– Ну, теперь ты повеселишься, – посулил Вадим. – Уж глухоманцы тебе скучать не дадут!..

И он захлопнул Окно. “Черная дыра” слепо металась по комнате, разыскивая пропавшего слугу, и походила то ли на кончик слоновьего хобота, то ли на присоску щупальца. Сами собой затягивались настенные Оконца, не получая подпитки, и по всей губернии цепенело коммунное хозяйство: пропал распределительный узел-то! А отыскать его в глухоманских дебрях – пойди, попробуй…

О том, что творится сейчас в поселке глухоманцев, Вадим старался не думать. Как говорится, that depends. Если огры уже натворили там дел со своими визитами… Ведь после отключения от Пирамиды колдун не сможет пальцем шевельнуть, чтобы защитить себя. “Бедный Йорик!..”

Прополоскав вином пересохшее горло, Вадим выпустил изо рта изумрудную струйку и аккуратно направил через полкомнаты в раковину, словно в невесомости.

– Зачем продукт переводить? – не одобрила Кира. – Лучше отдай мне!

– А много ты знаешь о приворотах? – спросил он. – Вот и я – мало. Это колдовская епархия: привязывать людей. Так что не будем рисковать зря …

Осиротевшая “дыра” наконец убралась из гнезда, продолжив поиски в других местах. Ну и бог с ней… точнее дьявол.

Обхватив девушку, Вадим вознесся с ней в воздух и поплыл вдоль стены с живыми картинами, вглядываясь в изумительные пейзажи. Здесь были тихая речушка, затененная раскидистыми кронами, и поросший рогозом островок, затерявшийся в дельте большой реки (вероятно, Днепра), и каменистый берег моря, о который разбивались неспешные волны, и прозрачная лагуна кораллового острова, наверняка безлюдного, и гудящий дымный водопад в глубине джунглей, падающий в кипящее озеро. Сквозь затянувшую Окна пленку доносились запахи, веяло теплом или прохладой, но любой тамошней живности вход был настрого запрещен.

Экое раздолье! – думал Вадим. Кто бы отпустил туда поблаженствовать с недельку? Но, как и всегда, мешают дела…

Даже Кира сладко притихла у него под боком, видимо, замечтавшись. Все-таки у Бажена был вкус к красоте, хотя изрядно разбавленный мерзостью. И чего там больше – разобрать сложно.

– Ну вот, дух перевели, – произнес Вадим с невольным вздохом. – “Кто на новенького” – следующий?

– Старенький, – буркнула Кира, с неохотой спускаясь на пол. – Опять пойдем по цепочке?

– В наших же интересах. В тренинге главное что? Постепенность! – Он усмехнулся: – По-твоему, здешняя победа далась слишком легко? Да Бажен просто подставился! То ли не уверен в себе настолько, чтобы отнестись к противнику с должным почтением, то ли…

– То ли? – подстегнула ведьма.

– Иногда мне кажется, что вампиров тянет не только к чужим смертям, – сказал Вадим. – А что странного? На их месте и я бы не захотел жить.

– Даже там? – Кира кивнула на “картины”, уже начинавшие блекнуть.

– Нигде. И ни за какие блага. Ты б видела, что у них внутри!..

– Это утешает, – вздохнула девушка. – Сколько их осталось – пять? Так побежали!

Пройдя сквозь стену, они последовали за новой путеводной нитью, оказавшейся толще и медлительнее прежней, – при желании ее можно было даже обогнать. Тем более, уводила она в сторону подземного завода, где парочка уже побывала. Но прежде, чем Вадим решился на обгон, случай распорядился за него.

– Так, – раздался в его сознании спокойный голос Брона. – Кажется, мы напоролись!

– Ага, – охотно подтвердил Гризли. – Будет заруба!..

То есть их методичному и скрытному проникновению пришел каюк (впрочем, ожидаемый): колдуны обнаружили чужаков!

Протянувшись по Кольцу, Вадим глазами Оксаны увидел просторный тоннель, больше похожий на длинный зал, и выдвинувшихся вперед русичей, уже изготовивших мечи, и парочку колдунов, безмятежно шагающих навстречу. А присмотревшись, узнал и тех.

Феропонт и Банджура, два главных идеолога Крепости, вышагивали под руку. Но сейчас они мало напоминали свихнувшихся старцев, зануду-моралиста и богемщика-распутника, каких разыгрывали из себя наверху, – те же громадные фигуры, та же неимоверная мощь, сквозящая в каждом движении, те же доспехи и мечи. И та же чугунная уверенность в своем превосходстве.

– Вам повезло, – сказал Вадим. – Насколько понимаю, это Третий и Четвертый. А значит, и Пятый не заставит себя ждать.

Ухватив под мышки Киру, он уже несся под потолком к месту назревающей схватки, петляя по тоннелям. Потоком воздуха девушку прижало к его груди, и тотчас она выгнулась, оплетя гибкими ногами его талию – будто оседлала, хотя и снизу.

– Пятого берем на себя, – вступила Эва. – Нам тоже не мешает размяться!

Вот это – кстати, с облегчением подумал Вадим. Кажется, шансы выравниваются. Всемером мы как-нибудь сумеем заломать троих – если вправду чего-то стоим!

– Тогда дайте мне Банджуру, – вызвался он. – Конечно, нехорошо сводить счеты…

Тем более, наверняка это не тот Банджура, который в молодости таскал идеи и сюжеты, где только мог (благо вкусом был все-таки наделен), а утвердившись, принялся оберегать свой авторитет всеми доступными способами. Того прохиндея, скорее всего, давно подменили, и даже не потребовалось особо преображаться. То-то удивлялись, почему Банджура такой живучий! И никакая зараза-то его не берет… А интересно, что стало с оригиналом? Вполне могли слопать, чтобы замести следы!

Когда Вадим ворвался под своды зала, росичи уже рубились с ограми, бодро звеня мечами. Все четверо получали от боя видимое удовольствие, будто тут “важна не победа”. Может, оттого колдуны и не спешили пускать в ход фокусы, хотя наверняка умели побольше Мюнца. Им интересней было превзойти богатырей на голой силе, словно на своих нудных постах они стосковались по хорошей рубке. И колдуны явно одолевали – но странно, что перевес не оказался подавляющим.

Приземлив Киру рядом с Оксаной, Вадим подлетел к самой схватке и соскочил на пол между сцепившимися парами, прикидывая, к кому из росичей прийти на помощь. А заодно прощупывая облаком колдунов, чтобы определить, который из них мощнее. То есть кто тут Третий, а кто – Четвертый?

Но неожиданно обнаружил полное равенство. Меж ними даже не протянулась братская нить. Зато их объединяло иное, куда более прочное.

– Господи, – произнес Вадим изумленно, – он же один! Это обманки, разве не видите? Он обзавелся двумя телами и скачет туда-сюда, сражаясь на два фронта. Потому его Сила и делится надвое!.. А вы думали, это вы такие могучие?

Тотчас огры отпрянули и, явно насмехаясь, исполнили “бой с тенью”, двигаясь с такой абсолютной синхронностью, что смахивали на пару голографий, пущенных с одного проектора. Богатыри глядели на жуткий танец с недоумением и гадливостью, разочарованно морщась. Они-то уже представляли себя в сиянии заслуженной славы, венчающей их боевую доблесть!.. “И тут выхожу я – во всем белом!” – подумал Вадим едва не с раскаянием. “Какую песню загубил!..”

Но вслух сказал:

– А чего ждали? Чтоб колдуны, да не морочили!.. Радуйтесь, что нарвались на одного – иначе б я не поспел. И все равно: “первый тайм мы уже отыграли”! А я – так даже два.

Но какой удар для Крепостных моралистов! Если уж их верховный святоша, беспорочный отец Феропонт, в своей второй ипостаси оказался местным Распутиным, развратником и святотатцем, почти Антихристом, поминаемым худым словом едва не в каждой соборной проповеди… И как он устроил такое раздвоение, как перепрыгивал из тела в тело – особенно, когда те разбредались на сотни метров? Неужто объединил их Окном?

Молча Вадим двинулся на танцоров, продолжавших фиглярствовать даже здесь, в отсутствие благодарных зрителей и подчиненных, – а следом направились богатыри, угрюмо набычась. Они уже ощутили в себе прилив сил, поднимающий их на новую ступень, но не прочь были закрепить достижение. Росичи согласились бы записать на свой счет и по половинке колдуна – не так плохо, если вдуматься. Это не какой-то бледнорожий вампир, вылупившийся из местных завистников. Это – огр!

Однако двуликий Четвертый не принял боя. То ли изменившийся расклад его не устроил, то ли уже нарезвился здесь, заморочив головы доверчивым богатырям. И даже говорить с ними не пожелал. Разом повернувшись, оба тела припустили прочь, с места набрав такую скорость, что даже Вадим, на своих огне-крыльях , вряд ли бы сумел догнать.