— Есть у кого учиться, — а затем, отпускает, из-за чего я, как марионетка падаю на эту грязь, стирая ладони о бетонную крошку.

Однажды, стоя перед зеркалом, я спросил у самого себя: «Зачем я всё это терплю?»

Но ответа так и не дождался.

Лишь жалкая и в тоже время страшная улыбка появилась на моём лице, заставляя признать, что взаимовыгода этого положения, склонность моего характера к ненависти к людям заставляет при Такой работе вести дела с Таким человеком.

Иначе бы.

Иначе бы я давно пристрелил его.

В конце-концов была бы просто возможность уйти…

Но нет…

Возвращаться куда приятней, словно старая труппа знаменитых артистов снова начинает свой самый первый спектакль.

Шумно выдыхаю в пустоту, когда за здоровую руку меня возвращают в стоячее положение…

— Так и оставишь меня, — вопрос или нет. Не знаю. Но даже не поднимая глаз, вижу, как он смеётся над моей репликой, позволяя этим искоркам плясать в его зрачках.

— Возможно, — произносят его уста, а я вижу лишь солдатскую обувь и ровные стройные ноги, в которых умудряется находиться приличная скорость.

— Возможно? — переспрашиваю его, поднимаясь на ноги, с недоверием глядя на него исподлобья.

— Возможно, — дразнит меня, отходя к тому месту, где недавно сидел. Забирает полупустую сумку и подходя к двери, не поворачиваясь, произносит: — Не теряй больше, — заставляет улыбаться, в ту же секунду морщась от боли в кровоточащей губе, оседаю на парапет, сжимая рукой своё оружие.</p>