Лола съела все устрицы в половинках раковин, которые были в ее тарелке, оценила вкус телятины с жареными овощами и насладилась ягодным чизкейком. Бо выглядел довольным тем, как она себя вела в этом месте.

— Готова к нашей следующей остановке? — спросил он, когда она прикончила последний кусочек.

Она промокнула рот салфеткой. Отвечать не было никакого смысла, вопрос был чисто риторическим. Совершенно не имело никакого значения, готова она или нет. Бо стремительно отодвинул свой стул и встал. Его улыбка была фальшивой, но Лола сомневалась, что хоть кто-то обратил на это внимание. За исключением Черчиля, все остальные казались всерьез увлеченными собственной имитацией счастья и радости. Лола была единственной девушкой за столом, кто ни разу так и не достал компактное зеркальце из сумочки, чтобы поправить помаду.

Может быть, она должна была так сделать, но ее мир отличался от их мира. Мужчины были под стать своим дамам, не расстающиеся с сотовыми телефонами. Бо за весь вечер один раз мельком взглянул на дисплей, и сделал это так, что заметила лишь она одна. Это удивило Лолу, такой человек, как он, должен быть занят двадцать четыре часа в сутки.

— Спасибо за прекрасную компанию, — сказал Бо сидящим за столом, — вам придется нас извинить. У нас с Лолой есть еще парочка неотложных дел сегодня вечером.

Гленн обошел стол, чтобы пожать Бо руку.

— Оливер, почему мы не пересекались раньше?

— Вы важный человек, сэр.

Мер подразнил Бо, подмигнув Лоле:

— Предлагаю увидеться, — сказал он Бо. — Пусть ваш секретарь свяжется с моим.

— Считайте, что дело уже сделано.

Гленн улыбнулся и кивнул в сторону Лолы.

— Хочешь совет, Бо? Не ищи журавлей в небе, твоя синица уже в твоих руках. Мне она нравится. Очень хороша для тебя.

Лола поблагодарила мэра и позволила ему обнять себя перед уходом.

— С Черчилем все прошло просто замечательно, — сказал он, засунув руки в карманы,— Он — единственная моя цель на сегодняшней вечеринке. До остальных мне не было никакого дела.

— Я не знаю, говорил ли тебе это кто-либо, но ты можешь быть чертовски убедительным, — сказала Лола.

— Но тут дело не в бизнесе. Тут все дело в общении и отношении. Черчиль проникся к тебе симпатией. Это единственная причина, почему он согласился на встречу и выделил мне немного своего времени.

— Сочту это за комплимент, — сказала она, — Спасибо тебе.

Он повернулся к ней лицом:

— Нет, это не комплимент. Ты не просто красива, ты еще и умна. Черчиль это увидел. Я это вижу.

— Ты можешь перестать играть, — сказала она. — Не думаю, что швейцарам важно послушать, какая я замечательная.

Он взял ее за подбородок и приблизился к ее губам, оставляя буквально пара сантиметров расстояния.

— Я довольно значимая фигура в своей сфере. Никогда не открываю завесу своей личной жизни. Я не всегда бываю понимающим или добродетельным, но когда дело доходит до тебя — я не играю. — Он нежно и быстро поцеловал ее. — Не стоит недооценивать себя. Возможно, ты только что заработала мне кучу денег.

Лола отвернула лицо в сторону при упоминании о деньгах.

— Я рада.

— Ты и должна быть рада. Ничто не доставляет мне такого удовольствия и не поднимает настроение, чем процесс зарабатывания капитала.

Лола немного отступила назад. Она не могла попасть под его чары. Все-таки, чтобы достичь такого уровня успеха, нужно хорошенько пройтись по головам.

— Что случилось? — спросил он, заметив перемену в ее лице.

— Эта встреча, которой я поспособствовала, она... не будет чем-либо незаконным или криминальным, не так ли?

— Он мэр, Лола.

Она поджала губы:

— И, конечно же, чиновники у нас все как один — святые.

— Ты не должна об этом переживать. Все законно.

— И в чем же заключается это дело?

— Тебе действительно интересно?

Почему ей не все равно? Ведь бизнес Бо — это только его лично дело. Ничего общего с ней. Она убедила себя, пускаясь в эту авантюру, что пережить ночь с Бо будет проще, если он останется просто незнакомцем. Но сказать, что ей не интересно, значит соврать самой себе. Она кивнула:

— Конечно.

— Встреча ради налоговых льгот, стимуляции инвесторов. Для тех из нас, кто вложился в самом начале, на ранней стадии стартапов. Лос-Анджелес — это огромная бездна талантов, большой потенциал отраслей искусства и развлечений. Мы должны работать над тем, чтобы не давать всему этому уплыть отсюда. Но все решают деньги. И весь потенциал утекает в города, туда, где есть больше возможностей.

— Так почему же он не сделал этого раньше? Он не хочет этим заниматься?

— Это не значит, что не хочет. Просто он не смотрит так далеко вперед. Я уверен, что у него множество советников, которые обращают его внимание на самые разные аспекты жизни, но я хочу показать ему мою точку зрения, человека, который заинтересован в этом городе. К сожалению, он думает, что люди большого бизнеса всегда имеют корыстные намерения.

Лола подняла бровь:

— А у тебя есть корыстные намерения?

— Налоговые льготы, без сомнения, полезны для меня. Чем больше денег я экономлю, тем больше я могу инвестировать, а это — отличная возможность заработать. Местные самородки также помогут мне. Если запустить дело со штаб-квартирой в Лос-Анджелесе, или развернуть свое дело именно здесь, все будет у меня под контролем.

— Зачем?

— Потому что это хорошо для нашей экономики. Лос-Анджелес — мой дом, и я хочу, чтоб он мог составить конкуренцию таким местам, как Сан-Франциско и Нью-Йорк.

Лола могла легко его понять, ведь она тоже никогда не жила в других городах, поэтому особенно трепетно любила Лос-Анджелес. Тем не менее, Бо всегда будет человеком с самых низов.

— Я могу понять, почему Черчиль так скептически настроен, — сказала она. — Трудно поверить, что у тебя нет скрытых мотивов.

— Я буду честен в том, какие именно бонусы я получу в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Я просто хочу, чтобы и я, и этот город смогли извлечь выгоду в равной степени.

Перед ними резко затормозил серебряный спортивный автомобиль.

— А куда делся твой лимузин?

— С этой частью вечера покончено, — сказал Бою — Я сам буду за рулем до нашего следующего пункта назначения.

— Твой отель?

— Пока нет.

Швейцар выскочил из машины, сияя.

— Вот почему я люблю работать на таких мероприятиях. Автомобиль Ламборджини, это не шутка, чувак. Я имею в виду, сэр. Это мой первый раз за рулем Авендатор Родстер.

— И как тебе? — спросил Бо.

— Офигенно. Я держался изо всех сил, чтобы не проверить, как быстро она разгоняется до сотни.

— Около трех секунд, — с улыбкой сказал Бо.

Швейцар посмотрел на Лолу, пробежавшись взглядом сверху вниз и обратно:

— Счастливчик.

Бо рассмеялся и вытащил бумажник:

— Не буду спорить.

Глаза мальчишки расширились, когда он взял в руки протянутую купюру:

— И я не буду с этим спорить! Спасибо, сэр!

Бо отмахнулся от него и повел Лолу к автомобилю. Двери были подняты, словно крылья. Только огни приборной панели светились внутри в темноте. После того, как Бо сел за руль, Лола сумела найти кнопку, опускающую окна.

— Просто великолепная ночь, — сказала она.

— Знаешь, я, правда, не из тех «растрепи-ветер-мои-волосы» парней.

— Сможешь им стать на одну ночь?

Он покачал головой в ответ на ее дразнящую улыбку:

— Полагаю, одна ночь меня не убьет.

Перед тем, как выехать на улицу, он потянулся и распустил волосы Лолы одной рукой.

— Они спутаются, — сказала она, когда они упали ей на плечи.

Он посмотрел на нее, подмигнул и нажал на газ:

— Они уже спутались.

Вскоре они понеслись по бульвару Сансет. Лола пыталась спасти прическу, удерживая волосы руками около шеи.

— Мы едем очень быстро.

— А разве может быть иначе? — спросил он, ухмыляясь от уха до уха. — Расслабься. Просто наслаждайся поездкой.