Черного рояля,

Черных линий нот.

Ля - изнемогая

До изнеможенья

Задыхаясь гаммой,

Гаммою пожара -

Фа ли не фагот?

До его звучанья

Сажею тюремной

До - идет вначале

Нотного листа.

Следом годы жизни,

Вехи, расстоянья.

Кажется усталой

Старая Москва.

1989

Своеволие Кармы

Скрип телеги,

Голос игумена

Об отомщении -

Тяжкая поступь.

Кость синагоги,

Старость Картезия,

Догму и муку

Сердце нашло.

С тысячи на три

Числом и осью,

Смазанной миро,

Миром помазанной.

Смоквы сытней песок

Шагом сандалий,

Как не топил бы

Эвроклидон.

Неразрешимо

Шьет нитку Шива.

Образы Брахмана,

Толкованья Самхита.

Гимном Ригведы,

За или заступом.

Или слеза

Под стук колеса?

Пахнет жасмином

Свежо и сладко.

Запахом нежен

Светоч цветка.

Детской улыбкой

Может ли злится

Смеющийся Будда

Своеволию Кармы?

Август 1989

Осенние мотивы

С. Виноградовой

Дождями не тонет,

За стеклами дрогнет

Изящностью стрелок

На темной стене.

Вслед времени лишнего

Взгляда не бросит,

И ветром наклонит

Кроны к земле.

По увядшему саду

Летя листопадом

Гремя по карнизам -

Вакхический танец.

Речной пьянит запах,

Разграблен, разгадан,

На стеклах удушье

Прощальной грозы.

За словом похожим

На слово признанья,

Заученной фразой

Любви и отрады.

И многому, многому

Сердцу обязан.

В уста целовала,

Меня целовала...

Входила без стука,

Без звука сгорая

Позолоченной

Алмаза по грани.

Дыханием нежным

В уста целовала,

Щекой припадая

В моё забезбрежье,

В моё непрозренье.

Сентябрь 1989

* * *

Осень ...

Твой шелест мне подскажет много строк,

Каких никто и никогда не слышал.

Вот вымаран еще один листок,

Вот снова дождик набегает с крыши.

Не все - молчанье - дачный уголок,

Когда и стены тоже много слышат,

Не знает ветра нежный лепесток,

Сквозь облако - лучи на крышу.

Какою-то невзрачной тишиной

Дом полон блеска, а никак не дышит.

И каждый шорох припадает ниже -

Так ласточка летит последнею грозой.

1989

* * *

Среди бесплодной пустоши гордынь,

С одной острасткой и в одном исподнем.

О сколько в них пророческих святынь,

Вчерашнего - сегодня.

И сколько злых, дочерних новостей -

Надуманно дурного.

И сколько злости в радости моей,

И сколько в ней пустого.

И сколько вкралось мнимых величин

Глядеть на мир с высокого помоста.

И сколько веских отозвалось причин,

И сколько косных.

Похожих страстей на одну печать,

Вины похожей на конец дороги.

Одной заботой сколько было ждать

Исканий многих.

Святой вершины тянет на распев

Приходит время возвратить к истоку.

Привычкой взять один бравадой всех

Земную ноту.

Сентябрь 1989

Град Божий

Ненастье, дождь, иду, как обреченный,

А город спит, величие храня.

И смыта с улиц ночь и в окнах отраженна

Передо мною русская земля!

Я предан ей, рождён с ее судьбой,

Рожден любить ее без дум, без возражений.

Без имени любить, и грешной и святой,

Моё же все-таки в витринах отраженье!

Моя здесь кость, моя душа, мой взгляд.

Моя тоска, мое живое сердце.

В какой еще земле мне сердце уязвят,

Затоптанным по ноги совершенством!

А городу, быть может, счастье снится,

Быть может в ослепительных чертах.

Мне есть чем жить, мне есть о ком молиться,

Мне есть по ком звонить в колокола!

Сентябрь 1989

О людях и Человеках

И остались они,

Им вживаться в новые роли

Не с руки.

Им высмеивать чувства свои -

Те последние с первых заглавий

В том же месте - семидесятых,

Будто чувства утраты

Эпохи прозаик -

Был седой, тьмой подбитый старик,

В допотопном, чуть суженном фраке.

Всё московское, бледное, серое, долгое,

Переулков святых пустота.

Тот же запах закусочных в них,

Те же камни пустых мостовых

Всё влекут в захолустье куда-то.

По Каретному ряду - обратно,

Дан ли тот же эпохи мне адрес,

Или шлёт заказным?

И срываю печати

С милых уст - ныне беглым,

Узнаю по знакомому шагу, нашествием

Отошедших в сторону от нас

Но - живых.

Где заклеены окна газетой,

И скулит на дворе дряхлый пес.

Знаю, в полном сознанье,

Что-то было и в этом

Ожиданье великих свершений от века,

Полном значенья и слез.

Сентябрь 1989

Ахматовой

Мальчишескую зависть преодолеть,

Смотри спокойствия не пустынный храм

Стихам волнительным и строгим..

И ближе к притвору окон восточных,

Литых окон, облокотясь во взгляде

На пристань вечную -

Святые имена

Из времени доносятся минутой,

Из времени давно постылых слов.

Нельзя ли как-нибудь к ним обернуться?

Узнают прежний, вымазанный кем то,

Не той же краской дом?

Нет сложенных элегий на Фонтанке.

Скупа своим великим суета,

Старухой ходит, по грязи подол.

А двадцать лет тому назад ищейкой

Душа вынюхивала холода,

И греться забегала к свечкам -

Теперь лишь до стола.

Мечтания остыли на Фонтанке.

Остановились - в окнах гасят свет.

Теперь лишь до угла.

Высокая лирическая страсть

В тон еле дышит - косная двадцатым веком

Походка.

В удел печному дыму из трубы,

Не слышно возражений веских

Пустым словам.

Сентябрь 1989

Ловец душ

Ноша твоя тяжела,

Тяжка десница.

Море бушует - молитва

Ставши лавиной.

Став - за грядою гряда

Образом смутным.

Дому иду на поклон,

Кланяться буду!

Солнце не солнце - а звон