижний уровень. Наконец он оказался в тихом коридоре с рядами дверей.
