Когда пауза затягивается, он поворачивается к Риддлу. Теперь на лице того читается сосредоточенность.

— Возможно, по той же причине, по которой и мне кажется, что ты хочешь, но никак не можешь мне о чём-то сказать? — совсем тихо произносит он.

— Не представляю, что бы это могло быть, — Гарри зачем-то переходит на шёпот.

— И я тоже.

Повисает долгая, но вовсе не неуютная тишина. Гарри чувствует, что беседа окончена и что сказать им друг другу сегодня больше нечего, но уходить не торопится. Странно, но ему просто не хочется. Слишком уютно сидеть в знакомом мягком кресле, слишком умиротворяюще потрескивают поленья в камине и слишком глубокие тени залегли под тёмными, потускневшими от усталости глазами.

Глава 16. Первый снег

…Некрасивая высокая девочка в мальчишеских потрёпанных брюках наклоняется так близко, что Гарри чувствует отвратительный горький запах лекарства у неё изо рта. Она что-то запальчиво говорит, уперев руки в бока, и кривит губы, обнажая неровные зубы с широкой щелью посередине. Под её напором он отступает назад, спотыкается и падает прямо в лужу. С нескольких сторон слышится нестройный смех. Гарри прожигает надменно задравшую подбородок девчонку свирепым взглядом, и тут же стоящая возле дерева стремянка, опасно качнувшись, заваливается на бок. Девочка едва успевает отскочить, прежде чем металлическая лестница с приглушённым грохотом встречается с землёй. Теперь надменная стерва смотрит на Гарри с неприязнью и страхом. Он не спеша поднимается на ноги, отряхивает застиранные короткие штаны и… просыпается.

Открыв глаза, Гарри несколько раз растерянно моргает: это вовсе не его комната, это… Понимание резко подбрасывает его на диване. Спустив ноги на пол, он с ужасом и неверием оглядывает кабинет Риддла, в котором почему-то проснулся. Невидимая дымка, загородившая события вчерашнего вечера, быстро рассеивается, и он припоминает всё: и как не мог уснуть, и как шатался ночью по поместью, и как попал в риддловский кабинет. Но вот как он очутился на диване, память объяснять отказывается. К счастью, самого хозяина здесь нет, поэтому Гарри без особой спешки встаёт, находит затерявшуюся в складках дивана ленту для волос и покидает комнату.

Спустившись на третий этаж, он поворачивает в своё крыло, но, случайно глянув в окно, замирает, как вкопанный. Подойдя ближе, он любуется на изменившийся за ночь пейзаж. На светло-голубом небе нет ни облачка, редкое для этого времени года солнце раскинуло лучи по огромным белым шапкам, укрывшим верхушки деревьев, к лесу от поместья простилается ярко мерцающее снежное поле. Первый день зимы стал зимним не только на календаре.

Откуда-то с улицы слышны громкие весёлые голоса и смех, и, повернув голову, Гарри замечает ребят, возящихся в снегу у крыльца. Он грустно улыбается, вспоминая, как они с Роном, Гермионой, Джинни и близнецами валяли друг друга в сугробах в прошлом году. Не раздумывая долго, он поспешно направляется в свою комнату, чтобы взять тёплую мантию, и, кое-как накинув её, сбегает по лестнице вниз. Входная дверь оказывается не запертой, и, выскочив на крыльцо, Гарри несколько секунд просто стоит, жадно глотая свежий морозный воздух.

Возня в снегу моментально прекращается, и с земли поднимается Нотт, помогая встать Панси. У обоих блестят глаза и горят щёки.

— Ну и погодка! Да, Гарри? — спрашивает Марк, подходя ближе.

— Снег в начале декабря — это что-то новенькое, — усмехается он. — И когда успело столько намести?

— Это ещё ничего, а вот когда в прошлом году снег выпал в середине апреля, то ещё было…

— А в Лондоне ничего такого не было. Значит, остров севернее наход…

Договорить Гарри не успевает: что-то холодное и мокрое плюхается ему на шею и быстро сползает за воротник.

— Твою мать! — под заливистый смех Панси он крутится на месте, вытряхивая из-за пазухи комок снега. — Какого чёрта?!

Резко обернувшись, он замечает стоящего на крыльце и небрежно прислонившегося к дверному косяку Драко. Тот глумливо улыбается, кутаясь в серый шарф.

— Очень смешно, — ворчит Гарри. — Что за хорьковые шутки?!

— Ты бы видел своё лицо, — улыбаясь, Драко спускается с крыльца и останавливается рядом.

— Странно, что я не видел твоего вчера на празднике.

Драко неопределённо пожимает плечами, и по его лицу пробегает тень.

— У меня были дела.

— Поважнее дня рождения твоего папочки?

— Что, Потти, никак не оставишь привычку следить за мной? — Малфой поворачивается и смотрит в упор, а Гарри только теперь замечает его опухшие веки и чуть покрасневшие уставшие глаза. — Знаешь, Поттер, — продолжает он, не дождавшись ответа, — у нас есть небольшая традиция в первый день зимы. Присоединишься?

— В чём суть?

— Мы устраиваем дружеские поединки во дворе.

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю небольшую дуэль. Я и ты. Один на один.

— Заманчивое предложение, — нарочито заинтересованно произносит Гарри. — А что, дуэль на шпагах? Или мне нужно колдовать сучком?

— Палочка — не проблема, было бы желание, — Малфой делает несколько шагов вперёд, оборачивается и смотрит с лукавым прищуром. — Или ты струсил?

Гарри улыбается, услышав знакомую со школы фразу, и внимательно разглядывает бывшего недруга. Слабый ветерок треплет светлую чёлку, в серых глазах горит азартный огонь, бледные щёки медленно розовеют, Драко смешно жмурится, подставляя лицо уже не греющему солнцу.

— Ну так что, Поттер?

— Давай, — Гарри решительно шагает вперёд, и тут Марк втискивает ему в пальцы свою палочку.

Он удивлённо смотрит на Марка, затем опускает взгляд на длинную, чуть изогнутую деревяшку в своей руке. За две с лишним недели он успел отвыкнуть от палочки, и теперь знакомые очертания приятно тяжелят ладонь.

— На изготовку, Поттер! — командует Драко, доставая свою палочку, и отбрасывает мешающийся шарф прямо на снег.

Гарри медлит. Сейчас, впервые за всё время пребывания в поместье, намеченная цель кажется такой близкой — только руку протяни. Ведь это не так уж сложно: сначала оглушить Малфоя, который ещё не поднял палочки, затем — неготовых к атаке Панси и Нотта, под конец — безоружного Марка. Метнуться в поместье, любым способом отыскать Риддла, подойти к нему под каким угодно предлогом, ведь он не сможет применить легилименцию, не сможет узнать, что у Гарри на уме. Быстро выкрикнуть убивающее проклятие, на ходу выхватывая палочку — у него должно получиться. А что будет дальше, уже неважно. Наплевать.

Перспектива кажется безумно заманчивой: взять и покончить со всем раз и навсегда. С Риддлом, с жизнью у Пожирателей, с войной. Всего несколько коротких минут отделяют его от цели. И палочка так удобно лежит в ладони, словно сделана специально для него. Почему-то сейчас нет сомнений в том, что она будет послушной: кончики пальцев тихонько покалывает от контакта с магическим артефактом.