Рондо

Нот перечесть бы - город, засыпая,

Пяти беззвучных линий - мертвый город.

И леденящий - застегивая ворот,

И буфера, гремящие о камень.

Трагическое было что-то - без "умеренно",

Забрызган кровью - "престо" - подворотен.

Трагикомическое, тускло, двух из сотен

Кошачьих двух зрачков нацелено.

И не Парижем, Питером - случайность.

Ошибся шелест книг, ошибся шорох.

Густое "до" с библиотечных полок

И много после утреннего чая.

От тех вечерних сумерек затишье,

Затишье тем ли, что не лечит грезу.

Таких простых убийственных словечек осыпь

По-моему я в детстве где-то слышал.

В той трубочной мозаике лазури пешей,

Сидел, ног свесив с крыши голубятни.

Посвистом ли, нашествием Бахом, Босхом,

Еще достойней всех из сумасшествий.

С каких пустынь песчинок рукавами стертых

Я вынул? - сколько было жара, рвенья!

Каких тебе я не читал элегий

О каменных Офелии бедрах!

Я вынул плача - о, окаменелость!

Святая облачность - на слом всего причастья.

А Питер все стоял, сгущая утреннюю свежесть

От счастья.

Май 1989

* * *

Я опишу вам свет: словам писания

Не будет места в нем.

Я опишу вам свет: цвет красный

Будет в нем страдание,

А цвета счастья, цвета счастья,

Нет.

1989

Храм

Ты причасти, я губы поднесу,

И жадно поцелую руку.

Прости мне злобу, зависть и тоску,

Но не дай до конца расплакаться испугу.

Я так давно не верил никому,

А здесь легко на сердце, ночь, лампадка.

Не отмоли, хоть вспомни жизнь мою,

Она и так избылась без остатка.

Мне чужд твой дом, родного не нашлось,

Мне бытие иначе истолковано.

Не с чистым сердцем, не с душою врозь

Зашел я на чужую сторону.

1989

Спас

Все молчишь? А о ком молчишь?

О летах, о страстях-распятьях?

Все даришь, а кому даришь?

Им, летам, им страстям-распятьям?

Что тоскуешь, как Спас в крови?

Что же жжешь и меня проклятьем?

Каждый камень святой земли

Заклеймен золотой печатью

Грешных бог повелел прощать,

А безвинных сгноил в канаве.

Нынче Спасу в крови стоять,

Даром, что в золотой оправе.

Что глядишь то все издали?

Что же жжёшь и меня проклятьем?

По закону чужих святынь

Мерят святость земною статью.

1989

Несрочная весна

Несрочная была весна,

Небесные качая своды

Ждала - в незапертые створки

Окошек взглядывая, зиму прожила.

О прошлом не сказав ни слова,

Не сразу до высот балконных,

От пристаней до рам оконных

Часы перевела.

Качали мачтами вдали

Проснувшиеся корабли,

Теряя опытность созвучий

Приподнимались от земли.

И над глубокою рекой

Летели в небе облака.

И по широкой мостовой

Покровом снежным - синева!

Высокие чернели башни,

Пустынны городские набережные

Жгли уличные огни,

И ждали ветра корабли,

Не веря в даль и расстоянья,

От ненависти до любви!

Стряхая тощие метаморфозы

По улицам - газеты клочьями.

Засматриваясь до хлебных крошек

На окна залетали чайки

И ветер дул согнувши мачты,

Без спросу вдохновеньем ставшие,

Подушки мокрые от плача

В каютах корабельных пряча...

И сон ночной, и дом ночной

У кафедральных стен стояли,

Речным нутром кипела в баках -

Развешивала белье.

Туманом утомленный воздух,

И запахом почти каштана -

Скрипит консоль, рассохлись сваи,

Печально опустился мост.

Заламывая законным правом,

Заламывая законным чувством,

Закатывая рукава;

То, слыша жестяных рулад

По крышам, то повыше скача,

Но как стояли, так стоят

Обноски великолепных башен!

По случаю нескладной речи,

Случайностью случайной мысли,

В бессилье непосильной речи

Рукоплесканьями осыпана.

И утомленною казалась,

Трамваем пахла или почтой.

Ждала и в шутку и всерьез

Метафор и метаморфоз.

Без глупостей и пересудов,

Сдувая с занавесок шелк,

Качаясь лязганьем рессор,

А в доме от двери под стол

Детский закатился мячик.

Май 1989

* * *

С годами прожито не много,

Река из слез не глубока.

И только дальняя дорога,

Мечта о прошлом и тоска.

И только грустные напевы

За эхом проклятой земли.

И расцветающее небо,

Где мы с тобой погребены.

1989

* * *

Нет горше материнских слез,

Они текут, не ведая стыда.

Они твои, текут без меры - много,

Всю будущность мою измученную знают.

В них более сокрыто,

Чем смысл таинственного значит.

Тогда сыновьих не хватает мщений

За всю открытость их, за всю их наготу.

Но холодно на сердце - отчего?

От долгой участи их слышать ... - отчего

Не вижу пред собой знакомого лица,

И жизни я своей опять не понимаю?

1989

* * *

Урочище судеб -

Людское, и время

Неумолимо.

Изгнанием движим,

Изгнание длящий

Чужой стороною.

Чужою личиной

Подножия ставший

К сходу лавины:

Не сердцем идущий

На горные склоны

И жаждущий вечность.

Священнодействий

Воинствующий ищет

И робость и кротость.

Того, что с рожденья

Не слепый, не зрячий

Найдет под рукою.

Наместником ночи

Прибудет и скажет

И Делом и Словом.

Вперя в душу очи,

И будет им дщерью,

И будет отмщенным.

Июнь 1989

* * *

Здесь та же ночь и черно в куполах,

И кто-нибудь в грязи затеет драку

Одна звезда и судорожный страх,

Не выгонишь из дому и собаку.

Здесь некого прощать, хоть в голос вой,

И до смерти здесь некого обидеть.

И грудью заграждать и потаскать спиной

И даже ненавидеть.

И с улицей моей уж свыкся стон

Надежд, о сколько, не сбылось здесь мнимых!

Упущенных со всех сторон - о сколько

Невозвратимых!

1989

Эскизы

(Реконструкция поэзии 70-х)

Станет долгою

За окнами

Зима.

Станет долго ждать

За окнами

Рассвет.

Заметая снегом

Купола.