Пристально глядя на воду, Мия спрашивала себя, не это ли пугало ее больше всего. Единственным человеком, с которым она действительно не ощущала никакой связи, была она сама.

Что она делает здесь? В сотый раз после своего приезда она мучилась вопросом, почему она не хватает ключи от машины и не едет домой.

Что-то удерживало ее. Какое-то ожидание, какое-то предчувствие просветления, от которого, как ей казалось, у нее захватывало дух. «Что это? – спрашивала она себя, проводя рукой по волосам. – Где это прозрение?» Она чувствовала себя сушей, со всех сторон окруженной водой.

Мия сняла ботинки и пошла вниз по мягкой траве, чтобы посидеть на речном берегу. Она вяло поболтала ногами в воде. Вода была холодной и освежающей. Солнце согревало ее плечи, и через некоторое время на нее снизошло спокойствие. Она не думала о лесе или о своих страхах. Она не думала о Чарльзе или о том, что ей делать дальше. Она вздохнула, и ее унесло течением.

Она слушала музыку воды, бегущей по скалам, и чувствовала, как река кружится в водовороте у ее ног, слегка подталкивая ее в направлении течения. Подняв глаза, она увидела, как река ловит и отражает свет, мерцающий на ее поверхности. Река меняла цвет в зависимости от глубины и скорости течения. Там, где было глубоко, затененная вода была цвета зеленого чая. На мелководье вода стремительно бежала по гальке и с шумом плескалась, сверкая под солнцем, как осколки хрусталя.

Мия чувствовала, как цветовые оттенки реки проникают ей под кожу и разливаются по венам. Она встала и легким шагом поспешила по направлению к хижине, чтобы сохранить тот прилив сил, который ощутила в себе, пока он не растаял. Она быстро взлетела по ступенькам, схватила краски, бумагу и кисти и положила все на стол. Потом, взяв стакан, она налила в него воды и бросила туда кисточку.

Она погладила ладонями белый лист бумаги, потом отошла на шаг назад, сжав пальцы и чувствуя себя обескураженной этим пустым белым пространством, ожидающим, чтобы его наполнили. В молодости, когда цвета вспыхивали в ее сознании, она была бесстрашной. Сейчас она помолилась, чтобы снова увидеть эти цвета. Она взяла широкую кисточку, потом, сделав шаг вперед, легонько прикоснулась ею к синей краске. Не спеша она сделала мазок, давая бумаге впитать цвет. Слой за слоем она накладывала новые цвета. Она не стремилась изобразить нечто определенное, она просто позволяла смешаться синим, зеленым, желтым и коричневым оттенкам, чтобы они потекли, как река.

Отложив кисть, она отступила назад и посмотрела на свою работу. Акварельные краски каплями стекали по бумаге. Ее губы искривились в натянутой улыбке. Неважно, если это не похоже на настоящее искусство. Оно им и не было. Но она перенесла на бумагу собственное впечатление от реки, это был ее первый контакт с природой. Она поняла, что сделала первый шаг из темноты.

– Привет! Есть кто-нибудь дома?

Чей-то голос нарушил полную тишину в хижине. Мия стирала белье в ванной и повернула голову к двери:

– Белла, это ты?

– Кто же еще? Можно войти?

Мия вскочила и схватила полотенце. Вытирая руки, она поспешно вышла из ванной комнаты. Белла стояла в гостиной, держа в руках болотные сапоги, удочку и коробку с продуктами.

– Вот это сюрприз! – воскликнула Мия с улыбкой до ушей. – Я так рада тебя видеть! Входи, входи. Стой, давай я возьму коробку.

– Нет, я сама, – усмехнувшись, ответила Белла. Она донесла коробку до стола и с глухим стуком поставила ее.

– Что все это означает?

– Сюрприз, – сказала Белла, сверкая карими глазами. Она внимательно оглядела все вокруг. – Дом выглядит отлично. И запах тоже приятный. Когда я в последний раз была здесь, здесь пахло лишь мышиным пометом и плесенью. – Она громко шмыгнула носом. – Лимонное масло. Чудесно.

– Спасибо тебе большое, – ответила Мия с шутливой надменностью. – Я сломала все ногти, но выиграла битву с плитой.

– Я ни минуты не сомневалась. – Белла запрокинула голову. – Ты тоже отлично выглядишь, не такая бледная. Я рада видеть тебя. Поверь, я боролась с собой, чтобы сразу же не вернуться сюда. Я беспокоилась о тебе, но хотела, чтобы ты несколько дней побыла наедине с собой и все обдумала. Но еще я боялась, что найду тебя свернувшейся калачиком на большом диване.

– Если бы ты приехала на следующий день после нашего приезда сюда, так и было бы. Но здесь трудно превратиться в лентяйку. Природа – строгий надсмотрщик.

Белла, соглашаясь, усмехнулась.

– Мне это нравится. – Когда Мия перевела взгляд на коробку, Белла протянула ей забродные штаны: – Вот, примерь.

Мия с благоговейным трепетом подошла к ним. Она надела их, как надевают футбольные трусы. Она сунула ногу в непромокаемые носки забродных штанов, а потом натянула снаряжение поверх брюк и майки, подтянув бретели на груди. Затем, поджимая пальцы, она сунула ноги в подбитые войлоком сапоги и туго затянула шнурки. Поверх всего она надела куртку рыжевато-коричневого цвета. Куртка была из тех, что они носили в оздоровительном центре, со множеством карманов разного размера, наполненных бутылками, плоскогубцами и насадками. Она не имела никакого понятия, как ими пользоваться, но ей нравилось, как все эти штуковины болтаются в карманах куртки. По крайней мере, это вызывало в ней ощущение, будто она понимает, что делает, стоя в воде.

Она увидела свое отражение в зеркале шкафа и усмехнулась.

– Я выгляжу как модель из каталога «Орвис»[10].

– Да, и смотришься как на картинке. Ладно, это те же сапоги, что ты носила в нашем центре, поэтому они тебе впору. – Взяв удочку, она держала ее в руке, словно взвешивая. – Думаю, это подходящее удилище для этих мест, прекрасное универсальное удилище, если только ты не собираешься ловить речных монстров. Но, знаешь, как говорят: Чем неопытнее рыбак, тем больше у него шансов поймать самую крупную рыбу. Готова? Пойдем и проверим, как ты будешь чувствовать себя на реке.

Сердце Мии затрепетало от радости. Ведь она приехала в горы не затем, чтобы убираться, а затем, чтобы снова почувствовать биение жизни. У нее еще не было времени надеть экипировку и пойти на рыбалку. Теперь же она последовала за Беллой, посмеиваясь над собой, потому что казалась себе толстой под всеми этими слоями одежды, а ведь долгое время была худой. Шагая к берегу реки, Мия слышала, как глухо шуршит ткань одежды. Смеркалось, и вода в озерце была похожа на зеленоватое стекло, гладь которого нарушали лишь время от времени появляющиеся на поверхности круги. Мия улыбалась от предвкушения рыбалки.

Белла наконец насадила искусственную мушку на леску, после чего вручила ей восьмифутовое[11] удилище.

– Ладно, давай посмотрим, как ты забрасываешь.

Стоя на берегу в полной экипировке, Мия занервничала, потому что за ней наблюдала Белла. Она уже неделю не держала в руках удочку, и все Беллины напутствия выскочили у нее из головы. Мия привычным движением подняла удилище, крепко зажав его в руке. Мушка болталась в воздухе, пока она пыталась вспомнить, как забросить ее отсюда в воду. Вроде бы на счет четыре.

Вздохнув, Мия отвела удочку за плечо и услышала, как шнур громко свистнул у нее за спиной, затем резким движением она выбросила удилище, словно шпагу, вперед, в воду. Шнур стремительно спланировал в воздухе, а потом упал на землю у ее ног, словно клубок спагетти.

За спиной она услышала голос Беллы:

– Не сгибай запястье! Попробуй еще раз!

Сжав зубы, Мия намотала раскрутившийся шнур на катушку и попробовала забросить еще раз. Шнур, небрежно спутавшись, плюхнулся в воду.

Белла тихо хмыкнула:

– Это снова из-за запястья.

Снова и снова шнур с маленькой мушкой шлепался на воду, падая с гибкой удочки, либо цепляясь за брюки или же закручиваясь вокруг удилища, как лента вокруг Майского дерева[12], и завязывался узлами, развязать которые можно было, только имея терпение, достойное святого. Солнце опускалось все ниже, настроение Мии портилось.