- Стив Роджерс, - представился он, пожал крепкую загрубевшую ладонь и снова с удивлением понял, что никаких неприятных ощущений не испытывает – Юпитер, судя по всему, отличался нечеловеческим здоровьем. Как и он сам до недавнего времени.

- Располагайтесь, я позвоню Тони и остальным, - сказал Брюс.

- Кофе? – попытался быть любезным Стив.

- Я пью только ройбуш, так что нет, - отозвался Юпитер. – Вы – очень интересный случай, Стив Роджерс, - продолжил он, все так же пронзительно глядя на Стива. В его говоре звучал мягкий, едва заметный акцент, который отчего-то успокаивал. – Я надеюсь, что смогу помочь вам найти своего Noodlot bestem.

- Простите? – переспросил Стив, но тут из лифта появился Тони, и время мирных бесед закончилось.

- Настоящий маг! – с напускным восторгом изрек Тони, раскинув в стороны руки. – Не то чтобы я не верил в чудеса, но…

- Пуст, умен и несчастен, - дал ему краткую характеристику Юпитер, теряя интерес к разговору в целом и к Тони в частности. Он просто сел в кресло спиной к панорамному окну и снова уставился на Стива своими невозможными глазами.

- Что? – возмущенно переспросил Тони, но Стив жестом попросил его сдержаться.

- Я надеюсь, что вы поможете нам разобраться, - ровным голосом выговорил он, обращаясь к Юпитеру и сел напротив него. – Не могли бы вы…

- Почему нет? – тот достал из кейса странное тонкое блюдо, по виду – серебряное, и перевернул его так, чтобы Стив мог увидеть себя в отполированной поверхности его дна. – Видишь, Стив Роджерс? Это все ты и не ты одновременно.

Стив рассматривал свое отражение и никак не мог понять, что видит. Сквозь знакомые черты его собственного лица проступали другие – темная щетина, плавно перетекающая в фирменную бородку Тони, глаза меняли цвет с темно-карих на прозрачно-голубые, потом зеленые, синие, серые. Стив был и не был собой одновременно. Переведя взгляд ниже, он схватился за грудь, увидев в районе солнечного сплетения отблеск реактора, просвечивающего через вырез в тонком темном кевларе. Потом обратил внимание на мягкие очертания выпуклых грудей, тут же поплывших, превратившихся в литые мышцы. А еще он увидел руку. Левую, матово поблескивающую отполированным металлом, не скрытым тканью. Стив схватился за плечо, почти ожидая почувствовать гладкий холод, но нащупал лишь теплую кожу под тонким хлопком футболки.

- Как такое возможно? – спросил он, с трудом отрывая взгляд от отполированной поверхности странного блюда.

- “Зеркало” – сложное колдовство, - медленно, тягуче заговорил Юпитер. – Я никогда не видел его воплощенным, но мой дед рассказывал мне, что раньше его насылали на вождей во время войны, чтобы свести с ума от боли. Твое проклятье не завершено, Стив Роджерс. Ты чувствуешь боль каждого из своих воинов, но она ненастоящая. На тебе нет ран, ты не принимаешь удары, предназначенные им. Что-то отразило самую страшную часть силы, вложенной проклинателем, и я спрашиваю – что?

Стив молча принес Щит и костюм.

Юпитер долго рассматривал покрасневшие звезды, в том числе и через отражение в своем блюде, а потом задумчиво изрек:

- Дед говорил, что предки часто использовали это заклятье, чтобы ослабить вождя врагов. Ведь чем больше воинов идет за ним, тем больше ран достанется ему. А без вождя войну не выиграть, - он сделал паузу, еще раз посмотрел куда-то в глубину своего блюда и убрал его в кейс, аккуратно завернув в яркую ткань. – Тебе очень повезло, Стив Роджерс, потому что ты не просто вождь. Ты посвящен Войне, а та своего просто так не отдает. Ты родился, не имея ничего, кроме сердца льва, но стал великим воином через боль и потери. Оружие, - он кивнул на Щит, - защитило тебя, отразив часть проклятия, но боль осталась.

- Это все очень интересно, - снова вклинился Тони, - но мы, вообще-то, пытаемся решить проблему. Она решается? Хотя бы при помощи этого вашего… колдовства, - прежде чем произнести последнее слово, он поморщился.

- Предки могли снять проклятие, - не выявив и тени раздражения, кивнул Юпитер. – Это был кровавый ритуал, и не каждый вождь соглашался на него, ведь для этого нужно было пожертвовать женой. Она должна была испытать больше боли, чем причиталось ему. Это так и называлось «Та, кто испытает больше» или “выдержит больше”.

- У меня нет жены, - напряженно заметил Стив. – А если бы и была, то я никогда бы на такое не согласился. Никогда.

Маг несколько минут внимательно рассматривал его, а потом улыбнулся, будто жалея его, глупца, пытающегося отрицать промысел Высших Сил.

- У тебя есть тот, кому ты поклялся, - наконец, произнес он. – Когда я говорил, что у тебя не было для Войны ничего, кроме храброго сердца, я имел в виду – ничего, кроме того человека, который всегда за твоим плечом. Я и сейчас вижу его. Клятва связывает вас так, что даже Война не смогла разделить. Вспомни, о чем ты думал, когда обещал ему быть…

- …вместе до конца, - пораженно закончил Стив. – Но мы не… не знаю, при чем тут Баки к… к жене вождя.

Юпитер покачал головой, но ничего не стал отвечать. Поднявшись, он еще раз обвел взглядом всех присутствовавших и вплотную подошел к Стиву.

- Твой человек страдает больше тебя. Это условие выполнено. Все, что тебе нужно – исполнить клятву.

- Но…

- Ты помнишь, я вижу. Прощай, вождь. Пусть Духи помогут тебе.

С этими словами он вышел, ни на кого больше не глядя, и отчего-то никому не пришло в голову остановить его или о чем-то спросить. Все выжидающе смотрели на Стива.

========== Глава 3 ==========

- Вождь, - нарушил затянувшееся молчание Тони. – И жена вождя. Ничего не хочешь объяснить, Стив?

Стив сел на диван и снова обнял подушку.

- А ты по поводу своей язвы ничего не хочешь объяснить? – вопросом на вопрос ответил он.

- Это не твое…

- Мое. Твой желудок переваривает сам себя, и мой пытается сделать то же самое.

- Не меняй тему.

- А ты не допрашивай меня, я и так на взводе. Из вас всех более-менее здоров только Сэм и, видит Бог, я ему за это благодарен.

- Барнс, - напомнила Наташа, устраиваясь в кресле напротив. – Мы теряем время.

Стив вздохнул и запрокинул голову, уложив ноющий затылок (Клинт утром приложился о стену в душе) на мягкую спинку дивана.

- Между мной и Баки никогда не было ничего хотя бы отдаленно похожего на отношения мужа и жены.

- К твоему сожалению, - Стив не мог понять, было это вопросом или утверждением, но Тони это, похоже, не заботило. – Кэп, это важно. Мне, конечно, было бы безумно интересно покопаться в твоих эротических фантазиях, но при других условиях. Не тогда, когда ты в курсе каждого моего чиха. Никакой личной жизни! И – кстати – твоя смерть от болевого шока плохо сочетается с благом команды, а потому, давай, кончай строить из себя барышню викторианской эпохи и делать вид, что ты никогда не мечтал о том, чтобы…

- Еще одно слово, и я сломаю тебе челюсть, - не поднимая головы, произнес Стив. – И плевать на то, что получу с тобой на равных. Серьезно, Тони, хватит. Я не собираюсь озвучивать при всех то, чего не решился сказать Баки.

- Значит, Барнс не в курсе… что твое к нему отношение не совсем дружеское? – спросила Наташа.

- При чем здесь дружба? – удивился Стив. – Мы были вместе, сколько я себя помню, и когда я понял, что мои чувства к нему сложнее, чем должны быть, то это никак не повлияло на наши отношения.

- Попахивает самоутешением, - ввернул Тони. – Я бы никогда не смог дружить с тем, на кого мое тело реагирует совершенно определенным образом.

- Я не ты, - отрезал Стив, чувствуя, что неумолимо раздражается. – Есть вещи важнее реакций тела. И – открою тебе тайну – есть люди, думающие не только о себе.

- Ближе к клятве, - осадила его Наташа. – Колдовство с условием, помнишь?

Стив с явной неохотой поднял голову и посмотрел на нее.

- Условие? Оно невыполнимо. Я лучше буду всю жизнь мучиться от язвенной болезни, которую Тони не хочет лечить, чем буду кого-то к чему-то принуждать. Особенно, если этот кто-то – Баки.