Грипп, решил Саня. Или ангина. Его передернуло и, чтобы согреться, он зашел в ванну, сунул под струю горячей воды руки. На плите обнаружилась кастрюля с супом. Разогретая. Саня мысленно поблагодарил маму и стал лопать обед. Поглощая пищу, он глянул на календарь: среда. В доме стояла непривычная тишина, будто все его жильцы вымерли. О нет, другое. Жильцы переживали сезонную миграцию на рабочих местах, дети жильцов переживали ту же миграцию в учебных учреждениях и прочих учреждениях, и этим объяснялось все. К тому же, кто-то все равно должен находиться в доме. По теории вероятности. Словно подтверждая его мысли, зажурчал трубопровод.

Саня включил телефон и, посчитав количество пропущенных звонков от Вовки, решил, что офис затопило. Или подожгли разгневанные клиенты.

— Наконец-то ты. Где пропадал? — Вовка уже успокоился и говорил как-то отрешенно.

— Вообще-то, я забо… — нестерпимая боль пронзила горло, и Саня просипел, — Я заболел.

— А-а-а… — растерянно протянул Вовка. — Блин, нашел время. Ну, тогда лечись. Чай с малиной, и все такое. У нас правда завал небольшой. Все звонят и тебя спрашивают. Я взял на себя ответственность порыться в твоей базе.

— Нарыл что-нибудь? Что у меня на сегодня? — прошептал Саня.

Вовка стал перечислять, и по мере перечисления голос его становился все глуше.

— Извини, дружище, — шептал Саня, — но я капитально сломался. Придется вам без меня действовать. Напряги друзей и не экономь на средствах.

— Ладно, — обреченно вздохнул Вовка, видимо осознав, насколько ему не повезло.

— Я тебе письмо по электронной почте кину.

— Лучше сразу в «аську» стучись.

И Саня стал подробно инструктировать компаньона, что кому надо починить, продать, установить, смонтировать или объяснить. Паре серьезных клиентов он позвонил сам и, как мог, объяснил ситуацию. Надо сказать, люди отнеслись с пониманием. Голова раскалывалась, горло болело, кровь молотком стучала в висках. Саня отписал в диалоговое окно последнее распоряжение и ушел хворать дальше. В глубине души он злорадствовал: посмотрим, как Вовка себя покажет в столь критическом положении. И в то же время ему было жалко партнера.

Рухнув в постель, Хохлов попытался снова уснуть. Не получилось. От долгого спанья цвета как-то поблекли и обстановка ходила ходуном перед глазами. Саня вспомнил про мамину записку. Приняв все таблетки и микстуры, все как говорилось в бумажке, он улегся поудобней и сосредоточился. Температура вроде уменьшилась. Тогда он снял трубку и вызвал врача на дом. Время шло, позвонила мама, поинтересовалась, как идут дела. Получив доклад о событиях последних часов, она удовлетворенно вздохнула и дала отбой.

Участковый врач явилась спустя примерно час. Послушала дыхание, пощупала пульс, посмотрела горло и уши. Все четко и быстро.

— Что скажете? — жалобно сипел Саня.

Терапевт едва заметно качнула подбородком, записывая симптомы в карточке:

— Думаю, ангина, на начальной стадии. Пока миндалины не окончательно воспалились, нужно полоскать рот. Я пропишу вам антибиотики. Так, так. Тридцать девять и восемь, — она смотрела градусник на просвет, словно банкноту. — Жаропонижающее. О работе забудьте недели на две. Больничный лист я вам выпишу. Надо будет сдать анализы.

Саня обреченно уткнулся в подушку. Врач спросила:

— Где вы умудрились подцепить инфекцию?

— Я не знаю. Ноги промочил, наверное.

— Постельный режим, — не терпящим возражений тоном произнесла терапевт, собираясь. — Явитесь на прием через трое суток.

Взмахнув на прощание ресницами, она ушла. Хохлов смотрел в потолок. Казалось, прошла целая вечность. Секунды текли невообразимо медленно. Во рту появился гадкий привкус. Хотелось взвыть от тоски. Приближался самый страшный, самый коварный враг, которого Саня боялся больше всего — безделье.

Саня закусил губу, пытаясь срочно что-нибудь придумать. Обычно, в период вынужденного простоя или ожидания чего-то, люди коротают время за играми или чтением. В их конторе стоял модный «шутер», сеть протянули на этаж и офисный народ из соседних кабинетов, объединившись в две команды, активно давил на гашетку. Иногда кровопролития разбавляли средневековыми стратегиями, причем Вова неизменно выбирал армию Фридриха Великого. Саня как-то попытался удалить вредные программы, но сотрудники подняли восстание. Противостояние завершилось мирным договором, по которому сотрудник имел право предаваться виртуальной утехе только в том случае, если у него нет вообще никакой работы. Воспользовавшись гибкостью формулировки, Саня как юрист, истолковал его в свою пользу и нагружал людей любой работой — начиная от уборки объедков и заканчивая походами в магазин за пачкой бумаги. Надо отдать должное, Хохлов не свирепствовал; революционного брожения в массах удалось избежать.

Дома у Сани на компьютере был установлен целый веер всяческих игр, в которые можно было играть практически круглосуточно. Но Саня хорошо знал, как действует всякая видеотехника на больного человека — начинает ломить глаза, головные боли усиливаются пуще прежнего. Оставалось чтение. Но с книжкой тоже пришлось бы напрягать шары. Саня вздохнул и поплелся включать музыкальный центр. С «хэви-метал» пока стоит повременить, благоразумно решил он и воткнул в приемник диск Грига. Зазвучала Норвегия.

Вдруг Саня с предельной четкостью понял, какая перед ним открылась прекрасная возможность проветрить мозг и восстановить силы. И он решил перебрать весь арсенал средств, вещей и занятий, на которые мог бы потратить свое время. Прежде всего, он давно хотел прочитать пару интереснейших романов, да все никак не удавалось, потому что постоянно их откладывал из-за работы. Затем — фильмы и концерты. Предстояло навести порядок в музыкальном архиве и разобрать кипу бумаг, которые скопились за стеллажом. Саня вспомнил, что является обладателем прекрасной акустической гитары, а балладу «Мишель» так и не разучил. И потом, как только ему станет лучше, можно пригласить Юльку и… хм-хм… неплохо провести с ней время. Саня взял ручку, бумагу и нацарапал план действий. Ему нравилось фиксировать свои проекты, пусть даже призрачные; это придавало им некую последовательность и серьезность. Когда поставил точку, бахнул заключительный аккорд из «Пещеры горного короля».

Но болезненное состояние его не улучшилось. Воспаленные гланды сочились ядом, то и дело приходилось бегать к раковине. Вместе с тем Хохлов приноровился к боли и температуре и уже не чувствовал себя так гадко, как в первые часы. В конце концов, все можно вытерпеть.

За этими мыслями как-то незаметно подкрался сон, уже третий по счету. Сашу сморило.

Следующие два дня у него стабильно держалась высокая температура, а на третий жар спал. Это позволило сходить в поликлинику. Терапевт внимательно его осмотрела, спросила, принимает ли он лекарства, какие доктор прописал, он сказал, что конечно же принимает, она сказала, что инфекция спустилась вниз и проникла в носовую полость, но рот и глотку все равно полоскать и смазывать йодом. Анализы будут готовы в понедельник на следующей неделе. Саша заметил, как при осмотре брови у терапевта изогнулись в немом вопросе, будто увидела она нечто удивительное, но это длилось всего лишь мгновение: медики не могут позволить себе роскошь возиться с пациентом подолгу, у них очереди пенсионеров в коридорах стоят. Итак, свидание назначено на понедельник. Превосходно.

Вернувшись домой, Саня стал рассматривать глотку в зеркале. Гланды были в норме. Зато горло першило. И проснулся кашель. Вот тебе и ангина, подумал он озадаченно. В фирме дела шли более-менее, по крайней мере, Вовка еще не довел дело до банкротства. НИИ выслал проект договора, а также попросил закупить по оптовым ценам еще кое-какие программы и, если это возможно, компьютерную технику. Саня сказал Вовке, что это его звездный час как дельца, что им крупно повезло, руки в ноги — надо действовать. Программист безропотно подчинился.

Пока компьютеры ехали из Польши, Саня занимался всяческими хозяйственными вещами по дому; оказывается, мать уже наметила ему фронт работы. Пару раз его навещала Юлька, приносила каких-то сиропов, отхаркивающих, леденцов и прочую тому подобную дребедень. Саня был растроган. Целоваться не стали, потому что его мучил ужасный хриплый кашель, но Юлька получила множество комплиментов, обещание выбраться в клуб и ушла довольная, как слон.