ОНА: Понятно! Надеюсь ты не пойдешь на улицу в этом виде?
«ЛЕНИН» (с сожалением): Да, еще рано… Тогда я явился перед массами, только когда Революция победила (снимает со вздохом усы и бороду). У Троцкого есть в мемуарах: в победоносную ночь Октябрьской революции я ему сказал по-немецки: «Голова кружится». Как девушка, понявшая, что ей принадлежит любимый… Революция – любовь моя… А знаете почему Ильич ответил по-немецки?
ОНА: Вам пора восвояси, папаша.
«ЛЕНИН»: Потому что следующая Революция должна была победить в Германии… Значит тогда в дни Октября – я продолжал грезить – о чем? О мировой Революции! Все – ухожу доча, – иду дышать воздухом пролетарского восстания… «Голова кружится» (Уходит).
Они остаются одни. Он хочет сказать, но она прикладывает палец к губам: молчи!
Она тихо подкрадывается к двери. И резко толкает. Крик за дверью.
ОНА: Надеюсь, теперь вы действительно уйдете, папаша – дышать революционным воздухом.
В окне проходят ноги «Ленина».
ОН: Сапоги! Надо же.
ОНА: Страх, дружок – сильное чувство. Сильнее любви. У некоторых.
ОН: Ну что делать будем.
ОНА: В каком смысле?
ОН: Может нам заплатить твоему?…
ОНА: Ты что? Я же сказала: я могу только брать… да он и сам это знает!
ОН: Но убегать, действительно, бессмысленно. Разыщут.
ОНА: Кто? Где? Эх ты советолог! Здесь, запомни, всегда – бардак. Подари видео – и тебя укроют хоть в бункере. Тоже дурачков нашли – «чрезвычайное положение» – порядок они наведут! За два дня! Здесь за тыщу лет ничего не навели. А теперь – страх ушел. А у нас без страха, как без снега – все сразу вымерзло… Это он тебя на понтусики брал – ну дай ему, если боишься…
ОН: Допустим, не дам. Но ты что думаешь делать?
ОНА: Бизнесом займусь: может танк куплю – на улицах, слыхал, танков много (набирает телефон). Дианка, ну как там насчет танков?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС В СПИКЕРЕ: Слышишь? (Далекий гул). Все идут… Но ты представляешь – народ баррикаду делает… Клянусь… Сейчас баба вышла из парикмахерской в халате… Ну сто килограмм живого веса… Ампиратырь! И задницей троллейбус помогать толкала – для баррикады!.. И сдвинули, клянусь!
ОНА: «Против лома нет приема».
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Сейчас мои девки пошли к Белому дому. Там такая тусовка к ночи будет. Говорят такие актеры собираются и, вообще разные известные люди. Из Макдональда «бигмаки» носят бесплатно. Ты придешь?
ОНА: А Ельцина забрали?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Да ты что! Он как Ильич – залез на броневик… Причем не поверишь – трезвый… Ну придешь?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС: Танки! Подношу трубку к окну! Слышишь?
Гул идущих танков. Крики толпы.
ОН (тихо): Мы встретились в великий миг Истории… У Вольтера написано: в разгар исторических событий – всегда были двое, которые… (ласкает ее).
ОНА: Ну перестань, перестань (положила трубку на стол, теперь в спикере по-прежнему слышен грохот танков).
ОН: Которые занимались… Поверь, это так прекрасно – любить друг друга в великий миг Истории… (ласкает ее).
ОНА: Ну что же это такое! Ну выключи свет. И почему ты такой бесстыжий…
Уже раздеваясь, в одном ботинке – он скачет к выключателю.
ОН: Ну где он, где?!
ОНА: Все там же – … под Лениным., Америка тупая…
ОНА сама идет и выключает свет.
Темнота…
Звуки поцелуев.
Сухие щелчки раздаются из телефона.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (по телефону): Стреляют, слышишь? Они стреляют…
ОНА: А ты не боишься, что он вернется, нас арестуют (смех).
ОН: Впервые в жизни – ничего не боюсь. (Кричит) Я не боюсь!
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС (в трубке кричит): Там что-то горит!.. И стреляют, стреляют, стреляют!!!
Звуки поцелуев.
В темноте Ее голос: «Мамочки, мамочки, мамочки, мамочки – о! о! о! о! о!»
Прошло еще 2 дня. Утро третьего дня Путча.
Та же комната. Она одна, одевается. Звяканье ключа и входит все тот же молодой человек в штатском.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: С праздничком нас всех, мамуля, с великой победой.
ОНА: «Не понял?»
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: «Спасена Россия», – как сказал бы Кутузов. Ух ты, мамочка моя! (Обнимает ее). Ух ты, душистая! Может, по старой памяти…
ОНА: Нырнем в ложе?
Входит Он – с полотенцем через плечо.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Никак, из туалета?
ОН: Именно оттуда.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Ну, девки-парни, лучшие люди были на баррикадах, а вы, как я вижу…
ОНА: А мы – ни-ни.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Занималась?…
ОНА: Совершенно точно – профессией. Вспоминала.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Все дни?!
ОНА: Никогда не умела наполовину.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Нет слов. Страна боролась за демократию…
ОНА: Действительно, было шумновато на улице.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Простите нас, танки шумели.
ОНА: И нервно. Мы ведь тебя поджидали… А ты как время провел? Списки хоть составить успел? Или танк хотя бы, купил?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Ну не понимает она шуток. Ну что делать?
ОНА: Почему? Я так и объяснила нашему испуганному американскому другу, которого ты назвал «невозвращенцем». Говорю, не боись, америкос, это он шутит! У америкоса, правда, ребра до сих пор болят после твоих шуток.
ОН: Нет-нет, ничего. Все обошлось, коллега. В смысле – коллега по убеждениям. Мы ведь сейчас, как я уже понял, все демократы? Так что расскажите нам, как демократ демократам, что происходит снаружи?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Ну хорошо, ты хочешь серьезно – давай. Мог ли я сказать вам позавчера то, что думал на самом деле? Неужели я так глуп, и у меня хоть на секунду было сомнение, чем все закончится? Все главари путча – это вчерашние комсомольские вожди. Ну было хоть одно дело за всю их жизнь, которое они не просрали? Неужели ты думаешь, наши ребята не взяли бы Ельцина… если бы хотели.
ОНА: Суку – как ты называл его позавчера.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Ну зачем ты лезешь в то, что не понимаешь? Ты «про это» все понимаешь! Вот про «это» и рассуждай. А про другое – молчи. (ЕМУ) Перестройка дала нам, молодым, свободу: будет счет в Швейцарии, будет телка в Париже, будут… эх, что будет! А старые пердуны захотели нас загнать в прежнюю клетку – зубрить Ильича, и спать на собраниях!
ОНА: Поняла, ты, действительно, демократ. И будешь в порядке при новой власти…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Не-а, при любой власти.
ОНА: И по этому радостному поводу – не хочешь ли нас оставить?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Мешать медовому месяцу? Никогда! Лишь звоночек по телефону. Думаю, придется скорректировать наш прежний заказ. Возражений у партнера нет?
ОНА: Да, мы ведь опять с тобой партнеры! (засмеялась) Ладно – я отправилась мыться.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Быстро звоню – и быстро убираюсь.
Она уходит. Молодой человек набирает номер.
ОН: Вы что же, больше сегодня не появитесь?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: А я вам нужен?
ОН: Скажем – очень нужен.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Неожиданность…
ОН: И как нам встретиться?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Примитивно: я к вам зайду в отель – вечером.
ОН: Я живу в отеле «Савой».
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Обижаете, знаю… Допустим, в три? Устроит?
ОН: Можно и в три.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Кстати, в три можем и здесь… Вашей дамы не будет – она поедет за товаром. (Говорит по телефону). Алло. У тебя, конечно, занято – как всегда. Надо скорректировать наш заказ. Мы не будем заказывать матрешек Горби. А вот икры и Ельцина – нам надо побольше. В три к тебе заедет Инесса, и вы все с ней обсудите.
ОН: Итак, до трех.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: До трех, друг Билл.
Уходит.
Возвращается Она.
ОНА: Исторические дни, как я понимаю, закончились?
