Лизнул корень дернувшегося члена до самых яиц, прошелся между ними, и толкнул любовника, переворачивая его на спину.
- Брок, - Стив уже хрипел, запуская руки ему в отросшие волосы. – Ты - мстительное чудовище.
- Мне говорили, - усмехнулся он. – Руки за голову.
Стив послушно вытянулся, ухватившись за изголовье, и закрыл глаза. По выражению его лица было понятно: умрет, но просить больше не станет. Брок, усевшись сверху, провел ладонями от запястий до подмышек, заставляя Стива нахмуриться, коснулся губами его шеи, повел языком влажную дорожку от ключицы до уха и подул на нее, лизнул тонкую кожу от подмышки до локтя, по нежной изнанке, там, где у него самого вот уже год, как были выбиты инициалы обоих его любовников.
Стив подкинул бедра вверх, едва не сбросив, но Брок удержался, чуть прикусил сосок и тут же, будто извиняясь, вобрал его в рот, заставляя сильнее сжать изголовье и коротко застонать сквозь зубы. Выкрутив второй сосок пальцами почти до боли, он короткими касаниями языка прошелся по груди и скользнул вниз.
Устроившись между широко раскинутых бедер, он не спеша прошелся губами от колен к паху, обвел языком тонкий шрам, единственный, что сохранился у Стива со времен драк в подворотнях, и по очереди вобрал в рот тяжелые крупные яйца.
Стив выгнулся, упираясь затылком в матрас, призывно прогибаясь в пояснице, но рук с изголовья не убрал.
- Да, - тихо, едва различимо выдохнул он. – Господи, Брок… да, вот так, и ниже… хочу тебя. Как же я…
Брок дернул к себе подушку Баки (только тот мог спать на такой – огромной и твердой) и пропихнул ее Стиву под задницу.
- Обхвати себя под коленями, - у него у самого голос срывался, так и хотелось потереться перевозбужденным членом о кровать, но Брок терпел. – И раскройся. Давай же, для меня. Больше, Стив, знаю, ты можешь.
Он знал, как краснеет Стив от таких просьб, краснеет до сих пор: неровно, жарко, от скул до самой груди, как прикрывает глаза дрожащими ресницами, хотя, казалось бы, чего Брок тут у него еще не видел? И это возбуждало до темноты перед широко раскрытыми глазами, до бешено колотящегося сердца.
Очень не хватало Баки, его чутких губ и крепких зубов, прихватывающих за шею, плечо, отвлекающих и возбуждающих одновременно. Но Баки был занят, приходилось сжимать член у основания, оттягивать его вниз, к бедру, чтобы не испортить себе удовольствие.
- Вот так, хорошо. Можешь же слушаться.
Стив снова развел ягодицы ладонями, прижимая колени к груди, и от открытости этой позы у Брока мутилось в голове. Он облизал поджавшиеся яйца, каждое, по кругу, медленно, прихватил губами чувствительное место за ними и, наконец, обвел языком вход. Нежно пощекотал кончиком языка, коснулся губами и принялся лизать так, как хотелось им обоим: мокро и жадно.
- Да, - шептал Стив – да, господи… вот так. Глубже, черт, да глубже же! Хочу тебя в себе. Брок, если ты сейчас не… о… о, черт!
Брок трахал его языком, зная, что этого мало, мало им обоим, а потому, когда Стив сорвался на хриплый животный крик, Брок перевернул его на живот и вогнал ему по самые яйца, до основания, выбивая дух из них обоих.
Стив распластался на кровати и жадно подавался навстречу короткими, точными толчками, гибко прогибаясь в пояснице и запрокидывая голову.
- Сильней, черт, давай, Брок…
Баки появился бесшумно. Впился в губы, взяв голову Брока в боевой захват, и обвел холодными пальцами металлической руки нежный, горячий, растянутый вокруг члена вход Стива.
- Бак, - позвал тот. – Баки…
Брок уступил – ему нужна была передышка, и Баки, быстро сорвав с себя штаны и футболку, дернул Стива на себя, заставляя подняться на колени, и, раздвинув его ягодицы пальцами, натянул на член.
Баки был крупнее Брока, трахал жестче, иногда оставляя синяки на бедрах и хватая за волосы, и Стив позволял ему это. Стив все ему позволял. Им обоим.
Брок вытянулся на кровати рядом, наслаждаясь видом того, как Стив комкает простыни, но не прикасается к себе, как закусывает полную нижнюю губу и стонет, стонет, не открывая глаз, жаром его румянца, смотрел на капельку пота на виске, на влажный блеск его спины.
Баки потянул его на себя, поднимая с кровати, обхватил поперек груди и поцеловал через плечо, поглаживая по животу металлической рукой. Броку очень хотелось поймать губами тяжело раскачивающийся член Стива, темный от прилившей крови и долго сдерживаемого возбуждения, но ему в голову пришла идея получше.
Он сдвинулся, лег на спину, и когда Баки отпустил Стива, тот лег на Брока сверху, жадно потерся об него всем телом, членом о член и со стоном впился в губы. Баки зарычал, мотая головой, прикрывая глаза, и тонкие плети его чуть влажных волос секли по лицу, прилипая к губам и потной шее, он выскользнул из Стива и направил Брока в него.
Стив застонал, приподнимаясь на руках, и безошибочно нашел нужный угол, принимаясь трахать себя, жадно подаваясь назад.
Баки смотрел вниз горящими глазами, поглаживая себя, похлопал членом по литой ягодице, оставляя мокрые следы, и, сняв Стива с Брока, снова загнал в него до упора, жадно обхватывая за бедра. Стив закусил губу, подставляясь под короткие, резкие толчки, и с громким стоном кончил, напрягшись весь до последней мышцы, кончил так, что капли спермы попали Броку на лицо, и упал сверху.
Баки, смеясь, столкнул его с Брока и устроился сверху сам, щедро выдавил на металлические пальцы смазку и наскоро растянул себя, глядя Броку прямо в глаза. Он виноват и знает об этом, но сейчас все их счеты кажутся глупыми и неважными, когда он резко, до конца опустился на член и сразу взял бешеный темп.
Брока иногда рвало на части между этими двумя: между спокойным Стивом и темпераментным Баки – наедине, и жестким Кэпом и бесстрастным Барнсом, когда кроме них троих был кто-то еще.
Поначалу он никак не мог привыкнуть к тому, как эти двое схлопывались, как устрицы, пряча нежное нутро, стоило им покинуть личную зону, но потом привык. Так им всем было легче, раз уж совсем не мешать личное со службой у них не выходило.
- Брок, - Баки выгнулся, поднимая руки, и плавно повел бедрами, будто танцовщица, - Брок, - повторил он, - жестче.
Брок знал, как тот любил после миссий, а потому рывком подмял его под себя, кусая шею, вбиваясь неглубоко, часто, глядя в прозрачные глаза, нечеловеческие, неморгающие, пока взгляд Баки не начинал плыть, и он, наконец, не опускал ресницы, а жесткая складка между бровей не разглаживалась, делая его юным и влюбленным.
Баки всегда кончал с рыком, обхватывая ногами так, что, казалось, передавит пополам, перемолов все кости, но ни разу не оставил даже синяков. У Брока перед глазами стремительно потемнело, и его выкрутило, высосало до дна, обжигая удовольствием, так, что и не пошевелиться.
Когда он смог закурить, нашарив смятую пачку рукой, весившей, казалось, на пару десятков килограмм больше, Стив и Баки целовались, будто не виделись целый день.
- Поехали, - подал голос Брок. – Заебала эта база и эта чертова служба.
- Ты никого не убил, пока бежал сюда? – с насмешкой спросил Баки. – А то наш этаж будто вымер.
- Если кто помер от сердечного приступа – это не моя беда, - отозвался Брок. – А вы двое…
- Дома, - мягко, но так, что спорить было бесполезно, перебил его Стив. – Подъем. Ты на машине?
- Не всех с крыши джетом забирают, - проворчал Брок, раздумывая, все ли на сегодня закончил.
- Хорошо, что тебя там не было, - вставил Баки. – Я сам едва не придушил этого придурка. Когда откопал.
Брок скользнул взглядом по чуть виноватому Стиву и тяжело поднялся. Надо было сходить в душ, но особого желания не было. Поэтому, откопав пачку влажных салфеток, он наскоро обтерся и принялся собирать разбросанную одежду.
Стив и Баки тоже молча оделись, собрали вещи и спустились за ним в гараж.
Ехали в полной тишине. Баки, казалось, дремал, пристроив голову Стиву на плечо, а сам Стив смотрел в окно, явно ничего за ним не видя.
