- ОК, но тогда мы оставляем их без телеспутника. Ведь сводим грузовоз в атмосферу.

- Рискуем. У них два ПРО - один точно достанет до Города с грунта.

- ОК, а как мы потом хобо снимем с грунта?

- Немедленно "Черняковым" идём к Четвёрке, Птицу-Вторую берём под контроль. Там есть адаптированный к работе с Четвёркой шаттл, "Нелюбов". Шос после второго своего отображения будет не в форме, но мы с тобой неплохие пилоты. Соприкосновение с грунтом минимальное - выдержим. У меня часовой резерв, у тебя - почти трёхчасовой.

- Так… Возможно, играет. Но. Нам нельзя выходить с десантом на связь…

- Понял тебя. Да. Нельзя. До контакта - нельзя. Здесь у нас основной риск изменения регламента миссии. Но, ё-моё, они должны сообразить ситуацию. У меня неплохие впечатления от общения с Рукинштейном и… этот… историк-диссидент…

- Мерсшайр.

- У него с мозгами тоже неплохо. Не забывай: там остался активизированный полутанк… Надо только намекнуть. Загоним поправку в их блики. Прямо сейчас. И не забыть бы про DTL, который прики повесили над ЭТАЦ… Повредить его - хоть временно.

- Зачем? Подвесили, я имею в виду?

- Товарищество. Ждут своих десантников - месяц. Глупо, но у них так заведено.

- Месяц?! У десантников же устойчивости - по двадцати часов было на брата!

- У них так заведено.

- Ага… Угу… Неплохо-то неплохо, Нераз, намекнуть-то намекнуть, но по твоему варианту их здорово стукнет о грунт.

- Садки с десантниками вынесут даже катастрофическую посадку. Почитай спецификации. Постараемся выбросить грузовоз пониже над планетой. Десять-двадцать километров. MD-система грузовозов "ТМ" с высот до тридцати - спасает и экипаж, и груз. Прецеденты могу показать в Ллойде, если хочешь. Не исключено, что могут спастись и космачи, тем более что они тоже будут ещё в наркауте.

- Ну, они-то в любом случае гибнут…

- Если Рукинштейн и задержится у грузовоза - только на время их похорон. Чтобы не восстали.

- Слишком много "если", Нераз.

- В случае обнаружения аномалами подготовки контакта с Пороховым, Ганимед, никаких "если" не будет. Они не дадут нам его подобрать. Ни его, ни собственность Императора. И палится ещё одна Запрещённая планета. Кстати, крайняя. Все наши предыдущие неудачи: от лунной, девяносто лет назад, до неудачи на Марсе-Втором, тридцати лет, - все наши неудачи связаны с боязнью риска. Хотели как верней - не получили ничего. Как там у нашего Судьи в записках? Не по корове корона выходит.

- Император…

- Да бох с ним уже, Ганимед, с Императором!

- Тоже под запись, Нераз.

- Победители неподсудны. Я стремлюсь к победе. Некогда подбирать слова.

- Где твой вариант программы для грузовоза?

- А вон он, на твоём дисплее, с краюшку… О, гляди! Местный глава администрации прибыл к нам на "Чернякова"! Что это с ним? Гляди, прик в обморок упал.

file 3с:

subject: re-mark Байно

audio: мне очень досадно сейчас, и всегда было, но в качестве источника достоверной информации о миссии "Чернякова", о субординации на его борту, об операции "Каплун" дневник сенатора Ермака Романова, конечно, ничтожен. Жаль. Но сенатор (бывший сенатор) знал свою роль - и только. Да, о многом догадывался, кое с чем столкнулся впрямую (всё-таки "Черняков", как не будь роскошен, но - космический корабль, ограниченный объём, и даже самые тайные секреты никуда с него не деться не могли, проявляясь вдруг среди рутины бытовых сценок и случайно услышанных слов, а сенатор был человек остро наблюдательный). Но изучение дневника "начальника экспедиции, Колониального инспектора, члена Императорского Дома и Солнечного сенатора" не позволяет даже въедливому и увлечённому исследователю вычислить, а потом коротко и однозначно сформулировать: "Черняков" был спешно собран и отправлен в Палладину для того-то вот и для вот того-то…

Тем не менее записи Романова (сам он категорически ничего не рассказывал) произвели на меня впечатление огромное, хотя и поэтическое. Лишь ознакомившись с ними, а потом многажды внимательно прочитав, я осознал, насколько как и сколь когда Земля стала для космачей Трассы чужой и враждебной планетой. Да, жаль, что конкретики почти не было, ведь "персонал"-модуль сенатора, в котором я пишу уже четвёртые сутки не прерываясь, попал ко мне если не на заре событий, то уж до десяти часов утра их - точно, и я отчётливо помню, как листал его впервые: наскоро, жадно, уверенный, что вот-вот, следующий файл откроет мне все секреты и все тайны, я пойму всё и начну стрелять в землян с чувством более осмысленным, нежели месть… Дневник - лишь косвенное доказательство, правда, очень уместное. Объём дневника невелик, сенатору (бывшему сенатору) разрешили вести его в сибирской тюрьме, куда угодил он за месяц или два (записи не датированы, добиться чего, кстати, Романову удалось не без труда, хотя он и неплохо разбирался в компьютерной грамоте) до старта "Чернякова" к ЕН-5355. Но я не собираюсь присоединять записи Романова к моим записям целиком. Я использую несколько отрывков, а здесь и сейчас сделаю краткий пересказ и сошлюсь на один только оригинальный файл, предпоследний и краткий, созданный и заполненный в утро, когда беднягу Мьюкома услаждали вкусным коньяком и мощными депрессантами в запертой каюте на борту землянина.

Романову было пятьдесят три года, как и Мерсшайру (коий непременно объявится ниже). Удивительный для любого на Трассе возраст. Тридцатилетний Нахав-Цац Пулеми мне с пеной доказывал (мы сидели с ним за баррикадой в осевой потерне "Будапешта", ждали атаки, и Пулеми, к какому-то слову пришлось, доказывал мне), что сенатор его ровесник как максимум. Романов тогда криво посмеялся… Вся Трасса, все двенадцать и наша колонии были старше сенатора всего на среднее десятилетие. Невероятно знать, ведь мы тут в Космосе по умолчанию психологически воспринимаем свой мир, Трассу то есть, как нечто немыслимо древнее, начавшееся чуть ли не в 1957 году. Мой дедушка Борис Байно родился на Земле. Факт непреложный. Родился в городе Пермь, близко от мест заключения сенатора Романова. Но, оставаясь фактом, странным образом не противоречит моей совершенной убеждённости в космическом происхождении деда: не мог он родиться на Земле, в городе Пермь, ведь не Мафусаил же он хвалёный, в самом деле. "Черняков" взял всю Трассу ровно за одни сутки среднего времени (около двух месяцев по личному времени Романова, Шоса и ублюдка Мусохранова). Это был второй или третий опыт "длинного транзита", когда по Трассе заранее проходит стафет общий с оповещением о времени старта и приказом завести в установленное время и на установленный срок маяки и приёмно-подающие контуры Колодцев. Но как уложить в голове, что от Палладины до Перми всего сутки ходу? 191 парсек, товарищи. Да, "Черняков" - уникальный корабль. То есть был им. Но вот взять мой "Чайковский". Не надо никаких оповещений, плевать на "длинный транзит" - всего год пути "сам на себе" "Чайковскому" до Солнца. Год пути, это факт, и я не могу в него поверить, как не верю в "место рождения" деда. Фернану Магеллану потребовалось три года для обплытия кругом Земли один-единственный раз. Понимаете, к чему я? Прогресс, реябта. Война. Мы живём, как ни повернись, в удивительные времена, этит все их колбы с песком и пылью. Ермак Рудольф Романов, сенатор, являлся рядовым участником некоего заговора против Александра Галактики. Заговор раскрыли. Тех, кто стоял в иерархии путчистов ниже Романова, казнили, тех, кто стоял выше, - сослали на Марс, что гораздо хуже, ну а Романов сел в земную тюрьму в Сибири (но не в Перми). Сыграла ли тут роль принадлежность Романова к семье Императора (нет никаких подробностей ни в дневнике, ни в административном профиле "персонала", но Александра Романов неоднократно называет "кузеном")? Может быть, даже наверное, родственник же. Но во время миссии - я верю свидетельствам Романова - именно из-за его происхождения фанатики вроде Шоса или адмирала Мауса относились к нему очень жестоко. "Чего тебе, сука, недоставало, что полез в заговор?! А если полез - то почему, сука, попался?!" - так спросила однажды у своего принципала-подконвойного кошка Дейнеко, пассия Ска Шоса. Романов дважды возвращается к её словам в дневнике, и оба раза цитирует их полностью. За Дейнеко Романов охотился свирепо… Потом (вдруг) Романова вытащили из Сибири, дали необходимо-достаточные инструкции и посадили в "Чернякова", под опеку Ска Шоса и адмирала Мауса, и выстрелили в Трассу, а на Земле в заложниках осталась его семья - трое сыновей, дочь и брат-близнец. О матери своих детей он не поминает ни разу, умудряясь, однако, каким-то стилистическим ухищрением умолчания выразить свою к ней бешеную ненависть. Само собой возникает предположение о роли госпожи сенаторши в провале заговора, "слишком долго и слишком тщательно готовившегося".