- Эмбер, - говорит Тодд.- Ты в порядке?

Я отрываю взгляд от Грегори и меняю тему:

- Когда Рэйвен возвращается?

Он отступает по подъездной дорожке к крыльцу:

- Она не звонила тебе? - спрашивает он, и я качаю головой. - Ох...ну, она вернулась вчера поздно вечером. Я думал, она пошла к тебе вчера, когда вернулась.

- Нет...я не видела её с тех пор, как она уехала... - это как соединить головоломку вместе: Рэйвен - муза Йена. И мне не нравится это, потому что это означает, что Рэйвен проводила много времени с Йеном, когда была под властью Жнецов.

- Ну, не принимай это на свой счет. Мама говорит, что она ведет себя как полный психопат, рисуя странные картины с песочными часами и разговаривая сама с собой, - говорит он, дойдя до ступенек.

- Она сейчас дома? - я начинаю двигаться к их входной двери.

Он качает головой, я останавливаюсь и отступаю обратно к дому:

- Нет, она пошла по магазинам, вроде бы.

Не прощаясь, я несусь домой и поднимаюсь к чердачной двери. Я молочу в нее кулаком, но Йен не отвечает, и я толкаю дверь, ворвавшись в его студию:

- Йен, ты здесь?

Горит свет и играет System of a Down “Lonely Day” из стерео на полу. Холсты и эскизы покрывают стены, деревянный пол заляпан краской, а овальное окно закрыто черной простыней. Пахнет шалфеем и еще чем-то странным… чем-то, что я нюхала много раз в студии Йена.

- Черт, - я поднимаю горящий косяк, тушу его о подоконник и кидаю в чашку с водой, стоящую на табуретке. Я повернулась, чтобы уйти, но заметила большой холст в углу, прикрытый другой черной простыней, и я стягиваю её, позволяя ей упасть на пол.

Это изображение Рэйвен, лежащей на снежном поле, с надетым на голову черным капюшоном. Кровь капает у неё изо рта и уголков глаз. В её руке зажаты пустые песочные часы, а под её телом красный знак “Х”. В нижнем углу рисунка, кровоточив красным, написано: Алисса, пожалуйста, прости меня.

- Что это за херня? Она не... Нет, она не могла быть... - покачав головой, я бегу по коридору в комнату Йена. Я стучу в его дверь:

- Йен, открой дверь. Я знаю, что ты там! - я сильнее молочу кулаком в дверь.

- Я чувствую запах дыма, просачивающийся под дверью, - я дергаю ручку и стучу в дверь. - Йен, открой дверь. Ты пугаешь меня.

Я бросаюсь к себе в комнату, беру заколку с комода и несусь обратно в комнату Йена. Я присела перед закрытой дверью и работаю шпилькой, пока не слышу щелчок замка. Встав, я открываю дверь и дым мгновенно окутывает моё лицо. Я кашляю и выпускаю раздосадованный вдох, увидев Йена, лежащего на своей кровати в пижамных штанах и замызганной футболке с зажатым в руке фото.

Размахивая дым от своего лица, я присаживаюсь к нему на кровать. Даже не глядя, я знаю, что это фото Алиссы. Даже с закрытыми глазами на его лице написаны мучения и чувство вины, и слова Камерона всплывают в моей голове: «Что, если я скажу тебе, что могу забрать каждую унцию твоей боли и ту, что ты когда-либо почувствуешь?»

Я беру фото из руки Йена и переворачиваю его. «Смерть заставила меня сделать это, Алисса, и мне очень жаль. Но теперь я должен перейти к следующему Ангелу».

Следующему Ангелу? Он не может говорить об этом... Нет, Йен не убивал её. Это невозможно. Я борюсь с собой, чтобы не разорвать фотографию на части и кладу её на комод, а затем мягко трясу Йена:

- Просыпайся, Йен. Нам нужно поговорить.

Но он в отключке под кайфом, поэтому бегу обратно в свою комнату, чтобы взять телефон. Мне нужно поговорить с Рэйвен и выяснить, она все еще здесь или ей снова завладели Жнецы. Но когда я захожу в комнату, чувствую, что, что-то не так, словно воздух нестабилен.

Все выглядит нормальным, за исключением того, что моё окно открыто, и черные перо трепещет на моей кровати. Я поднимаю его, и мой взгляд падает на стену напротив меня, где свежими чернилами сохнет стих.

В отдельных полях черные перья, птицы летают.

Четыре крыла, два сердца, но одна душа.

Они соединяются в середине, но разделены тонкой линией пепла.

Это то, что сводит их вместе, но выдирает свои перья врозь.

Они никогда не могут действительно быть вместе, как свет и тьма.

Пока один не сделает самую большую жертву.

Задует свою свечу, и присоединится к другим в темноте.

Это стихотворение, что я прочитала на стене Камерона, но были добавлены три дополнительные строчки.

И если другой рискнет перелететь через линию и украсть свет другого

И заставит их пересечь черту и вступить в темноту жизни.

Я не уйду, Принцесса. Я буду возвращаться за тобой, пока ты не сдашься.

Камерон.

Я моргаю, пока чернила стекают вниз по стене, затем отхожу от неё и падаю на кровать, слыша, как слабый отголосок смеха Камерона наполняет мою нестабильную голову.

Это начинается снова - игры, обманы, бой за мое подчинение. И, как и все в жизни, я не знаю, как это закончится. Или, когда мой рассудок улетит в небо, как ворона.