В конце концов Люба, снедаемая муками совести — как же так, подруги в гости пришли, а дома есть нечего, — и подгоняемая голодным урчанием собственного желудка, решила попробовать пожарить рыбу. Включила плиту, сполоснула сковороду, плюхнула туда несколько небольших рыбешек и заявила:
— Не боюсь я никакой Мороз, любовь для меня важнее!
Девочки воззрились на неё с любопытством:
— Ты уверена?
— Насчёт чего? Что я не боюсь Мороз, или что любовь мне важнее?
— И то, и другое.
— Насчет первого… Нет. Совсем не уверена. Но мне хочется так думать. А второе… Ну, да, конечно.
В это мгновение рыба угрожающе зашипела.
— Знаешь, — неуверенно начала Надя, — по-моему, перед тем, как класть рыбу на сковородку, надо налить туда масла.
— А, ну так это и сейчас не поздно сделать! — воскликнула Люба, схватила из холодильника бутылку с подсолнечным маслом, наклонила… и вылила сразу половину.
Масло зашипело и вдруг взорвалось с тем самым треском, от которого заложило уши. Бутылка с подсолнечным маслом упала на пол и разлила своё содержимое. Девочки дружно нырнули под стол. Вера случайно задела лежавший на краю стола дуршлаг, и тот упал прямо Наде на голову, которая высовывалась из-под стола — не то что бы Надюша вдруг похрабрела и решила выяснить, в чём дело, просто стол был маленький и голова не влезла.
Через пару минут Люба взяла этот самый дуршлаг и, выставив его перед собой, как шпагу, вылезла из-под стола, подозрительно косясь на сковороду, словно та могла на неё наброситься.
Осмелев, так как сковородка больше никаких звуков не издавала, девочка заглянула внутрь. От рыбы остались одни воспоминания плюс горстка обгорелых останков, которые насмерть прилипли к посудине.
До прихода родителей разрушительные последствия рыбного обеда надо было убрать, и сейчас Люба драила сковородку, жалуясь на рекламу и чистящие средства, Надя вытирала масляную лужу на полу, а Вера расставляла кухонную утварь на места.
— Пожалуйста, всё, как Мороз говорила. Жизнь и физика. Вот вам пример: Люба, зря ты сполоснула эту сковороду, а то вода осталась, а сверху масла налили. Вода нагревается быстрее, чем масло, она начала кипеть, пузыри появились и лопнули, а вместе с ними и масло, которое сверху было, в разные стороны, — физически объяснила произошедшее Вера, помахивая всё тем же дуршлагом.
Подруги поглядели на неё с изумлением:
— Браво! Да ты у нас профессор! Не хуже Мороз объясняешь! — хихикнула Надя.
— Н-да. Век живи — век учись, — протянула Люба.
Вера глянула в окно. Люба жила на восьмом этаже, и Надя, которая смертельно боялась высоты (а так же темноты, животных, насекомых и т. д.) не хотела даже близко подходить к нему, хотя отсюда открывался прекрасный вид на белоснежную церковь и лесок, в котором они когда-то ловили зайцев и нашли часовню… Часовня!
— Эй! — воскликнула девочка, хлопнув себя дуршлагом, который всё ещё держала в руках, по лбу. — Ой! Больно ведь! — добавила она, потирая ушибленную голову.
— Чего? Что случилось?
— Часовня! А про неё-то мы совсем забыли! — Вера помахивая дуршлагом подошла к двери и сложила руки на груди.
— Точно! — подпрыгнула Люба. — Там ведь такое! Такое!..
— Какое такое? — сварливо поинтересовалась Надя.
— Как какое?! Часы! Не работали! А почему? И мобильник тоже! А в лесу — да! А там нет! А почему? Почему, а?!!! — замахала руками Люба. А потом вдруг глянула на часы и замерла. — Мне через двадцать минут выходить. Нужно одеваться! Скорее!
И она кинулась к двери, но по пути споткнулась о табуретку и врезалась носом в торчащий из Вериных рук дуршлаг.
*
— Да не переживай ты так… — это Вера сказала. Драчливый дуршлаг оставил на носу у Любы живописную царапину. Правда, Вера щеголяла синяком на лбу, а Надя — шишкой на голове, оставленные всё тем же предметом кухонной утвари, но ведь им же не надо было идти сегодня на свидание!
— Легко тебе говорить! — воскликнула несчастная девочка, глядя в зеркало на свой нос. — Ну да ладно. Придется совершить налет на мамину косметичку. У нее должен быть какой-нибудь корректирующий карандаш или что-то в этом роде…
Как подружки не старались, сборы продвигались медленно. Люба надела свои новые джинсы с кожаными вставками и стразами, старательно расчесала распущенные волосы, накрасила ресницы синей тушью, губы — блеском с блёстками, а царапину устранила с помощью килограмма дорогущего маминого крема-основы под макияж.
— Ну как? — вопросила она, вертясь перед зеркалом.
— Неплохо, — Вера оценивающе окинула подругу взглядом.
— А Мороз? Что ты ей скажешь? — безжалостно напомнила Надя.
— Да придумаю что-нибудь, — отмахнулась Люба. — Ну, скажу, что голова болела или что-то в этом роде. Ну что ж, пора?..
[1] Школа № 201 стояла напротив гимназии № 4 и была её вечным соперником.
Глава 6. Неожиданная разгадка
— Что-то Любы подозрительно долго нет. И не зашла за мной сегодня, — пробормотала Вера.
— Ну, будем надеяться, что этот… как там его фамилия?..
— Жигалов.
— …Что этот Жигалов Вовочка ничего ей не сделал.
Девочки стояли на лестничной площадке третьего этажа своей гимназии возле кабинета математики и ждали Любу. Через пару минут должен был прозвенеть последний звонок, а её всё не было.
— О, вон она! — воскликнула Надя.
Люба, жутко сердитая и явно очень расстроенная, поднималась по лестнице.
— Привет, что случилось? Чего ты так долго? — поинтересовалась Вера.
Люба зыркнула на неё исподлобья:
— Там была. Ещё. Другая. Такая…
— Кто? Где? Что ещё за другая? — перепугалась Надя.
Люба вздохнула:
— Там на углу этой школы, ну, 201-ой, его дружки собирались. Целая компания. И девчонки тоже. Курили. Я тоже попробовала, но мне не понравилось. И там была одна такая… Она ему нравится, это точно.
— Как она выглядит? — жадно спросила Надя.
— Ну… Волосы длинные, мелированные. Макияж. Фигура. Сапоги высокие, на каблуке, юбка длинная, с разрезом, куртка черная, с пряжками… — забормотала девочка.
— Ты всё равно лучше! — заверила её Вера. — Намного.
— Не-е-ет. Он нас сравнивал, я видела… — речь Любы прервал звонок. Девочки поспешили в класс.
— А как зовут, узнала? — спросила Надя.
— Дранько Даша. Она из параллельного класса, из 7 «Б»… — Люба шлепнулась на своё место и достала тетрадь по переписке. — Надо ещё Оле с Аней рассказать, и Полине с Наташей…
Надя и Вера переглянулись. Опять Люба растрезвонит сейчас про свои любовные похождения. Но мешать ей не стали — у неё сейчас и без того подавленное настроение, лучше не усугублять ситуацию.
*
Следующим уроком шла физкультура.
— Что будешь делать в спортзале? — поинтересовалась Надя у Любы.
— В футбол играть, наверное. А ты не хочешь попробовать?
— Нет, спасибо, я же не мужик! Да и вообще, ещё попадут мячом по лицу…
— Мужик?! А я кто по-твоему, королевский пингвин? — слегка обиделась Люба.
— Ну, может, и не королевский… — с улыбкой протянула Вера.
— Да, на королевского не тянешь, — хихикнула Надя. — А вот на обычного, но жутко влюблённого… Мы с Верой будем в теннис играть. Настольный, — добавила она. — Я сегодня ракетки взяла.
— Ладно, я тогда пока что с вами посижу, посмотрю, напишу для Гарпии домашку, а потом пойду…
Теннисный зал, в котором стоял один-единственный стол, был уже занят. Играли Оля и Аня.
— Привет! — весело сказала Вера. — Играете?
— Тихо! — шикнула на неё Анюта. — Мы не просто так играем!
— А на что? На деньги?
— Нет, — хмыкнула Оля. — На пацанов.
— Чего?! — вытаращились на них Вера с Надей.
— Ну да, — невозмутимо сказала Оля.
— И она у меня уже выиграла двоих и руку! — недовольно добавила Аня.
Люба расхохоталась:
— Так вы не только на целых пацанов играете, но и на их части тела?!
— Угу, — довольно сказала Оля. — Пока они Ане «принадлежали», я с ними не могла знакомиться, потому что это против правил, а теперь могу.
