- Нечего тут больше ловить, - сказал дед Митроха Силантию после того, как из-за остановки нагнетающих насосов произошло закозление последней домны цеха ширпотреба. - Нужно рвать отсюдова когти.

- Нет, - отвечал Силантий в своей обычной сдержанной манере. - Время рвать когти еще не пришло.

Иногда к столу для игры в домино, за которым почти весь рабочий день сидели теперь Митроха с Силантием, подходили оставленные сознанием тела заводских алкоголиков. Из-за страшного холода они уже не могли покойно лежать на лавках и бродили по цехам ЗТЛ, чтобы хоть как-то согреться.

- А где это? Вот это? - спрашивали обычно оставленные тела, перебирая пальцами в воздухе, словно бы расписываясь в невидимой зарплатной ведомости.

- Все! - отвечал им дед Митроха, хлопая в ладоши и разводя руки в стороны. - Тю-тю! Этого больше не будет. Теперь вам самим надо думать - где добывать свое ам-ам и пью-пью.

Оставленные тела крутили головами и шли приставать к кому-нибудь еще.

- Ох, сердешные, - говорил дед Митроха, провожая их глазами. - Слушай, Силя, а давай откроем куриную ферму? Да ее и открывать не нужно - она, можно сказать, уже мною открыта. Я недавно такого петушка завел - загляденье просто. Работает эта замечательная птица, не останавливаясь, что твой отбойный молоток. Только успеваю зерно в кормушки заправлять и корзины с яйцами в хату уносить. Теперь у меня яиц этих завались просто. Назвал я этого зверя Топталычем и думаю, что он нас как-нибудь прокормит, не даст пропасть ни за грош. Да тебе и делать ничего не нужно будет - готовой продукцией нас Топталыч обеспечит, торговать на рынке буду я, а ты нам понадобишься, только если цепные инвесторы на своих ржавых "мерседесах" с глупыми вопросами к нам подъедут, и приставать станут. Их ведь сейчас и на базарах уже полно. Ну, как тебе такое предложение?

- Нет, - отвечал Силантий. Он не имел ничего против Топталыча, как, впрочем, и против митрохиного бизнеса на яйцах, но понимал, что через куриную ферму на капитанский мостик "Ломотанго" не попадешь. В соседнем цеху все еще кое-как работала последняя домна, и это был теперь единственный канал связи с Мари.

- Ну, как знаешь, Силя, - со вздохом говорил Митроха и лез в карман за "Беломором". - Как знаешь, касатик...

Повздыхав и покурив "Беломор", дед Митроха вскоре куда-то исчез и Силантий остался один. Он ходил к оставшейся рабочей домне и танцевал с Мари еще некоторое время, а потом, прямо во время плавки отключили газ и последнюю домну тоже закозлило.

Сначала Силантию казалось, что он сможет попадать на мостик "Ломотанго" с заводской подстанции, но из этого ничего не вышло. После одной отчаянной попытки его сильно ударило током, и пару недель Силантий пролежал в ожоговом отделении областной бобровской больницы, а его борода еще долго после этого случая разворачивалась веером при приближении к массивным металлическим предметам. Идеям безумных академиков Силантий больше не доверял, но у него не было выбора. Оставалось только одно - попытаться установить связь со своим крейсером через большие массы радиоактивного графита.

Атомных электростанций в Боброве не было и Силантий, быстро собравшись, двинулся на Воронеж. Сразу по приезде, прямо на железнодорожном вокзале, он взял такси и выехал по направлению к местной станции. Где-то на середине пути началась сильная метель, дорогу быстро занесло снегом, и таксист предложил вернуться обратно, но Силантий отказался. Он расплатился с таксистом и продолжил свой путь пешком. Постепенно метель усиливалась, а огней атомной станции все еще нигде не было видно. Силантий долго плутал во вращающихся снежных вихрях, сбился с дороги и сильно устал. Иногда ему казалось, что эту метель организовала для него сама родная планета, которая никак не хотела выпускать заплутавшего космонавта из крепких материнских объятий и решила окончательно задавить его снежными руками, задушить своей материнской гравитацией.

В конце концов, Силантий понял, что замерзает и начал бороться за личное выживание. Миновав какие-то странные продолговатые холмики, Силантий вырвал с корнем молодую березку, вышел на открытое место и установил ее вертикально, а затем, улегшись в сугроб, дал метели занести себя снегом. Березку он крепко сжимал в руках, стараясь держать ее крепко, и не дать метели завалить ее на бок (Силантий действовал тогда как бывший морской пехотинец, руководствуясь практически уже позабытой инструкцией "полярных медведей", разработанной когда-то специально для таких вот ситуаций).

Метель бушевала всю ночь, а утром в, расположенном неподалеку, продолговатом холмике, образовалась дыра, и из нее выбрался коренастый человек с совковой лопатой. Это был шофер занесенного снегом трейлера (целый караван таких трейлеров занесло снегом прямо на трассе). Некоторое время шофер пытался откопать задние колеса своего тягача, а затем плюнул на это дело и уже собирался забраться обратно в свою теплую берлогу, как тут, в поле его зрения попала странная, выросшая за одну ночь прямо на дороге, и занесенная снегом по самую макушку, березка.

Приблизившись к березе, шофер легко выдернул ее из сугроба, и заметил тонкую струйку пара, которая поднималась из образовавшегося в снегу отверстия. Шофер испугался, громко закричал, и на этот крик сбежались другие шоферы затерянного в снегах каравана. Совместными усилиями, они быстро откопали из снега широкоплечего и высокого бородатого человека в длинном пальто и волчьей шапке. Человек долго пролежал под снегом в позе зародыша, был очень тяжелым, словно каменным и его никак не удавалось разогнуть и поднять на ноги. Но он все еще дышал и сосульки на его бороде и усах продолжали медленно нарастать.

Следующий месяц Силантий провел в ожоговом отделении уже Воронежской областной больницы с диагнозом "Обморожение пальцев нижних конечностей средней степени тяжести и двустороннее воспаление легких". В результате проведенного лечения он чуть не умер и лишился двух пальцев на левой ноге. Вернуться обратно в Бобров ему удалось только в начале весны.

Сразу по прибытии, Силантий бросился на ЗТЛ и не узнал его. Вместо старой ободранной проходной он увидел роскошное стеклянное сооружение, обшитое изнутри белым пластиком. Вместо древних скрипучих турникетов теперь стояли какие-то блестящие двупалые зажимы. Они выпирали из помигивающих огоньками крепких стоек, а сбоку, в стеклянной кабинке скучал одетый в черную униформу охранник. Силантий смело направился к турникету и взялся широкой ладонью за стальной палец.

- Э-э! - закричал охранник. - Куда прешь?

- Я здесь работаю, - сказал Силантий и потянул за палец на себя. Палец жалобно заскрипел.

- Э-э! - опять закричал охранник привставая. - Отпусти поворотный механизм!

- Мне нужно туда пройти, - спокойно сказал Силантий и снова потянул за палец.

- Куда это - туда? - возмутился охранник. - Сломаешь - будешь платить, предупреждаю.

- Туда - на территорию ЗТЛ, - сказал Силантий, продолжая тянуть стальной палец на себя.

- Да ЗТЛ этого уже месяц как нет! - пронзительно закричал охранник. - Я щас милицию вызову!

- Как нет? - удивился Силантий, отпуская палец. - А что здесь теперь?

- ООО "Боброста", - сказал охранник и указал пальцем на стену.

Силантий посмотрел в указанном направлении и увидел привинченный к пластику стальной то ли щит, то ли герб. На щите был выдавлен стоящий горизонтально стальной бобер с тяжелым топором на плече. Прямо под бобром имелась стальная подпись - "Bobrosta ltd.", а чуть ниже, совсем мелким шрифтом - "ООО Бобровские стали". "Вот это да, - подумал Силантий. - А может они и домны раскозлили?"

- Слушай друг, но мне действительно очень нужно пройти, - как можно мягче сказал Силантий охраннику. - Вещи из своего шкафчика забрать.

- Давай пропуск, - вполне миролюбиво откликнулся охранник.

- Да я его... дома забыл.