Известно, что первый раздел Польши произошел 5 августа 1772 г.; известно также, что этот раздел возбудил великое неудовольствие в Англии, Франции и Швеции.
Не этим ли обстоятельством надо объяснить распоряжения об экстренном вооружении флота и галер? Не предполагала ли императрица, что ей придется защищать сделанные ею приобретения в Западной России, взамен покоренных ее оружием Молдавии и Валахии, на Балтийском море?
Приведенные условные выражения «в случае» допускают и то предположение, что этою демонстрациею только желали произвести известное впечатление на Францию, Англию и Швецию, где существовало очень выгодное мнение о русском флоте, после побед его в Средиземном море.
Как бы то ни было, но повеление императрицы было исполнено. 17 августа Коллегия распорядилась, чтобы в Кронштадте вооружены были с возможной поспешностью 1–74-пуш. и 2–66-пуш. корабля «из новых», т. е. исправных по постройке; в тот же день на корабли были назначены командиры, обер- и унтер-офицеры и рядовые, в том же количестве, как комплектуются корабли, приходящие из Архангельска, т. е. в уменьшенном числе. Морским провиантом предписывалось корабли снабдить на два месяца. Начальником этой эскадры был назначен К. Клокачев, отличившийся на корабле «Европа» в сражениях 24 и 26 июля 1770 года под Чесмою. 19 августа последовало подтверждение о скором вооружении этих трех кораблей и разрешалось ввиду осеннего времени «для подкрепления здоровья» выдавать во время вооружения нижним чинам по чарке водки.
27–29 августа были выведены из гавани и начали кампанию 74-пуш. корабль «Св. Андрей Первозванный» и 2–66-пушечных корабля «Виктор» и «Дмитрий Донской»; на кораблях этих производилось пушечное ученье и они все время простояли на Кронштадтском рейде. 10 октября корабли окончили кампанию и втянулись в гавань.
4 сентября последовало приказание Коллегии запастись морской провизией в прибавок к имеемой, еще на 6 месяцев на все наличное состояние военных судов и на 100 галер, таким образом, чтобы провиант этот был бы в наличности к началу кампании 1773 года; денег на покупку провианта ассигновано было 150 т. рублей.
4 же сентября последовало приказание о том, чтобы к кампании 1773 года в Балтийских портах было бы в готовности до 20 кораблей и до 100 галер, и кроме того был бы заготовлен лес на постройку еще 10 линейных кораблей.
17 августа было приказано Коллегиею имеющиеся в Петербурге галеры изготовить к спуску и походу и держать в таком состоянии, чтобы по получении повеления чрез трое суток галеры могли бы отправиться в поход. На галеры было отпущено провианту на два месяца; всех галер было в Петербурге 37, да заложено к постройке 15.
Указ такого же содержания в тот же день был отправлен в Ревель, где находилось 5 галер; для командования этими судами был отправлен на почтовых капитан-лейтенант князь Шаховской и мичман Мордвинов. Кроме того были отправлены из Петербурга 32 матроса галерного флота в добавок к находящимся в Ревеле 63 чел. Но из находящихся в Ревеле 5 галер князь Шаховской мог приготовить только 4: «Непощаду», «Свирепую», «Удалую» и «Добычную», которых князь принял в свою команду, снабдил припасами и материалами, и распределил служителей по числу банок.
В Петербурге оказалось, что к 1 сентября могли бы быть спущены только 15 галер, остальные же 22 галеры только к 21 сентября. Главный недостаток заключался в том, что галеры рассохлись и их следовало раньше спуска на воду проконопатить. Для исправления этой работы необходимо было не менее 60 человек с инструментами, и через два дня галеру можно было бы спустить на воду, после чего необходимо было еще 7 дней на вооружение, снабжение всем необходимым и приготовление к походу.
Это повеление – вооружить галерный флот – застало Коллегию врасплох. По штатам мирного времени 1764 г. положено было иметь 50 галер; имелось налицо 37, да строилось 15. Из наличного числа могли быть спущены чрез 2 недели после получения приказания только 15; остальные без исправления, потребовавшего 3 недели, не могли быть спущены. Надо полагать, что неисправное состояние 22 галер было известно, так как Коллегия 18 августа просит о понуждении подрядчика доставить лес на 19 галер, еще в водяную коммуникацию 1772 года, и решила по доставке леса строить из него галеры, чтобы довести их число до штатного.
4 сентября последовало приказание довести число галер до 100. Коллегия ввиду большого числа галер, которые следовало выстроить, распорядилась за недостатком рабочих сократить работы по постройке больших судов, а именно: 2–74-пуш. корабля, строившиеся в Петербурге «Исидор» и «Пантелеймон», двойною обшивкою не обшивать и по спуске их заложить в Петербурге вместо двух кораблей – один. Энергичные меры Коллегии по постройке кораблей в Архангельске и Петербурге и других мелких судов в Петербурге, Архангельске, Олонде и Сердоболе нами уже указаны раньше, и мы к ним возвращаться не будем.
Из числа галер имелась одна двухпалубная – «Свирепая». Оказывается, что она по постройке была крепка и могла бы в сильные ветра держаться в море, но этому мешало то неудобство, что другая ее палуба не позволяла ручки весел опускать ниже, а лопасти поднять кверху. При ветре в бейдевинд или галфвинд[18] на «Свирепой» можно было только нести один парус, причем если был крен на один фут, то весла уходили в воду.
«Свирепая» сделана была острокильная, и от перехода 10 человек с борта на борт во время штиля весла уходили в воду; жить в ней было неудобно, камбуз же был устроен близ крюйт-камеры, и потому испытывавший ее к. Пущин предложил ее обратить в госпитальную галеру, так как «Свирепая» для военного действия не могла быть годна. Неудачная постройка «Свирепой» вызвала со стороны контр-адмирала Мазини предложение о постройке бригантин.
Из мелких судов в Балтийском флоте плавали: галиот «Кронштадт» между Ревелем и Кронштадтом для перевозки материалов, и яхты «Транспорт Анна», «Петергоф», «Счастие» и «Алексей» между Петергофом и Петербургом.
Брандвахтенные посты содержали: в Кронштадте фрегат «Ульриксдаль», в Риге фрегат «Вестовой» и в Ревеле пакетбот «Лебедь».
При отправлении в плавание флота Коллегия должна была произвести депутатский смотр в составе вице-президента и при нем двух экспедиторов, а от прочих экспедиций по члену. Если же отправлялась эскадра, то депутатский осмотр делали один или два экспедитора[19].
На депутатских смотрах следовало удостовериться, все ли отпущено, что надо, имеют ли потребное число людей и офицеров, вообще говоря – готово ли судно к плаванию. В Архангельске и Ревеле депутатский смотр делали командиры и капитаны над портом, но с именем депутата.
В регламенте Екатерины II об управлении флотом и адмиралтействами сказано относительно депутатских смотров: так как депутаты должны представлять всю Коллегию, то потому им и почет следует отдавать, как всей Коллегии, т. е. имеют на шлюпке флаг адмиралтейский и получают салют согласно морскому уставу, равный с салютом генерал-адмиралу.
Случалось, что в Ревеле и Архангельске депутатский смотр делали лица чинами ниже флагманов, командовавших эскадрами. Флагмана «таким депутатам не делали уважения» и не отдавали установленных почестей. Это обстоятельство побудило Коллегию, для отвращения несогласий и замешательств «отчего иногда может потерпеть и служба», подтвердить эту статью регламента о депутатских смотрах и послать указы в порты следующего содержания: «Так как часто случается, что делающие смотры и в Кронштадте имеют чин меньше нежели командир эскадры, то почести в лице их отдаются Коллегии; в других же местах депутатский смотр хотя делают командиры и капитаны портов, но с именем депутата, и такой депутат, какого бы чина он ни был, равен депутату и определяемому от Коллегии, а потому следует отдавать ему те же почести что полагается по регламенту т. е. при депутатском смотре иметь адмиралтейский флаг, которому салютовать из 13 пушек; командиры же эскадр поступая по сему, исполнять будут должность законом положенную и не мало к своей обиде и оскорблению почитать не должны».
