Поговаривали, что из-за морозов отменят уроки, и эта мысль грела школьников лучше, чем самый толстый свитер. Марго в этом была и вовсе уверена, а ей в вопросах выпытывания у учителей информации можно было доверять.

Подруги сидели на математике. Надя жаловалась на то, что теперь приходится вставать в пять утра. Она красочно описывала, в тетради по переписке все муки, которые она при этом испытывала, полностью игнорируя Терезку, объясняющую основы геометрии:

— Угол меньше ста восьмидесяти градусов называется выпуклым, а угол больше ста восьмидесяти — …

— Впуклым! — радостно предположил Кочан.

На двадцатой минуте урока в класс ввалилась Зеленко Машка. Девочка пробормотала извинение и плюхнулась на стул рядом с Марго.

Надя была возмущена до глубины души, поэтому случайно высказалась вслух: она, чтобы не опоздать, поднимается на час раньше, а Маша, которая живет в трех шагах от школы, опоздала чуть ли не на пол-урока!

Терезка услышала слова Нади и, улыбнувшись, сказала:

— Это называется «закон физики № 5»: тот, кто живет ближе, чаще опаздывает.

— А ведь она права, — прошептала Вера Любе, с которой сидела. — Тот, кто далеко живет, боится опоздать, потому что знает, что ему долго идти, поэтому выходит раньше, рассчитывает время… А тому, кто живет близко, всё время кажется, что время ещё много, и что ещё успеет прийти вовремя…

Люба согласно кивнула. Маша исправно опаздывала на каждый первый урок, как и Оля с Аней. Хотя нет, Оля с Аней опаздывали на все уроки без исключения. А на некоторые вообще не приходили.

Следующий урок русского языка начался с объявления на этот раз почти не опоздавшего Кутасёнка:

— Сегодня после шестого урока прибудет грузовик за списанными учебниками. Нина Николаевна просила помочь всех желающих носить книги из хранилища на первый этаж.

— У-у-у-у-у-р-р-р-р-р-а-а-а!!!!! — таков был ответ 7 «А».

— Вот здорово! — прошептала Вера Наде и Любе, сидящим на парте сразу за ней, пока несчастный Прохор Коля стараниями одноклассников в очередной раз мыл доску за других. — Можно будет ещё раз взглянуть на то зеркало!

— Если его ещё оттуда не увезли, — сухо заметила пессимистичная Надя.

Кутас тем временем закончил объяснение нового правила:

— Вопросы есть?

Калоша Наташа подняла руку. Кутасенок вопросительно посмотрел на неё.

— Сергей Владимирович, слово «чудесный» пишется через букву «у», а не через «ю» — правило «чу», «щу» пиши с буквой «у», и без буквы «т» в середине — проверочное слово «чудеса», а не «чудеста», — сообщила она ему, глядя на красующееся на доске Кутасовское «чюдестный».

Кутас Сергей Владимирович с глупым видом посмотрел сначала на Наташу, потом на доску, где он писал правило, потом снова на Наташу, чей вид ясно говорил, что она думает о своём классном руководителе.

*

— Исрафилова, выкинь жвачку в мусорку! — громыхнула Барисова. — И кто уронил мел на пол?

— Прохор! — по привычке гаркнул 7 «А».

— Быстро собери!!! — загремела учительница, и добавила, увидев, что мальчик хочет возразить: — А то замечание в дневник запишу! Параграф читали?

— Читали…

— Это роман или книгу можно читать, а историю нужно учить!

Шёл урок истории. Класс со скучающим видом царапал что-то в тетрадях под диктовку. Некоторые на автомате кроме исторических фактов записывали за Барисовой и фразы типа «Сядь, как подобает ученику», «Ты чего каблуками цокаешь? Цокать надо умом!» и «Рыба гниёт с головы, а класс со старосты». Последние слова адресовывались Наташе, которая была виновата абсолютно во всех смертных грехах: Кочан уроки не сделал (не позанималась!), Кутас про родительское собрание забыл сообщить (не проследила, ты же знаешь, какой он у вас пустоголовый!), лампочка в коридоре перегорела (чуть ногу в темноте не сломала, видишь же, что людям неудобно, нет бы электрика вызвать!) и т. д.

Тут тишину нарушил робкий стук в дверь. Барисова угрожающе нахмурилась:

— Кто там ещё мешает учебному процессу?!

Класс с вялым интересом глянул на дверь. Прерывать урок Барисовой не осмеливался даже директор. Только Мороз, недолюбливающая Барисову (взаимно), иногда шла к ней с какими-то бумагами специально на уроке.

В дверь просунулось хорошенькое личико… Даши Дранько. С улыбкой она подошла к Барисовой и что-то ей зашептала. Люба вдруг шумно вздохнула и дернула Веру за косу, а Наде наступила на ногу. Когда подруги вопросительно посмотрели на неё, Люба кивком головы указала на Дашины ноги.

На них красовались сапоги из черной кожи на платформе. Спереди их украшала симпатичная шнуровка.

*

— Нет, ну вы видели?! — Люба чуть не плакала. — Она, наверное, была на рынке тогда, и услышала, что мне нравятся эти сапоги, но купить я их не могу! Прикройте меня, — добавила она, когда девочки проходили мимо дежурных, и Вера поспешно встала перед подругой, скрывая от ненужных глаз голубые джинсы. — И как ей только не холодно? — продолжила Люба, останавливаясь у зеркальных колонн в холле.

— Ну, не знаю, но одевается она действительно здорово. Со вкусом, — покачала головой Надя. Люба совсем приуныла. Если Надя говорит со вкусом — значит, со вкусом. Девочка печально оглядела себя в зеркале. Джинсы, потоптанные сапоги, три тёплых свитера, из-за которых она кажется в два раза толще, чем на самом деле. Правда, сейчас все так ходили — в такой холод не особо вырядишься, — но Даша по-прежнему носила легкую вязаную жилетку без рукавов поверх блузки. И те самые сапоги.

Из раздумий девочку вывело Верино напоминание о том, что они шли в столовую, и что если не поторопиться, им ничего не достанется.

И тут мимо прошел Паша. В своем обычном чёрном костюме… Но БЕЗ рубашки и БЕЗ ЖЁЛТОГО ГАЛСТУКА! В серой водолазке!

На секунду Вера показалось, что Надю хватит удар.

— Как, КАК он мог так поступить?! — завопила она на весь коридор.

— Ну, Надюша, на улице минус двадцать семь. Не лето, понимаешь.

Надя молчала.

Больше книг на сайте – Knigolub.net

В столовой давали странного вида запеканку. Зеленоватую немного, и какую-то мокрую и холодную на ощупь.

В столовку вошёл отсутствующий на первых трёх уроках Юра.

— Ой, Юрась, привет! — радостно воскликнула Вера. — Ты где был?

— Привет, привет, привет, — весело поздоровался Юрик, по очереди пожимая своей огромной ручищей руки подругам. — Я на олимпиаде по английскому был, первое место занял.

— Круто! — улыбнулась Вера.

— А у этих двоих чего такие постные лица? — поинтересовался пацан, кивком головы указав на Надю и Любу.

— Из-за жёлтого галстука, — буркнула Надя, сжимая свою запеканку в лепешку.

— И из-за чёрных сапог, — сверкнув глазами добавила Люба, превращая свою порцию в блин нажатием руки.

— А-а-а… Понятно, — с озадаченным видом сказал Юра.

Тут к нему подбежала Марго:

— Ой, Юрочка, так ты первое место занял? Вот здорово! Хочешь шоколадку? — Юрик, конечно, не отказался.

Тут его заметили закадычные друзья Кочан и Шуйский, или КиШ, как они сами себя называли.

— О, Юрась-карась припёрся! — завопили они, кинув в Юру запеканкой. И оба куска достигли цели. С угрожающим видом мальчик стол пододвигать к себе чужие тарелки, явно намереваясь дать сдачи.

А дальше Вера, Люба и Надя решили ради собственной безопасности не смотреть, и, искренне пожелав столовой выстоять (какую бы гадость там не подавали, это всё же лучше, чем ничего), отправились на урок к Гарпии.

*

— Как я хочу сходить на какую-нибудь выставку… — протянула Надя.

— С чего это вдруг? — поинтересовалась Люба, выискивая в толпе школьников Вовочку.

— Ну, не знаю… Захотелось. Особенно на ту, про которую Аня на собрании против Марго упомянула.

— А что за выставка? Я не помню, — спросила Вера, так как Люба наконец увидела Жигалова и окружающий мир, как всегда в такие минуты, перестал её интересовать.