5) В случае смены Вакселя отказывается от всей работы; обязательство имеет только на один год.
6) За труды получает по 3 рубля с пушки.
Коллегия на все его условия, за исключением двух, согласилась: Ваксель может быть нужен в другом месте, и хотя она, Коллегия, не имеет намерения сменять Вакселя, но никак нельзя знать, какая нужда в нем может быть и что воспоследует с ним самим во время постройки судов; Коллегия кроме того не согласилась, чтобы Гунион работал один только год; по мнению ее, Гунион должен был остаться до окончания постройки заложенных судов.
Гунион согласился на эти изменения и стал строить корабли и фрегаты в Архангельске. Всего Гунионом было построено 6 кораблей и 10 фрегатов.
Адмиралтейств-коллегия старалась привлечь и частное судостроение к постройке военных судов и поручила Вакселю подыскать желающих взяться за это дело. Купец Баженин, род которого издавна занимался судостроением, отказался наотрез от казенных построек, а другой купец Пругавин согласился взяться за постройку фрегатов и пинок, начал работать, но не довел постройку фрегатов до конца, и фрегаты были окончены казенными средствами.
Ввиду недостатка корабельных лесов Ваксель выхлопотал разрешение освидетельствовать заготовленные леса у подрядчиков и понудить их вывозкою к пристаням, а по вскрытии рек (освидетельствование происходило зимою) отправить к Архангельскому порту. Выхлопотав разрешение строить фрегаты из соснового леса, Ваксель потом стал просить разрешения приставленный лес, не выгружая в Адмиралтейство, отправлять в желаемое место, т. е. Пругвину. Другими словами, Ваксель просил разрешения строить военные суда из сырого леса. Коллегия ответила, что Ваксель должен для лучшего употребления тех лесов сберегать их и держать под крышею, для чего и построить сараи; иначе говоря, разрешения не дала.
Точно так же и передачу казенных лесов частным судостроителям, для постройки военных судов, поставила в зависимость от своего разрешения, на каждый случай таковой передачи.
Морские офицеры, участвовавшие в Архипелажской экспедиции, находили иногда случай замечать различные улучшения на иностранных судах и доносили Коллегии о своих замечаниях. Так, например, капитан 2-го ранга Жемчужников, командир фрегата «Северный Орел», донес, что сделанные[10] на его корабле английские кетенс-помпы приносят «великую пользу», по сравнению с прежними помпами; далее, что корабли следует обшивать двойною обшивкою на просмоленной бумаге и обжигая наружную сторону второй обшивки. Вторая обшивка употреблялась уже в русском флоте, и корабли, отправленные в 1769 г., имели двойную обшивку.
Способ обжигания также стал употребляться в русском флоте, но неизвестно, с какого времени[11]. Потом Жемчужников писал, что на английских судах камбузные корабельные печи делаются из железных досок и на винтах, а внутри имеются кирпичи, как и на наших кораблях. На наших кораблях камбузные печи употреблялись в то время из одной кирпичной кладки с железной решеткой, и во время сильной качки эти печи давали трещины.
Наконец, на английских кораблях, по словам Жемчужникова, обшивают крюйт-камеру весьма сухими досками, также и столбы и решетки делают из сухого дерева; ящики же для хранения картузов употребляются решетчатые, дабы воздух мог свободно проходить. На наших же кораблях крюйт-камеры весьма сыреют, отчего и порох теряет свою силу. (Порох хранился в бочках не герметически укупоренных и картузы насыпались во время плавания по мере надобности, в крюйт-камерах.)
Коллегия, получив донесение Жемчужникова, через 4 года решила: английскую помпу для пробы поставить на корабле «Иезекииль», посмотреть ее действия и удобства и иметь потом на всех кораблях и фрегатах; английские камбузные печи, так как они прочнее употреблявшихся на наших судах, заготовить на пять новых кораблей и на два новых фрегата.
В наших крюйт-камерах для внутренней обшивки употреблялись доски, между которыми накладывалась глина с шерстью, дабы воздух проходить не мог. Генерал-интендант Рябинин в 1778 г., осматривая на кораблях крюйт-камеры, нашел, что доски эти от употребления глины сгнили, и во избежание происходящих от сего «вредностей», предложил употреблять вместо глины с шерстью коровьи войлоки; Коллегия согласилась с этим предложением и решила принять этот способ предохранения крюйт-камер от доступа наружного воздуха на новых кораблях.
В 1778 году корабельными мастерами Ямесом и Катасоновым были представлены чертежи фрегатов для постройки; первый сохранил размеры, ранее употреблявшиеся, а второй составил новый чертеж, на котором увеличил число пушек. Хотя экспедиция докладывает Коллегии, что корабли и фрегаты велено было по инструкции строить «неотменно» по установленному образцу, но так как «никакого искусства в рассуждении пользы» ограничить нельзя, наоборот, следует прилагать крайнее старание, чтобы усовершенствовать корабельную архитектуру, «изыскивая новые пропорции», и потому следует каждому мастеру давать свободу делать чертежи кораблей новой пропорции, с изменениями к лучшему против прежних кораблей и с ясными и твердыми доказательствами пользы этих изменений. Коллегия согласилась с доводами экспедиции и Катасанову разрешено было построить фрегат по его новому чертежу; им был построен в Кронштадте кор. «Победоносец», прослуживший 27 лет.
Бывший в Англии корабельный подмастерье Масальский доставил несколько подробных чертежей кораблей, фрегатов и мелких судов английской и французской конструкции. Чертеж английского корабля был с медной обшивкой.
Было замечено, что корабли архангельской постройки хуже ходят кораблей петербургской постройки, в бейдевинд имеют большой дрейф, а на фордевинд[12] слушают худо руля; было представлено три чертежа кораблей: один – Ямесом, другой им же, но одобренный Грейгом, и третий Грейгом; Коллегия приказала построить корабли по двум последним чертежам, для сравнения их морских качеств между собою.
Для постройки 100-пуш. кораблей были выписаны из Англии чертежи кораблей. Коллегия дала их на рассмотрение Ямесу и Катасонову; каждый из мастеров сделал на английских чертежах свои изменения; Коллегия признала, что изменения, предложенные Катасоновым, будут лучше и полезнее для морских качеств 100-пуш. корабля, и потому поручила ему строить по его чертежу 100-пуш. корабль[13]. Способ предохранения подводной части кораблей заключался в том, что между первой и второй обшивкою были положены шерсть и толченое стекло; черви, проточив вторую обшивку, доходили до стекла и шерсти и первую обшивку не трогали. Но это было только в том случае, если вторая обшивка, источенная червями, не отваливалась, а раз она отваливалась, то отваливалась и шерсть и толченое стекло, и черви имели свободный доступ точить первую обшивку. Адмирал А.Н. Сенявин, находя, что двойная обшивка не достигает свой цели и что кроме того требует много времени и денег и увеличивает бесполезно вес корабля, в 1779 году предложил обмазывать подводную часть кораблей вываренною смесью смолы, пороховой мякоти, сала и толченого кирпича. Коллегия приказала контр-адмиралу Клокачеву в Севастополе сделать опыт над этим способом предохранения подводной части судов.
Наконец 23 октября 1781 года состоялось повеление императрицы Екатерины II о том, чтобы во флоте была бы введена в употребление медная обшивка кораблей, так как все опыты удостоверяют в пользе и необходимости таковой обшивки кораблей, отправляемых в дальние плавания.
Вероятно, в следующей части «Материалов» мы узнаем подробные сведения об исполнении этого повеления, так же насколько успешно и скоро обшивка медью подводной части кораблей была применена в русском флоте. Издание «Материалов» для истории русского флота подходит к временам Гогландского, Ревельского, Красногорского и Выборгского сражений, и весьма становится интересным узнать, насколько удовлетворительно в техническом отношении были построены корабли, участвовавшие в сражениях, так как только меньшинство кораблей, участвовавших в сражениях, были построены в рассматриваемый период времени.
