Действенный союз ветеранов с правнуками позволит лицам старшего поколения объединиться со сверстниками по взаимопомощи, общему бюджету и, возможно, по совместному проживанию, посильному труду во имя взаимного благополучия для активного долголетия на основе индивидуальной профилактической медицины.

Разбуженный гуманизм у начинающих жить поколений позволит на своей территории привести в порядок водоемы, лесопосадки, а после смерти представителей старшего поколения ухаживать за их могилами… Такое духовнонравственное, трудовое и физическое воспитание сократит в обществе эгоизм, зависть, алчность, распущенность, тщеславие, иждивенчество, разводы, количество неполных и неполноценных семей, детскую преступность, число детей и стариков в «резервациях»… Воспитателей на группы и классы следует избирать по конкурсу и достойно поощрять за высокие результаты воспитательно-образовательного педагогического труда.

В частности, это предложение поддержала директор детской школы искусств № 10 Ираида Жильцова. В День пожилых людей для саратовских детей войны педагогический коллектив организовал выставку декоративно-прикладного и изобразительного искусства, концерт с участием учащихся и преподавателей. А в заключении ветераны, их внуки и правнуки получили подарки от спонсоров.

Педагоги МДОУ «Детский сад № 213», где заведующей – Юлия Смоленскова, пошли ещё дальше: начали переписку с ветеранами. Начало положила группа «Фантазёры» под руководством воспитателя Елены Степановой. Их «подопечной» стала бывшая крановщица Череповецкого металлургического комбината Тамара Паненкова, родившаяся уже после ухода отца на фронт. Отец пропал без вести, девочка знала его лишь по фотографиям да по рассказам матери и бабушек. Получив мужскую профессию электрика, Тамара до самого выхода на пенсию работала в три смены на кране в «горячем» цехе. При этом она и сегодня ведёт здоровый образ жизни (включая обливание холодной водой), развивается духовно. Другим объектом внимания детворы стал ленинградец Юрий Кеерт, рассказ о котором впереди. Кстати, в 2014 году «Смешарики» первыми выступили со своим физкультурно-музыкальным номером на большом концерте, посвящённом Дням матери и пожилых людей, перед тысячной аудиторией пенсионеров и школьников в ДК «Россия». И, конечно же, получили самую желанную награду – сладости.

Важно, чтобы эта живая связь с прабабушками и прадедушками не оборвалась с выпуском правнуков из детсада. Только в Саратове живут более 200 тысяч пенсионеров, и многие из них ещё больше, чем от болезней и безденежья, страдают от одиночества. Посильную заботу об этих людях уместно было бы включить в планы воспитательной работы каждого детского учреждения. Материальных затрат это практически не потребует, достаточно, к примеру, в праздничные даты порадовать пожилых людей нехитрыми сюрпризами, изготовленными детскими ручонками, поздравлениями по скайпу или электронной почте в дни рождения, религиозные и профессиональные праздники пожилых людей. Это должна быть адресная поддержка тех, кто отдал свою жизнь тяжёлой работе на благо людей. И, конечно, польза от такого общения должна быть взаимной. Связь поколений поможет предупредить многие нравственные болезни юных, только вступающих в жизнь, а тем, чей путь уже на исходе – подготовит достойную смену.

Детские годы моего поколения совпали с началом войны в Финляндии, а затем и Великой Отечественной войны. Уже в 1939 году семьи моих товарищей стали получали «похоронки» на отцов. Где покоятся два моих дяди, их дети так и не узнали.

Большая часть учебных заведений была передана госпиталям; семьи, эвакуированные из Ленинграда и других городов, офицеров тоже было необходимо где-то расселять. Число жителей в городе Череповце увеличилось в пять раз, наша школа часто переезжала с места на место, а мы занимались в две смены.

Мы, ребятишки, узнали, что в наших местах формируется группа подпольщиков, которым выдали огнестрельное оружие; эта информация выглядела тем более правдоподобной, что в лесу мы обнаружили срубы из сосновых брёвен – оборонительные сооружения. Каждый из нас всерьёз готовился партизанить. Правда, у меня развилась стойкая аллергия на холод, были обморожения рук и щёк, а ещё – гастрит, диатез и другие болячки военного времени, требовавшие «тепличного» существования. Мои товарищи умирали от дистрофии, инфекционных болезней; да и из тех, кто всё же успел повзрослеть, многие преждевременно ушли в мир иной.

В читальном зале городской библиотеки было тепло, светло, чисто и уютно, но мы наладили собственный книгообмен. Художественную литературу читали при свете коптилки, а после коллективно до хрипоты обсуждали прочитанное.

А на уроках шёл обмен патронами, фонариками и батарейками к ним. Хвастались друг перед другом финскими ножами… В школу ходили, но не учились: до того ли было! Последствия такого отношения к учёбе долго потом «аукались».

После просмотра кинофильма «Тимур и его команда» кое-кому показалась романтичной мнимая свобода безнадзорной ватаги Мишки Квакина. Решили и мы попытать счастья: сговорившись, залезли в чужой огород, поели ещё зелёных ягод смородины, надёргали хвостиков моркови, с которыми и устроились в сарае. Но наслаждались недолго. Заслышав шаги хозяина, я через лаз выпустил товарищей, а сам попал под град кулаков взрослого парня. Было обидно, стыдно и больно. Но я не знал, что главный позор ещё впереди: мать в моём присутствии объявила бабушке Наде, что её внук стал воришкой. А сосед-допризывник, как только собиралась компания сверстников, развлекал всех свежим анекдотом: «Генка-то у нас агрономом заделался – вместе с товарищами у В. целую грядку моркови «прополол»!» Надо признать, это у него выходило преуморительно, но мне-то каково было?!

Шестой класс пришлось оставить из-за открывшегося туберкулёза. Лечился в деревне Веретья – воздухом, молоком и трудом. Утром, стукнув в окошко, бригадир давал наряд: пасти скот, рубить хворост, возить снопы с зерном, заготовлять берёзовые веники. После коллективной работы товарищи угощали жмыхом, печёной картошкой, толчёным с солью зелёным луком, в который мы макали кусочки хлеба из зерновых отходов. Варили уху, купались в реке Кошта.

Добрая память осталась у меня о моих юных «наставниках» из многодетных семей – Куньтюковых, Прониных и других. Помню, как мой сельский сверстник Николай Пронин предложил прокатиться на необъезженной лошадке из соседнего хозяйства. В то время для городского мальчишки было пределом мечтаний прогалопировать на костлявом «скакуне». Коля был старше, умней, и не доверять его опытности у меня не было причины. Верёвку товарищ приспособил под недоуздок, влез на лошадиную спину сам, а я пристроился сзади. Кобылка рванула, что называется, с места в карьер. «Пассажир» потерял равновесие, потащив за собой и седока. Плюхнувшись наземь, я пребольно ударился о какой-то пенёк и, корчась, уполз в кусты. Привёл меня в чувство вопль: «Городовой убился!!!» Тогда, превозмогая боль, я явился перед народом, стараясь не выдать гримасой последствий недолгой скачки и неудачного приземления. Главное – чтобы тётя ничего не узнала.

Мой друг Иван Виноградов тоже надолго запомнил своё общение с конём «военного экстерьера». Нет, он не упал с лихого скакуна, зато в кровь стёр кожу на «пятой точке опоры». А после щедро смазал рану кремом «Мимоза» – не подозревая, конечно, что это средство от веснушек…

«Всё для фронта, всё для победы!» – этот лозунг и в самом деле был главным в те годы. Он звучал более чем объективно даже для тех, кто пережил войну в глубоком тылу. Семья моей старшей тетушки Татьяны Серышевой, проживавшая в деревне Рогач, питалась «хлебом» из мха с добавлением ячменя, размолотого на ручной мельнице. От таких харчей умер мой дядя Фёдор. Троих сыновей тётя отправила работать на железную дорогу, младший из них в семнадцать лет погиб под колёсами поезда. Многие мои сверстники, оставив школу, пошли трудиться. Тем, кто работал на заводе, ещё повезло: почти все они позже стали «тружениками тыла», получили кое-какие льготы. Но иначе было с теми, кто в возрасте десяти-двенадцати лет пахал, не разгибая спины, в колхозе. Один мой знакомый, окончив в 1941 году первый класс, вместо учёбы стал пастушком, затем механизатором, но трудовой стаж «пошёл» только с 1958 года. Человек не стал ни «тружеником тыла», ни ветераном труда, зато «заработал» первую группу инвалидности. И таких случаев очень много…