- Старик готов, Хан! - крикнула женщина - над Саулом склонилась женщина.
- Фаза? - странно спросил отдалённый голос Хана (я уже отличал их голоса!). - Обсля?
- Глаза потекли, - ответила женщина. - Кровь белая. Дал старичок SOC…
- Один пояЄснел… - пробормотала другая женщина поблизости - та, что звалась то ли Вереника, то ли Береника…
- Оканчивай его, Долли, - приказал Хан.
- Перчатки-не-забудь-Долли, - напомнил мужчина, не Хан и не Блэк-Блэк, тот, что подходил с ними ко мне раньше, монотонный. Звуков, близко от меня возникших и продолжавшихся несколько минут, я никогда раньше не слышал. Сопение, какое-то сальное сильное трение, тоненький свист, как из того рассказа про сыщика и змею, треск рвущейся ткани… Полминуты, потом женщина резко поднялась, едва не споткнувшись о меня, вполголоса выругалась. Что-то мягко и сильно стукнулось и покатилось. У меня крепкий от природы, да и тренированный желудок - меня никогда не тошнит. Но проверочка ему была…
Глаза у меня открылись сами собой. Я увидел снизу стропорез в её руке и, не желая больше видеть ничего, зажмурился. Прямо у моего уха обильно текло. Отвратительный запах. Не знаю, как меня не стошнило.
- Готово, Хан. С этим без премии, - сообщила Валерия. - Возможность посмертной двигательной активности пресечена.
- Двое ещё, - напоминающе сказал Хан. - Проверь их.
Мне посветили в лицо из фонарика. Твёрдый палец ткнул меня в горло, так что я хлебнул слюны (обильно отделявшейся), закашлялся, но глаз не раскрыл. Палец с острым ногтем сильно надавил на щёку, потянул кожу вниз. Я закатил зрачок.
- Хана, а тут, с пареньком, похоже, на выпить будет, - сообщила Валерия. Произошла какая-то пауза, невидимая мне. - А последыша не понимаю.
- Я бы обоих окончил, да и за дело… - сказал четвёртый мужчина. - Зря мы тянем, Хан.
- Закон есть закон, Адам, - сказал Блэк-Блэк. - Каждый имеет право стать хобо. Каждому даден шанс. Мы исполняем закон, Адам.
- Н-да? - спросил Адам Мерсшайр. - А шрам ты ему свой отдашь? Расскажи, как ты намерен это сделать. Я отдам ему свой.
- Ну-ка, Мерс, прибери язычок, - ласково сказал Хан. - Налей себе чайку, яйцеглавый. Смочи язычок. Он у тебя просох на свежем воздухе. Смочи его и держи мокрым. Старые времена вспомнились? Трибун…
- Не называй меня так, Рукинштейн.
- Ах да! Виноват. Эк тебя разобрало. Но мы поссоримся с тобой позже. Салло, не откажись, паренька приблизь к огоньку. Скоро двигать, а надо полюбоваться. Бля, сходи, как там коники?
- ОК, лидер, - ответил монотонный.
- Эй ты, прик! - сказала Валерия Салло. - Ты меня слышишь?
- Разреши ему разговаривать, - посоветовал Блэк-Блэк. - Ему запретил Хан, а парень, по всему, дисциплинированный. Космач.
- Хан? - спросила Салло.
- От моего имени, - сказал Хан. - Или так его притащи.
- Тебе разрешено отвечать, прик. Открой глаза. - Салло пнула меня в плечо. Я открыл глаза. Она стояла надо мной, наклонившись, упираясь локтем в колени и ловко вращала между пальцев масляно, липко блестевший стропорез. Я с трудом заставил себя смотреть мимо лезвия на лицо десантницы.
- Прик, ты понимаешь русский язык? - спросила Сал-ло. - Ты меня уже (…)[65] .
- Понимаю, - сказал я.
- Наконец-то! Хорошо. Сейчас я помогу тебе встать, и мы прогуляемся до костра. На тебя имеют желание взглянуть мои товарищи. Возможно, с тобой даже пообщаются. Ну, давай.
Она переложила нож в другую руку, просунула освободившуюся мне за ухо, ухватила меня за шиворот куртки и рванула, словно атлетическую штангу. Под коленями у меня появилась земля, Салло отпустила меня, и я тут же скрючился, ткнулся в землю лицом, недалеко от своих коленей. Ни единый мускул в теле у меня не отвечал ни моим приказам, ни моим запросам. Сейчас мне стыдно вспомнить. Моё тело выключено было нестерпимым, неописуемым ужасом. Впрочем, лгу. Не стыдно мне вспомнить. Мне страшно вспомнить, никакого стыда, ни молекулы.
- Слабость членов, безвредность ума, - сказала Салло со смешком. - Но, клон, никакой охоты нет тебя волочь.
- А тебя, помнится, я таки потаскал, - сказал Мерсшайр.
- Есть что вспомнить в жизни, Адам, - свободно сказала Салло.
- Марк! - услышал я. Все замолчали. Через секунду я понял, кто меня зовёт. Хич-Хайк! Хич-Хайк, старина, как же нам с тобой быть…
- Слышаланахана! - воскликнул Хан. - Последыш прорезался в мире. Ну-ка. Ну-ка. Кло-он! Тебя зовут!
- Я где-то читала, что у клонов бывают имена, - сказала давно молчавшая общая Слава. - Похоже, не все книги врут.
- Только те книги врут, что Мерсшайр написал, - сказала Салло юмористически.
- Марк! Мне надо на Землю! Марк, попроси их меня подбросить, если им по пути, - сказал Хич-Хайк самым своим ясным голосом. - Попроси по-русски!
Мир вокруг меня вздрогнул от хохота.
- Существу надо налить! - сказал Хан, по голосу - утирая слёзы. - Оно достойно! Салло, ну где там наш уникум?… Эй, клон, ну, просят же тебя - к столу! Валерия, сделай с ним что-нибудь, раз начала.
Меня поставили на ноги, и мне пришлось найти и заставить работать ту часть себя, что отвечала за прямохождение: горячее лезвие стропореза под подбородком - прекрасный стимулятор двигательной деятельности. Ужас тоже блокируется. И работаешь изо всех сил.
Я подошёл к костру и остановился. Некоторое время мной молча любовались. Затем Хан произнёс вполголоса с интонацией безразличного ругательства своё: "Слышаланахана…"
- А он красавчик! - сказала женщина Слава.
- Эй ты, клон, как тебя звать? - спросил Мерсшайр.
- Марк Байно, - ответил я. Язык слушался.
- Садись, уникум, - приказал Хан. Я, где стоял, сел - по-турецки.
- На грузовозе экипаж три человека, клон, - откуда ты и второй, любитель Земли, взялись? - спросил Хан.
- Случайность, - ответил я.
- Случайность… А посадка - тоже случайность?
- Ничего не могу пояснить… Грузовоз уже падал, когда я очнулся.
Хан вытащил из костра длинную тлеющую палку и продемонстрировал мне её выразительным помахиваньем.
- Враньё строго наказуемо! - предупредил. - Не ври нам. Мы - люди лихие. Будем жечь тебе тело. Читал в книжках? Называется - пытки.
- Ответьте мне - кто вы такие? - спросил я.
- Тебе надо заслужить право на знания, - произнёс Хан. - Не задавай вопросы. Отвечай на мои. Кто приказал тебе сажать корабль?
