Глава 1. За зайцами!

...Смех подружек смолк, и в комнате на несколько минут воцарилась тишина.

Люба сидела поперек своей кровати, обняв подушку. Вера лежала рядом, свесив с кровати руку. Надя с ногами сидела на крутящемся стуле на колёсиках, положив голову на колени и обняв их руками. Всех троих пробирал безудержный смех, вырывающийся наружу сдавленными всхлипами. Бледное зимнее солнце легко пробивалось сквозь жалюзи и расчерчивало узкую длинную комнату широкими светлыми полосами.

Люба, уткнувшись носом в подушку, приоткрыла один глаз и скосила его на Веру. Та не отреагировала, картинно запрокинув голову и изображая из себя жертву маньяка. Люба чуть шевельнулась. Снова ноль внимания. Тогда девчонка завопила, подпрыгнула, уронив подушку на пол, и с визгом кинулась щекотать подругу. К ним тут же присоединилась Надя, в первый момент едва не свалившаяся от неожиданности со стула, и все с дикими воплями спутанным клубком скатились с кровати, увлекая за собой покрывало.

Когда части тела девчонок окончательно перепутались и под неестественными углами высунулись из перемотанного одеялом клубка, а испуганная Надя откуда-то изнутри глухо сообщила, что ничего не видит и вообще сейчас задохнётся, подружки поняли, что без помощи извне из покрывала им не выбраться. Люба, стараясь отодвинуться от Вериной пятки, которая дёргалась и так и норовила тюкнуть её по носу, набрала в лёгкие побольше воздуха и крикнула:

— Тар! Взять!!!

Великолепный лабрадор-ретривер палевого окраса по кличке Янтарь (или попросту Тар) выскочил из коридора, махая хвостом со скоростью звука, схватил зубами край покрывала и потянул, с радостным фырканьем мотая лобастой башкой. Девочки выкатились на ковёр, безуспешно пытаясь опереться на дрожащие от долгого смеха конечности, и, подпихивая друг друга локтями, прислонились к кровати, уставившись в зеркальные дверцы стоящего напротив шкафа, одну из дверей которого почти полностью закрывал календарь с японкой в красном кимоно.

Там отразились три страшно взлохмаченные, красные, но зато очень счастливые девчонки. Если бы они хоть немного привели себя в порядок, их со спокойной душой можно было бы назвать очень симпатичными: Любу, с длинными ресницами, таинственными, серовато-зелёными миндалевидными глазами и блестящими тёмными волосами, Веру, с тёплыми карими глазами среди густых черных ресниц, длинной русой косой и пушистой чёлкой, и Надю, с густой светлой шевелюрой и веснушчатым лицом.

— Знаете, — внезапно сказала Люба, вытаскивая из-под себя тапочек и устраиваясь поудобнее, — на днях я ходила с отцом выгуливать Тара в лесок, здесь рядом, через дорогу. Ну вон он, в окне виден, — она махнула рукой с тапочком в сторону балконной двери и отшвырнула его в сторону. Подруги, хотя и прекрасно знали, о каком леске идет речь, послушно повернули головы в указанном направлении, но все равно ничего не увидели: Наде мешали цветы на подоконнике, а Вере — Надина голова. — Ну вот! — продолжила Люба. — И я видела там зайцев! Тар от них убегал. Не думала, что он может бояться таких маленьких пушистых комочков… Он так от них улепётывал! Эх ты, трусишка, иди сюда, мой маленький! — засюсюкала девочка, протягивая к собаке руки. Тар (кстати, далеко не маленький и весом около восьмидесяти килограммов) с довольным видом подбежал, ткнулся холодным влажным носом Любе в лицо и развалился прямо на подружках, тут же исслюнявив Вере кофту.

— Да? Наверное, это было прикольно! — лениво заметила Надя, грызя найденное на столе печенье и спихивая наглую псину (точнее, её заднюю часть) с колен.

— Это точно! А зайцы за ним! Сразу три штуки! Наверное, это был их звёздный час. Вряд ли им каждый день удаётся погонять по лесу здоровенного пса! — девочка сладко потянулась, задев Веру локтем, и потуже затянула резинку, стягивающую волосы.

— А что, там есть зайцы?! Я никогда их не видела! — вскинулась Вера, которая лишь около года назад переехала ближе к школе из дома, где жила в соседнем подъезде с Любой. Тогда они частенько наведывались в лес по самым разнообразным причинам.

— Угу. Есть. Ясен пень, что ты их не видела! Это ведь зайцы-призраки, в полнолуние убивающие случайных путников… Можем пойти и посмотреть, — фыркнула Люба.

— Ой, нет! — Надя подавилась печеньем и испуганно заморгала голубыми глазами. Идея пойти зимой в лес смотреть на зайцев-убийц ей явно не понравилась. — Я не пойду!

— Ну-ну… Зайцы-призраки в лесу диаметром два метра, куда с соседней стройки свозят мусор… Ор-ригинально! Они, значит, убивают случайных путников, а ты хочешь, что бы мы стали первыми убитыми нарочными путниками? — ехидно поинтересовалась Вера. — Не-е, Надя права: одеты мы не для походов в лес, да и где гарантия, что мы этих зайцев найдём?

Встретившись сегодня утром, девочки собирались пойти в кино (в конце концов, каникулы ведь!), для чего и оделись «не для походов в лес». Но прокат нужного фильма закончился, и девочки просто сходили в Макдоналдс, а потом пошли к Любе домой…

…Когда друзья ждали автобуса, который должен был отвезти их к кинотеатру, Любе пришла в голову интересная мысль. Делать было нечего, автобуса не было уже минут десять и, похоже, в ближайшее время он появляться не собирался, холодное январское солнце слепило глаза, скучно было ужасно, и все это положительно повлияло на Любину изобретательность. Совсем рядом находилось троллейбусное депо со стоянкой. И Люба, которая была готова делать что угодно, лишь бы хоть чем-нибудь заняться, предложила:

— Давайте пойдем туда! — она махнула рукой в сторону депо, другой ладонью прикрывая глаза от колких лучей маленького лимонного шарика в голубом небе. — Может, там будет наш троллейбус с открытой дверью. Мы могли бы залезть внутрь, подождать, пока у водителя кончится перерыв, и прямо оттуда поехать к «Авроре». Ведь этот кинотеатр ближе всего, верно? А то уж больно холодно!

Вера согласилась пойти. Наде эта идея была явно не по душе, но так как Люба и Вера уже бодро топали вперёд, стараясь по дороге наступать на комки слежавшегося снега, выкатившегося на расчищенную дорожку, ей ничего не оставалось сделать, кроме как поспешить за подругами.

Почти сразу им на глаза попался нужный троллейбус. Правда, дверь у него была открыта только в кабину водителя, но Люба оптимистично заявила, что из кабины можно проникнуть и в пассажирский салон.

Сказали — сделали. Однако большой радости пребывание в троллейбусе им не доставило. В душном, пропитанном бензином воздухе плавали пылинки, заставляя девочек беспрестанно чихать, воняло перегаром, а холоду хлипкие стенки не были преградой.

А тут вдобавок из открытого окна — единственного источника свежего воздуха, возле которого пристроились подруги — донеслись обрывки разговора водителей, которые сидели на лавочке неподалеку:

— Дверь-то чего открытой оставил?

— Да-а, чё ж это я, у меня ж там… эт, как их… эх! Пойду закрою, — и водитель, переваливаясь с боку на бок, пошагал к своему троллейбусу. И этим его троллейбусом по закону подлости оказался как раз тот, в котором засели девочки. Они быстро смекнули, что если не успеют выбраться из этого транспортного средства, то им грозит провести в этом кошмаре по меньшей мере часа два, так как раньше водитель свой перерыв, по-видимому, заканчивать явно не собирался. Прокрутив в голове это умозаключение, девочки как можно быстрее дунули к выходу.

На улице Надя брезгливо потопала простенькими, но стильными сапожками об асфальт, стряхивая ошмётки грязного снега, и поторопилась догнать друзей. За ней увязалась какая-то рыжая собака, и Люба хотела её погладить, не смотря на то, что Надя, брезгливо отстранившись, прошипела «не трогай её, она блохастая!», но тут наконец-то подъехал нужный автобус, и девчонки, которых приводила в ужас одна только мысль о том, что придётся мерзнуть здесь ещё полчаса, пусть даже и с собакой, кинулись к остановке…

Итак, после не совсем удачного похода в кино, девочки сидели у Любы и обсуждали, идти им смотреть на зайцев, или нет.