Брок шел коридорами базы ЩИТа, стараясь не бежать. Внутри него клокотала такая всепоглощающая, ослепительная, животная ярость, что, казалось – тронь его кто вот прямо сейчас, и хоронить от смельчака будет нечего.

Дураков, конечно, не находилось – ребята, работавшие с ним не один год, едва увидев выражение его лица, предусмотрительно убирались с дороги, отталкивая себе за спины еще совсем зеленых новобранцев, понятия не имевших, на что способен их командир в таком состоянии.

Счастьем было, что всё случилось не в центральном офисе ЩИТа, где в коридорах было полно гражданских, не знавших тонкостей обращения с взрывоопасным Броком Рамлоу, узнавшим об одиночной миссии его любовников. Постфактум. Из медицинской сводки.

И вот теперь он шел по коридорам в жилой блок, к апартаментам, занимаемым Капитаном Америкой единолично, и очень, очень старался не бежать и никого по дороге не убить.

- Упс, - у самой двери, ведущей в личную жилую зону, он столкнулся с Уилсоном. Тот трусом не был, а потому, верно оценив выражение лица Брока, усмехнулся. – Да живы они, - и когда Брок поднял на него взгляд налившихся кровью глаз, и добавил: - Понял, ухожу. Дверь заприте, а то будет как в прошлый раз, - и убрался от греха подальше. Умный чувак, с этим не поспоришь.

Войдя в полутемную гостиную, Брок прикрыл глаза и повел головой из стороны в сторону: так тихо и спокойно было тут. Будто и не подстрелили никого. И руку не сломали. И вполне органическую, и бионическую.

Хлопнув ладонью по сенсорной панели, он перевел апартаменты на осадное положение, сократив список допущенных лиц до трех, и пошел искать, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Близко. В этот раз слишком, преступно близко прошла костлявая. Да, работка у них не сахар, но… блядь, зачем лишний раз подставляться?! Со стороны душевой послышался шум воды, и Брок быстро обошел помещение в поисках сброшенной формы и щита, чтобы воочию оценить масштаб бедствия, но ничего не нашел. Что ж, Стива можно было обвинить в чем угодно, но только не в неумении делать выводы из ранее допущенных ошибок. В прошлый раз, найдя прожженную в нескольких местах форму, Брок так осатанел, что апартаменты пришлось восстанавливать.

Поэтому он почти спокойно уселся на диван так, чтобы видеть выход из душевой, и замер, будто боясь сорваться раньше срока. Даже оружие оставил – боялся пристрелить упрямого идеалистичного идиота. Америка бы не поняла.

Наконец, шум воды стих, скрипнула дверь, и появился герой сегодняшнего дня и ночных кошмаров Брока – блистательный Капитан Америка. Одетый лишь в капли воды, гипс и черные гематомы по всему телу. Брок даже залюбовался – вылитый памятник самоотверженности и веры в собственное бессмертие.

Стив промокал лицо и волосы, а потому пока что пребывал в блаженном неведении – награда вот-вот найдет своего героя.

- Брок? – Стив, наконец, заметил, что не один. – Брок, я…

- Ты?.. – прохрипел тот. – Ну же, Роджерс. Ты – идиот? Ты - ебанный бессмертный? Что – ты, Роджерс?

Брок чувствовал, что с каждым вопросом все больше срывается на рык.

Стив выглядел уставшим и чуть-чуть – самую малость – виноватым. По всему его виду было ясно: дай ему отыграть назад, и он поступит так же. Туго сжатая пружина, на которую, казалось, был намотаны нервы Брока, распрямилась с оглушительным щелчком, буквально выбросив его вперед, он подлетел к стоявшему, как скала, Стиву, выхватил у него из рук полотенце и, скрутив его тугим жгутом, несколько раз от души огрел символ нации по идеальной заднице.

У Стива было такое лицо, будто он не знал, что делать: смеяться он не решался, а воспринимать эти довольно ощутимые шлепки как наказание было несерьезно.

- Брок, ну что ты, - примирительно начал он, пытаясь ухватить орудие наказания за хлесткий край. – Ну, погоди…

- Погоди, блядь?! – зашипел он, едва проталкивая слова через сжавшееся горло. – Чего годить? Чего ждать, а, Роджерс? Гроба под американским флагом и пафосных речей напыщенных козлов о том, каким славным парнем ты был?! Чего, блядь, ждать?! Хули вы сунулись туда без поддержки? Какого хуя не сказали утром ни слова?! Я же вам теперь не верю ни на грош!

- Брок… - Стив исхитрился, дернул и прижал к себе, стиснув, как в тисках – что ж, он почти никогда не использовал свою запредельную силу, впору было забыть, что он не совсем обычный человек. – Погоди, ну чего ты. Успокойся. Ничего же не случилось. Я жив, у Баки только с бионикой что-то, Тони обещал посмотреть. Все живы. Мы вернулись. К тебе. Я так соскучился, - мягко сказал он и зарылся носом ему в волосы.

Это был запрещенный прием. Брок знал об этом, но ярость и страх уже сменялись огромным, пьянящим облегчением, от которого дрожали руки.

- Сука ты, Роджерс, - куда-то ему в грудь сказал Брок. – Я же просил. Я, блядь, запретил вам соваться куда-то без поддержки. Ты обещал.

- Я – человек подневольный, и ты знаешь об этом, - Стив вздохнул и принялся гладить его по голове, успокаивая, как какую-то истеричную бабу, до которой только дошло, что ее герой не в шахматы на работе играет, а однажды может просто не вернуться. – Гриф «Секретно», пятый уровень доступа. Прости.

«Жив, - билось в висках тяжело, муторно, так, что горло перехватывало, - в этот раз – жив. Живы. Оба».

- Что с Баки? – вместо отборной нецензурщины, что рвалась с языка, спросил он.

- Бионику повредило. Не спрашивай, как, я все равно не отвечу. В остальном – целее меня.

- Потому что он умнее, - буркнул Брок. – Барнс реально умнее тебя.

- Он меня и вытащил, - признался Стив, а у Брока голова закружилась от той нежности, с которой это прозвучало.

- В спальню. На живот. Я очень, очень, ОЧЕНЬ зол, Роджерс.

- Ты в ярости, - хмыкнул Стив. – Увидел твои глаза – думал, пристрелишь.

- Я оружие сдал. От греха. Выполнять.

- Есть в спальню и на живот… сэр, - усмехнулся голый Роджерс, а потом вжал его всем сильным, горячим телом в стену, целуя. – Спасибо. За… за то, что беспокоишься.

- Да я с вами за последний год десять лет жизни потерял. И все еще не вижу тебя задницей вверх.

- Будешь драть?

- О, да. С особой жестокостью.

Стив, тихо фыркнув, отпустил его и направился в спальню, а Брок, зажмурившись, несколько раз ударился затылком о стену, гадая, как так выходит: его ярость и страх моментально переплавляются в странную щемящую нежность. Стоило Стиву вот так прижать к себе, дать прикоснуться – и все, он может думать только об одном: быть рядом. Как можно ближе. Ощущать, что он принадлежит ему. И Баки тоже. Добровольно, открыто. Он, Брок Рамлоу, - счастливчик.

Восстановив дыхание, он выпутался из перевязи и стянул через голову футболку. Напряжение еще не отпустило до конца, он был зол и – приходилось признать – напуган. Вот так, постфактум, когда все уже позади, мысли о том, как бы ему сообщили… принесли соболезнования. Если бы вообще снизошли до такого, ведь, по сути, он своим любовникам никто. Ему бы даже флаг с гроба не отдали бы, как безутешной вдове. И пусть в ЩИТе каждая собака знала об их странных отношениях, и уже даже Старк утомился шутить на эту тему, все равно этого было ничтожно мало.

Несколько лет назад, когда он мог только издали любоваться хищной грацией Зимнего Солдата и какой-то безудержной силой Кэпа, ему достаточно было и скупой похвалы, хлопка по плечу и ничего не значащих вопросов о делах и самочувствии. Он ощущал себя сопричастным. Когда удавалось подстрелить кого-то особо резво подбирающегося с тыла и услышать «Спасибо, командир» - еще и нужным. Теперь же, когда он с полным правом может назвать обоих своими, у него горчит на языке от осознания – мало. Этого катастрофически мало. Он хочет всего. Привязать их. Приковать к себе вибраниумными цепями. Не отпускать ни на шаг. Быть рядом каждую минуту. Успеть уберечь.

И пусть они суперсолдаты, и все у них «сверх»: и выносливость, и сила, и регенерация, но и желания совать голову в каждую петлю не отнять. Особенно у Стива. Ну, а где Стив, там и Баки. Как нить за иглой.