Сказал о том, что сомнения отравляют жизнь не только окружающим, а в первую очередь сомневающимся.

Тогда его товарищ ушел, хлопнув дверью, и обвинил самого старика в недоверии к ним. В нежелании передать знания. И вот теперь этот товарищ, зная о его счастливых отношениях в семье, пытался выведать тот самый секрет у него.

Они вышли из кафе, прогулялись по тротуару и остановились возле новенького «мерседеса». Пожав руку, собеседник сел за руль, опустил окно и произнес напоследок:

– Ты звони, если что, может – деньги нужны будут. Я ведь готов щедро рассчитаться, сам знаешь, такие тайны дорого стоят, – и на ходу закрывая окно, рванул с места, взвизгнув резиной об асфальт.

Он смотрел вслед, молчал и по-доброму улыбался.

Через некоторое время, покопавшись в кармане, он вытащил телефон, нажал кнопку и приложил к уху.

– Дорогая, у меня все, можем собираться, – после некоторой паузы произнес он в трубку мобильника.

Они всей семьей решили в этом году сменить серую городскую унылость осени на морские пейзажи. Да уж, тайна счастья стоила того, чтобы о ней знали только избранные судьбой.

Такой итог его позабавил, и в этом приподнятом настроении он ловко нырнул в массу спешащих домой людей, спускающихся в метро…

– Да дура она, мелет черти-что, все ей не так. Куда пошел, зачем купил, где был и все такое.

– А ты попробуй слушать ее, советоваться в делах. Пусть она расскажет тебе то, что чувствует. Ты ее выбрал. А она тебя. Ближе нее у тебя теперь никого нет, так же и у нее.

– А как же дети?

– Дети вырастут и уйдут.

– А родители?

– А ты когда их видел последний раз? А с ней ты просыпаешься каждое утро. Первый человек и последний за день – это она. А еще она тебе пищу готовит, из которой ты состоишь. И очищает твое жилище и одежду. Нет, братец, ближе нее у тебя нет никого. Ты ей доверяешь свой тыл, свой «зад», если так понятнее. С друзьями на рыбалку, с коллегами после работы, да куда угодно – только после ее одобрения! Только так. Если, конечно, ты хочешь иметь у себя в тылу союзника, а не партизана – «занозу в заднице». Бывает, и доверие пропадает, теряется где-то на жизненном пути. Нечего тогда вам вместе делать. Во врагов превращаться начнете. Непримиримых, самых жестоких и изысканных в способах уничтожения друг друга. Поверь, на поле этой брани ты далеко не в выигрышной ситуации. Ее-то пол посильнее будет. Не на чуток, в разы!!! Так что, если ты уже в паре и еще не «под каблуком» – сочувствую, парень. Искренне. Знаю, о чем говорю.

Он ушел грустный. Не за этим он приезжал к деду. Хотел он хитрость от него получить. Узнать слабое место женщин, чтоб управлять своей. А дед вместо этого его самого, да и весь род мужской, слабым выставил.

Не укладывалось все это в рамки обыденного отношения мужчин к женщинам. Но делать нечего, не зря старик славился «последним из мудрецов» на всю округу.

Да и с женой он без малого полвека душа в душу. Будь что будет, попробую пожить по совету деда. В конце концов, что-то нужно делать по-другому, чтобы другой результат получить. Вроде так учили на последнем бизнес-семинаре.

По дороге домой он вспоминал, как после знакомства с ней все закружилось – завертелось, дела в гору пошли, настроение было только хорошим. А ведь и вправду, тогда-то без нее никуда даже не помышлял, а после…

Нет, нужно решительно что-то менять! И с этой мыслью он зашел в знакомую подворотню и поднял голову, устремив взгляд туда, где обычно в это время уже загорался свет знакомого окна. Это она его зажигала.

Она ждала его. И просто хотела знать, как он провел этот день без нее. И ничего глупого в ее вопросах он теперь не видел.

Он снова ей доверял…

– Скажи, а чего женщина хочет больше всего на свете? Только не спеши с ответом, подумай, – дед стоял к нему спиной, заваривая в чайнике свежесобранные травы.

– Быть счастливой, – ответил он спокойно, зная, что так оно и есть.

– Верно, быть счастливой. Добавлю только, что больше всего женщина хочет быть счастливой со своим мужчиной. И мужчина хочет быть счастливым со своей женщиной больше всего на свете, тоже факт.

– Отсюда «счастливые часов не наблюдают», а в «разлуке минуты тянутся годами», – он резюмировал с довольной улыбкой, запивая овсяное печенье ароматным чаем.

– Точно, – чуть повысив голос, радостно поддержал его дед, – счастливо жили вместе и наши предки, наслаждались жизнью рядом мужчина и женщина. А когда разлучали их обстоятельства, то горевали они в разлуке друг без друга. Женщина ждала и молилась за сохранность жизни мужчины.

А мужчина от такой молитвы разумнее себя вел и из походов живым стремился вернуться. Да еще и подарками женщину осыпать по возвращении, в знак благодарности за терпеливое ожидание, за молитву, за разлуку вынужденную.

Походы те не всегда миром начинались. Бывало в истории – воевали мужчины. Убивали друг друга, земли отнимали, богатства.

А еще счастье отнимали у женщин, лишая их своих мужчин. Князья, цари и остальные правители это знали. Знали, что отнятое счастье вернуть надобно, потому и забирали победители оставшихся без мужей женщин с собой на родину. Не всех, конечно. Только простым воинам этого нельзя было делать, всю ответственность за причиненное горе брал на себя правитель, царь или князь.

Отсюда и традиция такая у правящих – гаремы содержать. Одно слово «гарем» как две капли со словом «горе» схоже, буквами-близнецами только и различается. Горевали там женщины по своим убитым мужчинам, а победитель, как мог, утешал их.

Вот и доля царицы-княжны теперь понятна. Не прими она всех их, так, по неписаным законам, все горе тех женщин на нее обрушится. А простолюдины, вернувшись домой к женам, вновь обретали свое счастье. Горевали жены тех, кто не вернулся. Эта отдельная тема тяжелее и больнее, как собственное горе против чужого. А после, когда Богом данную власть покупать за деньги начали, эту традицию сохранили, а вот смысла уже никто не помнил. И многоженство стало атрибутом богатства и процветания, – старик замолчал. Несмотря на внешнее спокойствие, едва заметная печаль коснулась выражения его лица.

– Ну, дед, ты даешь! И сказать-то нечего, – еле слышно произнес он. – Выходит, что символом гордости мужских достижений каким-то образом стало женское горе, – совсем как-то без эмоций произнес он.

Снова после разговора со стариком что-то прояснилось в голове. Теперь ему стала понятна лживая суть множества социальных ориентиров. Ко всему, прояснилась цель различных духовных практик и аскез, отказ от некоторых материальных благ.

Как же так случилось, размышлял он по пути домой, что мудрость предков, воспетая легендами, позволила случиться такому кощунственному насилию над созидательной сутью женской природы?!

Увы, но понимание того, что это так и останется тайной, покрытой тысячелетиями истории, на этот раз опустошило его…

– Никогда ничего не доказывай, это признак отсутствия уверенности, – очень спокойно произнес дед.

– Даже когда точно знаешь, что она не права? – удивленно спросил он.

– Да, это тот случай. Достаточно просто об этом сказать и предупредить о возможных последствиях, – дед демонстративно замолчал, ожидая следующего вопроса.

– Но почему? Причем тут уверенность? – его явно зацепила эта тема. По всему было видно, что он частенько пытается переубеждать ее.

– Потому что нет прока от чужих ошибок, они наука только для тех, кто совершил их. Предостеречь, сообщив о последствии – это забота. А пытаться уберечь от ошибки – это страх брать ответственность за последствия, совместно их исправляя. Вы же теперь в паре, как муж и жена, пусть даже и без официальности. Помнишь, ты так решил. Точно зная последствия, ты с легкостью поможешь предупредить их. Тем самым добавишь уверенности своей женщине в правильности ее выбора. Что толку вести нескончаемые споры о том, как было бы лучше? Лучше уже прямо сейчас, вместе.